Бриллианты Forever, или Кто не носит Tiffani - читать онлайн книгу. Автор: Елена Веселая cтр.№ 19

Мне кажется, его тоже тяготит молчание. Он спрашивает меня, как прошел день, устала ли я, что хочу на ужин (у меня никогда раньше не было так много продуктов в холодильнике). Его забота обволакивает меня, как ватное облако. Мне спокойно и хорошо. Но скучно. Видимо, я не приспособлена к семейной жизни.

Свернувшись калачиком на диване, я пытаюсь размышлять о злосчастном погроме. Кому это могло понадобиться? Что это было — попытка ограбления или устрашения? В доме ничего не пропало (если не считать, что все было сломано и изгажено). Кому понадобилось меня пугать? Может, это предостережение? Но в чем?

Я мысленно составляю список своих врагов. Ирина. Представить себе, что московская светская дама настолько перестала владеть собой, что пошла на разбой из-за того, что я усомнилась в качестве ее изумруда, я не могу. Да и не ее это метод — она скорее сделает что-то исподтишка. Ее стихия — интриги, а не прямое действие.

Может, это как-то связано с Василием? Я не успеваю додумать это предположение, как с языка уже срывается вопрос:

— А ты вообще с кем живешь?

— Сейчас — с тобой.

— А раньше, до меня?

— Тебе это важно?

— Ну, хотелось бы знать, от чего и от кого я тебя отрываю.

— Мне кажется, это не обязательно.

Так. Значит, что-то было. Чтобы в наше время здоровый привлекательный молодой человек остался в Москве не востребован — это из области фантастики. Я не испытываю ревности. Василий вызывает чувство надежности, как швейцарский банк. Думаю, с таким же чувством жила его предыдущая пассия — до тех пор, пока он не пропал, переехав ко мне.

Презентация в «Турандоте» — это настолько круто, что вряд или найдется в Москве человек, который, будучи приглашенным, откажется прийти. Новый ресторан открылся сравнительно недавно, строился более семи лет и собрал все возможные слухи. О нем сплетничали, как о женщине. Это неудивительно: на его украшение, кажется, пошло столько же золота, сколько на купола кремлевских соборов. Сравнение с парадными залами Эрмитажа, возникающее с порога, становится навязчивым: вазы, херувимы, мрамор и золото, золото, золото. Официанты, стилизованные под голландских пастухов и пастушек, и почему-то восточная кухня — видимо, дань названию. Все это производит впечатление страшной мешанины, но ты даже не отдаешь себе в этом отчета: роскошь в ее нынешнем русском понимании настолько давит на все органы чувств, что анализу уже не поддается.

Ювелирная коллекция выставлена на галерее второго этажа. Народ глазеет на искусные творения в восточном стиле, не забывая при этом прихватить тарелочку с суши. Есть японскую еду, стоя в толпе, оказалось довольно трудно. Под руку толкают, соевый соус льется на мраморный пол и на рукава гостей, оставляя рыжие пятна. Все чертыхаются, но от столов с едой не отходят.

— Если вам что-то понравится, скажите.

— Вас интересует профессиональная оценка или вы предлагаете мне подарок?

Павел, кажется, никогда не привыкнет к моей наглости. Он смущенно моргает.

— И то и другое.

— Не волнуйтесь, я вполне могу воспринимать это мероприятие как поход в музей. К тому же здесь вряд ли можно найти искусственные камни, которые вы так любите покупать.

Даже мне, кажется, что я переборщила. Павел бледнеет и отворачивается, начиная преувеличенно оживленно общаться с каким-то мужчиной. На меня Павел демонстративно не смотрит. По обрывкам разговора я понимаю, что он когда-то лечил жену этого человека. Тому явно неприятно, что ему напоминают о гинекологических трудностях супруги в людном месте. Я отхожу в сторону.

