Бриллианты Forever, или Кто не носит Tiffani - читать онлайн книгу. Автор: Елена Веселая cтр.№ 34

Я улыбаюсь нешуточному энтузиазму пожилого ювелира по поводу даровых мешков. Но вижу, что ирония моя напрасна: цвет мирового ювелирного искусства выстроился в очередь за холщовым подарком. И мы еще сетуем на российскую неизбывную страсть к халяве!

Теперь я спокойна. Мои патриотические чувства получили мощную подпитку. Дармовщину любят все. Даже те, кто каждый день имеет дело с бриллиантами.

На выходе сталкиваюсь с Виктором. К его неумеренной радости при виде меня я уже стала привыкать. Настолько, что уже не придаю ей значения. Он просит меня остаться, поболтать с ним. А то ему, видите ли, скучно. Я киваю на своего спутника:

— Я не одна. Так что извините. В другой раз.

Ждать, что он отреагирует на эти слова просьбой оставить телефон, я тоже уже перестала. У меня складывается впечатление, что он воспринимает меня как телевизор: если идет интересная передача, он живо реагирует, переживает. В общем, ему нравится. Передача закончилась, и он выключает телевизор, тут же забыв о его существовании.

Я могу уже себе признаться. Мне очень нравится Виктор. Пожалуй, он мне нравится больше, чем кто бы то ни было и когда бы, то ни было. Но телевизором я быть не хочу.

Я ухожу в сопровождении моего пожилого спутника. Надеюсь, гордо. Чувствую, что Виктор смотрит мне вслед.

За углом торопливо прощаюсь с итальянцем и ловлю такси. Похоже, бурная светская жизнь меня разорит вконец.

Два последних выставочных дня проходят без приключений. Народ схлынул — все крупные закупщики переезжают в Женеву, где начинается Салон Высокого часового искусства. Чтобы попасть туда, требуется специальное приглашение. Лев Сергеич с Ириной и Павлом отправляются на Салон. Я, к собственному облегчению, остаюсь одна. У меня есть теперь возможность прогуляться по «каменному» павильону, посмотреть, как работают бриллиантовые дилеры. Их движения завораживают меня, как, наверно, и должны завораживать действия настоящих профессионалов. Уже потому, как огромного роста еврейский парень в ермолке берет в руки пинцет, я понимаю, что дальше будет сплошная поэзия.

Легким, почти неуловимым движением он подхватывает розоватый камень, перебрасывает его с руки на руку, ловко кладет в ямку между толстыми пальцами. Безошибочно, на глаз, определяет цвет и чистоту. Тут же жестом фокусника достает калькулятор. Несколько молниеносных движений — и смущенный индийский продавец, потея и кряхтя, вынужден снизить цену процентов на тридцать. Я стою, открыв рот. Вообще-то подглядывать здесь не принято, но я ничего не могу с собой поделать. Еврей с индийцем быстро сторговываются и расходятся. Покупатель, на лице которого еще минуту назад нельзя было прочесть ничего, кроме суровой сосредоточенности, неожиданно подмигивает мне.

Я иду дальше и вдруг останавливаюсь, как будто увидела перед собой удава. Передо мной на витрине голубым неоновым светом горят камни, которых я раньше никогда не видела. Я только слышала о них и теперь сразу узнала. Как будто кто-то меня толкнул: «Параиба!» Ярко-голубой турмалин, найденный тридцать лет назад в Бразилии, так редок и прекрасен, что все только о нем и говорят. Этот цвет, раз увидев, забыть невозможно. Аналогов в природе нет. Разве что цвет воды в бассейнах на калифорнийских виллах звезд. Я не могу отойти от витрины. Знаю, что камни эти могут быть дороже бриллиантов. И чувствую, что теперь я смертельно укушена параибой. Мне будет сниться этот сверкающий голубой цвет, глаз будет искать его повсюду и не находить.

