Бриллианты Forever, или Кто не носит Tiffani - читать онлайн книгу. Автор: Елена Веселая cтр.№ 20

Решимости помогать бедным Олесе хватило ненадолго. Она снесла в ближайшую церковь старую одежду и обувь (хороши, наверно, бедные прихожане в ношеных «Маноло Бланиках»!). Пару раз дала денег священнику. На этом все кончилось. Оно и понятно — начались проблемы в личной жизни, уже не до бедных. Саму бы кто пожалел!

Олеся не собирается скрывать свою трагедию от подруг. Она рассказывает об этом направо и налево, каждый раз ударяясь в слезы. В ее рассказах тетка — сука, охмурившая мальчика. Конечно, мальчик уже не оглушительно молод, да и тетка вполне хороша для своих лет — подтянутая (в прямом и переносном смысле слова) блондинка. Но главное — у Марии свое дело, она самостоятельна, независима, иронична и не зацикливается на «отношениях». Может, ему с ней просто интересно?

Я не понимаю, чего Олеся добивается. Разве что того, чтобы эту историю напечатали в какой-нибудь газете «Сплетни». Жалеть ее вряд ли будут. Смешных не жалеют. Вот если бы наоборот — она отбила парня у пожилой тетки, тогда, конечно, была бы героиней.

Чем закончится эта история — не знаю. Пока же Майка ходит как в воду опущенная. Ее лишили премии. Мне ее жаль, но я понимаю, что все правильно. Продавец ювелирного магазина — как врач. Должен уметь хранить секреты пациентов.

Кстати, о врачах. Поход в «Турандот», кажется, наконец, заставил Павла от меня отлипнуть. Звонки прекратились. Не могу сказать, что меня это заботит. В целях самоутверждения я пообщалась с ним достаточно. Дальнейшее вряд ли интересно.

У нас другая напасть. Зачастил Лев Сергеич. Раньше он заезжал к нам раз в месяц, для профилактической промывки мозгов. А тут начал ходить, и все ходит и ходит. Да еще разных людей приводит. Они не обращают на нас никакого внимания, обводят глазами стены и потолок, заглядывают в витрины. В общем, ведут себя так, как будто хотят снять помещение.

Нас Лев Сергеич не удостаивает объяснениями. Мы чувствуем себя рабынями на восточном базаре, только неизвестно, продают нас всех вместе, в розницу, с мебелью или без. Катя делает вид, что что-то знает, и туманно намекает на большие перемены. Майка пыталась к ней подъехать с вопросами, но все напрасно.

Вчера нам с Майкой объявили, что мы едем в Италию. Звучит, конечно, здорово, только не для меня. Едем с единственной целью — забрать товар и привезти в Москву. Лев Сергеич очень не любит платить таможенные сборы (впрочем, кто любит?). Сам он до контрабанды не снисходит. Это делаем мы — в случае, если поймают, с дамочек спрос невелик. Да и легче прикинуться, что украшения — твои собственные. Вроде ты их так любишь, что возишь с собой. Это особенно касается серьезных вещей — их обычно возят на себе. Помню, Катя везла колье в виде змеи. Села в самолет, и в воздухе ей стало плохо — змея давила на шею. Катя так побледнела, что ее сосед взволновался. Стюардессы дружно отпаивали ее водой, но Катя держалась, как партизан, и в том, что ее душат бриллианты, никому не призналась.

Мы летим на сутки. Лев Сергеич считает, что нечего нам расхаживать по Милану. Прилетели, переночевали в отеле у вокзала, взяли товар — и обратно. И хотя билет на сутки стоит столько же, сколько стоила бы неделя в гостинице, он не хочет, чтобы мы шлялись зря. А кто будет в магазине работать?