И тут же натыкаюсь на Ирину. Она окружена дамами, которые громко восхищаются ее изумрудом. «Пуговица махараджи… загородный дом…» — слышу я. Теперь я за нее спокойна. Получив от нас неприятную информацию, она предпочла ее проигнорировать. Версия с дорогой покупкой осталась неизменной. Как говорится, понты дороже денег.

Интересно, как она воспримет присутствие Павла в качестве моего спутника? Я набираю воздух в легкие, готовясь к встрече. Каким бы он ни был никудышным, все-таки с ним пришла я, а не она. Дама при кавалере всегда чувствует себя лучше, чем без него.

Ирина поворачивает голову. Понимает, что я слышала ее байки про изумруд. На ее лице застывает улыбка, от которой любой человек, знающий ее, должен бежать без оглядки из опасений за свою жизнь. Я приготовилась кивнуть, обозначив наше знакомство. Напрасный труд! Она отводит глаза, явно не желая меня узнавать. Видит Павла. Я начинаю получать удовольствие от ситуации. Чувствую себя уже не зрителем, а режиссером психологической драмы.

Правда, персонажи моего спектакля не дали мне возможности разыграть мизансцену. Они увидели друг друга, расцеловались и стали держаться так, будто пришли вместе. Павел скользнул по мне пару раз безразличным взглядом, рассеянно кивнув как дальней знакомой. Мне даже захотелось устроить скандальчик. Например, подойти и сказать ему, что я решила воспользоваться его любезным предложением подарка и уже выбрала себе колье «Шахерезада» за полмиллиона евро. Или просто попросить его принести мне бокал шампанского. Но я удержалась. Вовремя вспомнила о профессиональной этике: находясь в местах скопления потенциальных клиентов, лучше избегать личных проявлений. Иначе они ко мне никогда больше не обратятся.

Кажется, Ирина ничего не заметила. И, слава богу.

В магазине — скандал. Прокололась Майка. Наш верный клиент, сорокалетний плейбой Макс, купил кольцо с большим сапфиром, и Майка, из лучших побуждений, позвонила его подружке Олесе — предупредить, что ее ждет большой сюрприз. Вместо радости Олеся ударилась в слезы. Случилось невероятное — кольцо было преподнесено не ей, а ее тетке Марии, 52-летней сестре отца. Олеся с теткой была очень близка — гораздо больше, чем с матерью, больше, чем с любой из подруг-ровесниц.

Олеся давно чувствовала, что между ее другом и Марией что-то происходит. Но лишь недавно случайно залезла в мобильник друга и прочитала там сообщения от тети. Сообщения не оставляли никакой надежды — у Макса с Марией был роман, и весьма пылкий.

Она познакомила его с тетей пару лет назад. Несколько раз подруги доносили Олесе, что видели их вдвоем за кофе в ресторане. Это показалось Олесе странным, но еще не насторожило.

Все произошло после того, как они все вместе съездили в Африку. Поездка задумывалась как развлекательная — посмотреть на слонов и леопардов, а вылилась в трудное путешествие. Олеся вернулась оттуда полная решимости заботиться о бедных. Конечно, не в Африке — это слишком далеко, но где-нибудь в Подмосковье.

— Ты себе не представляешь, какие они там бедные, — рассказывала она мне тогда, нервно вертя на пальце крупный бриллиант. — Во мне просто все перевернулось. Я по-другому взглянула на жизнь. Эти люди не каждый день имеют корку хлеба, а я тут решаю вопросы типа: «Почему я не могу купить новую сумочку Шанель? Ах, она уже продана?» Я вдруг остро ощутила, что я здорова, у меня богатые родители, я живу в самом благополучном городе страны и в любой момент могу отправиться куда хочу. Я могу работать, могу не работать. Во всяком случае, мне не надо продавать себя, чтобы выжить. И у меня столько всего — гораздо больше, чем мне нужно. Подумай, что обо мне скажут люди? «У нее было так много… обуви?»…