Вообще-то я равнодушна к украшениям. То есть я понимаю, что такое хорошо и что такое плохо, могу оценить дизайн, качество, камни. Но самой мне ничего не хочется. Когда каждый день перебираешь бриллианты, перестаешь чувствовать трепет, столь естественный для каждой женщины. Они становятся товаром. Ничего особенного. Но сейчас, стоя перед витриной с голубыми каплями параибского турмалина, я понимаю: если когда-нибудь меня спросят, что бы я хотела для себя, я знаю, что ответить.

Я с трудом отрываюсь от голубого чуда. Прохожу мимо стенда Виктора. Он сидит внутри с покупателем, которого я, к своему удивлению, узнаю. Я видела его фотографии в модных журналах. Это всемирно известный дилер бриллиантов. Украшения под его маркой особенно популярны у московских девушек, которые считают, что выше него могут быть только звезды. Они готовы платить огромные суммы за широко разрекламированные бриллианты цвета лимонной корки. Видимо, ювелиру захотелось разбавить свои коллекции небольшой дозой искусства — не все же булыжниками торговать. Я, стараясь быть как можно незаметнее, быстро прохожу мимо.

Поведение Виктора не идет у меня из головы. Два ужина вряд ли можно считать случайностью. Скорее всего я ему все-таки нравлюсь. Но почему он не стремится к продолжению, а оставляет наши встречи на волю случая?

И тут мне приходит в голову простая мысль. Я даже смеюсь над собственной глупостью. Почему я не подумала об этом раньше? Может, он просто женат? Как шутили раньше: «С таким счастьем — и на свободе?» Трудно предположить, что мужчина такой стёпени самостоятельности, обаяния и ума окажется никем не занят. Я уже поняла, что в этом бизнесе жена или работает вместе с мужем, путешествуя по выставкам и клиентам в разных странах, либо сидит, недовольная, дома. График выставок и различных шоу настолько плотен, что одиннадцать месяцев в году приходится быть вдали от семьи. Легко представить себе, какого рода проблемы возникают у постоянно путешествующих мужчин. Мне-то уж точно не хотелось бы стать легким решением подобной проблемы у одного из них. Даже такого симпатичного, как Виктор.

Вот так легко испортить себе настроение. Я пытаюсь успокоиться. Пока это лишь мои домыслы. Может, он просто игрок — забавляется, как кот с мышью. А может, он на мне тренируется — оттачивает приемы обольщения клиенток. Думаю, ему с его высокохудожественными произведениями нужны особые навыки общения с женщинами. Чтобы они влюбились в украшения, нужно сначала влюбить их в себя.

Не буду больше о нем думать. Не хочу. Надо собираться — пора домой. Кружевное пальто я так ни разу и не надела. Но о том, что протаскала его с собой, ничуть не жалею. Оно принесло мне счастье. Я наконец-то почувствовала себя в своей тарелке — умной (вернее, профессиональной), красивой (хотелось бы верить), интересной (об этом нужно постараться поскорее забыть).

Я ненавижу сказку о Золушке. Не люблю выскочек. Но сейчас испытываю именно то, что, наверно, испытывала она, когда карета превратилась в тыкву, а лошади разбежались мышами. Праздник закончился. Пора назад, к своим кастрюлям. Вернее, за прилавок.

Москва встречает дождем и серостью. Василий Федорович делает вид, что обиделся — еще бы, бросила почти на неделю. Сидит на диване, демонстративно прижавшись к Майке, и на меня не смотрит. Майка тоже какая-то странная. Сразу засобиралась домой. Мы даже ни о чем не успели поговорить. Уходя, поблагодарила меня. Не понимаю — вроде это я должна ее благодарить.

Утром в магазине Майка вертится около меня, явно желая о чем-то спросить. Я молчу, хотя и понимаю, что все ждут от меня сведений о новых хозяевах. Я не хочу ничего говорить. В голове все время вертится фраза из американского кино про преступников: «Все вами сказанное может быть использовано против вас». Пусть уж девушки сами знакомятся с новыми порядками и делают собственные выводы. Я своим мнением ни на кого влиять не хочу.