Я ненавижу эти поездки. Есть люди, которым риск дает выброс адреналина. Другие, как Майка, просто не понимают, чем рискуют. Ей в радость даже то, что она сможет пройтись по улице Монтенаполеоне, поглазеть на витрины, половить на себе взгляды восхищенных итальянцев (чего-чего, а этого там, в избытке — итальянцы в проявлении восторга по поводу женской красоты никогда не сдерживают себя). Я же попросту боюсь. Врать я совсем не умею, вдохновение в эти моменты мне отказывает. Хорошо хоть, теперь есть на кого оставить кота — Василий за ним присмотрит.

Вылетаем рано утром. Майка щебечет о том, как она рада вырваться из Москвы. Она выглядит как юная Моника Беллуччи, которая собирается завоевать мир. Я не спрашиваю, но мне кажется, у нее с Валерой все хорошо. В ее глазах появился особый победный блеск, в голосе — едва уловимая очаровательная капризность. Я рада — она девушка добрая и красивая, а ума у Валеры хватит на двоих.

Милан встречает нас проливным дождем со снегом. В Москве мы бы в такую погоду носа не высунули, но здесь сразу выбегаем из гостиницы. На разграбление города (впрочем, только глазами — денег почти нет) у нас всего день. Мы бросаемся в «миланский квадрат» — нас ждут магазины великих итальянцев. Но сначала — утренний кофе в знаменитом кафе Cova. Я слышала, что когда-то владелец кафе настаивал на том, чтобы за кассой сидели самые красивые девушки Италии. Его расчет оказался верным в смысле привлечения клиентов, но далеко не самым практичным: ни одна из девушек не засиживалась там дольше месяца. Их уводили прямо из-за кассового аппарата: кого замуж, кого в модели, а кого и сниматься в кино. Теперь там сидит пожилая дама — уже много лет. Ее все очень любят — она остроумна и всегда доброжелательна — но замуж не зовут.

Я рассказываю об этом Майке. Если бы она знала итальянский, она бы не задержалась на этом месте дольше недели. Это вам не ювелирный магазин в Москве, куда в основном ходят люди семейные, да и то не каждый день.

Майка жестом фокусника достает из кошелька тысячу евро. Видимо, Валера дал девушке на конфеты. Она чувствует себя очень богатой, готова скупить всю улицу. Ее настроение несколько падает, когда она начинает смотреть на ценники. На Монтенаполеоне на эту сумму можно купить лишь несколько пар кроссовок. Майка надувает губы и спрашивает:

— А других магазинов здесь нет? Хороших, но подешевле?

Мы молча бредем под дождем по виа Спига. Мне уже все равно. Я устала и хочу есть. Итальянцы едят строго по часам — это не Москва, где все открыто 24 часа в сутки. До обеденного времени еще часа полтора. Мы время от времени заходим в магазины погреться, но восприятие уже притупилось. Я с удовольствием отмечаю, что миланский сервис совсем не навязчив — примерно как в Москве лет 15 назад. Продавщицы не отрываются от телефона, даже когда клиент терпеливо стоит перед ними, желая задать вопрос. То ли дело мы — если человек зашел в магазин, живым (то есть без покупки) мы его не выпустим.

Новый магазин Pasquale Bruni совершенно пуст, если не считать сидящего к нам спиной мужчины. Я уговариваю Майку зайти, чтобы посмотреть, как устроены витрины, как выложены украшения. Навстречу к нам никто не кидается. Мы ходим вдоль витрин, тихонько переговариваясь. Мужчина за столом вдруг оборачивается и говорит по-русски с едва заметным акцентом:

— Добрый день! Я по вашему разговору слышу, что вы профессионалы. Могу я спросить, откуда вы?

Еще до того, как я открываю рот, чтобы ответить, я узнаю этого человека. Он провожал меня к туалету на презентации машин месяц назад. Меня удивляет, что я, оказывается, не только запомнила его и ситуацию, в которой мы встретились, но и узнала его с первого взгляда. Впрочем, он меня, кажется, не узнал. Я ощущаю укол самолюбия. В кои-то веки встретить запоминающегося человека, чтобы принять его за официанта и самым бездарным образом спросить дорогу в туалет, а потом казнить себя за то, что слишком близко приняла все это к сердцу.