До горького конца - читать онлайн книгу. Автор: Мэри Элизабет Брэддон cтр.№ 73

— Я, конечно, должен сделать все, что вы приказываете, сэр Френсис, — сказал Джон Ворт. — Но надеюсь, что вы знаете, что ваши обещания обойдутся нам сотни две фунтов.

— Мы сделаем экономию в чем-нибудь другом, Ворт, — возразил весело сэр Френсис. — Вы не можете вообразить, какой я финансист. Мы с леди Клеведон придумали было построить коттедж в самом прелестном углу парка, куда мы стали бы уходить, когда нам вздумалось бы провести день в одиночестве для того, чтобы слуги могли говорить гостям, не насилуя своей совести, что нас нет дома. Мы отложим постройку этого коттеджа и таким образом наверстаем убытки.

— Эта фантастическая затея будет стоить пропасть денег, уж это я знаю, — заметил непреклонный управляющий.

Он сознавал, что сэр Френсис обязан ему поправлением разоренного имения, и считал себя вправе читать ему наставления.

— О, совсем нет, коттедж будет самый скромный, К тому же ведь это не подлежит вашему ведению, Ворт, это чисто домашний расход.

— Я это знаю, сэр Френсис, и знаю, что мало таких хозяев, которые позволили бы мне говорить так, как я говорю с вами, но я так много трудился над вашим имением, что оно стало мне дорого как единственное детище, и я боюсь, чтобы вы не вздумали разорять его, как ваш отец. Все такие постройки в сельском вкусе он очень любил.

— Не беспокойтесь, Ворт, я научился бережливости. Вспомните сколько я проживал за границей. И вы не знаете какое сокровище я приобрел в жене. В нашем хозяйстве не будет расточительности. Да, кстати, Ворт, если вы не спешите, мне хотелось бы предложить вам один вопрос.

— Мое время к вашим услугам, сэр Френсис.

— Так садитесь и будьте как дома. Я прикажу подать хересу с содовою водой. Дело вот в чем. Я рассматривал планы нашего поместья и фамильную историю и увидел, что у нас было небольшое поместье, которое отец мой продал за семь лет до моего рождения, и которое называлось Равенгорстом. Это была, кажется, ферма с тремястами акров земли и с порядочным домом. Удивляюсь, как я ничего не слышал от отца об этом имении.

— А я нисколько не удивляюсь, — отвечал Ворт.

— Почему?

— Потому, что люди не любят говорить о том, что им неприятно, — отвечал управляющий, откупоривая бутылку содовой воды.

— Но как удалось отцу продать это имение? Разве оно не наследованное?

— Нет, сэр, оно было собственностью вашей бабушки, которая была, как вам известно, единственною дочерью полковника Бландфорда, страшного богача, нажившего себе состояние в Индии.

— Гм! Странно, что я никогда ничего не слыхал об этом имении. Мой отец был уже в затруднительных обстоятельствах, когда продал его?

— Да, конечно. Он не продал бы его без крайней необходимости.

— И все вырученные деньги пошли на удовлетворение кредиторов?

— Да, но не обыкновенных кредиторов, — сказал Ворт, которому этот разговор был очевидно неприятен.

— Ценою Равенгорста сэр Лука заплатил долг чести.

— Карточный проигрыш! Да, Фокс и вся эта компания, вводившая в моду расточительность, много виноваты в поведении моего отца. Кто купил поместье?

— Некто мистер Кинлан, помещик, имение которого было смежно с Равенгорстом. Но после его смерти оно было опять продано и потом не раз переходило из рук в руки. С тех пор как сэр Лука, продал его, прошло уже тридцать семь лет.

Сэр Френсис удовольствовался этим объяснением. Ему казалось странным, что отец его никогда не упоминал о Равенгорсте, но вместе с тем это было в характере его отца, который не любил говорить ни о чем неприятном. Сэр Френсис не страдал ненасытимою страстью некоторых людей к увеличению своих владений и легко помирился с тем, что Равенгорст потерян навсегда для него и для его потомства.

Эта счастливая неделя с молодою женой показалась ему самою короткою во всей его жизни и слилась в воспоминании в одну длинную верховую прогулку по тенистым рощам и зеленым лугам, в одно утро под каштанами парка, в один спокойный вечер, оживленный пением старых мелодий, всегда отрадных для сердца человеческого.

Они проводили вечера в утренней комнате Жоржины, в той самой комнате с полукруглым окном, в которой Губерт Вальгрев в первый раз обнял Грацию Редмайн. Убранство комнаты не было изменено. Новый персидский ковер, новые шелковые занавески и такие же чехлы на мебели, новый кабинетный рояль, большая клетка с австралийскими птицами, резная рамка, заключавшая все портреты, когда-либо снятые с сэра Френсиса Клеведона, — таких пустяков было достаточно, чтобы сделать эту комнату прекрасною в глазах Жоржины.

Пятнадцатое августа, лень, в который должны были прибыть ожидаемые гости, пришел слишком скоро для влюбленной пары.

— Франк, знаешь ли, что я терпеть не могу принимать гостей? — сказала Жоржи, стоя с мужем в ранний час утра пред отворенным окном гостиной.

— Какое ужасное признание со стороны хозяйки большого имения? Однако помнишь, как тебе хотелось, чтобы мистрис Гаркрос приехала в Клеведон, Жоржи?

— Неужели, Франк? Мистрис Гаркрос! Она действительно принимала большое участие в моем приданом. Ты не можешь вообразить, как она тогда хлопотала. Если бы не она, твоя жена была бы одета как чучело.

Она говорит, что тетушка Гоудер отстала по своим понятиям на четверть столетия.

— Не думаю, чтоб это могло нарушить спокойствие моего духа, Жоржи. Я любил бы тебя точно так же; если б у тебя не было ничего, кроме полинявшего платья, как у Эниды. Я серьезно думаю подвергнуть тебя таким испытаниям, какие вынесла эта молодая особа, или взять на образец страницу из Декамерона и сделать тебя современною Гризелью. Желал бы я знать, как ты вела бы себя в таком положении.

— Ты не можешь, сказать, чтоб я страдала недостатком силы воли, Франк, после того как я для тебя рассталась с Педро. Но не будем спорить. Я хочу поговорить с тобой серьезно.

— Все мое внимание к твоим услугам.

— Неправда, все твое внимание сосредоточено на том, что ты видишь за окном.

— Посмотри, Жоржи, на эту тень от каштанов и на эту группу ланей. Разке это не прекрасно?

— Прекрасно, конечно, но мне надо поговорить с тобой о гостях, которые приедут сегодня. Во-первых, тетушка Гоудер. Мы много толковали с мистрис Миксер о распределении комнат, и мне казалось, что нет возможности распределить их так, чтобы никого не обидеть. Тетушка Гоудер поместится в желтой комнате и ей же мы отдадим маленькую уборную, которая в сущности принадлежит к голубой комнате, но в последнюю мы поместим одного холостого джентльмена, Уэстона Валлори, который может обойтись без уборной.

— Уэстона Валлори! — воскликнул сэр Френсис с вытянувшимся лицом. — Разве мы его пригласили?

— Неужели ты не помнишь, что сам пригласил его, Франк?

— Совсем не помню, душа моя, как это случилось. Но человек, собирающийся жениться, не может быть всегда в полном рассудке. Я, вероятно, пригласил его в какую-нибудь счастливую минуту.