Белки в Центральном парке по понедельникам грустят - читать онлайн книгу. Автор: Катрин Панколь cтр.№ 187

С этим словами Шаваль поднялся, поклонился Анриетте, слегка согнул колени перед статуей Богородицы и вышел из церкви.

Лица его коснулся свежий легкий ветерок.

После встречи с Жозианой ему стало ясно, что поступить обратно к Марселю Гробзу нечего и думать. Жозиана никогда с ним не помирится. Значит, на прокорм только и остается, что афера Анриетты. Ну ничего! Можно будет восстановить силы, приодеться, подлечиться, съездить подышать морским воздухом, записаться в спортзал, потягать гири… А когда он отдохнет как следует, там и посмотрим, что к чему. Зачем ему искать работу? Скоро на него будут работать две бабы. Ему и пальцем не придется шевельнуть. Денежки, что добудет старуха, можно будет куда-нибудь с толком вложить. Или открыть собственное дело. Впрочем, все это еще есть время обмозговать. Куда спешить?

Вчера он взглянул на счета Марселя и чуть не свалился со стула. Чтобы посчитать цифры, пришлось сощуриться! Он взял листок, карандаш, переписал, пересчитал заново… Едва не ущипнул себя, чтобы убедиться, что это не сон. Сотни тысяч евро! Какая там работа! При таком раскладе пускай старуха откармливает его, как рождественского гуся. Она будет тихонько переправлять деньги с одного счета на другой, а ему отдавать половину. Вот как они это обставят.

Шаваль завернул в «Эдиар». Ну-ка, чего взять?.. Паштета из гусиной печенки, пожалуй, хорошую бутылочку белого вина, хлеба, конечно, «Пуалан», — милое дело поджарить ломтик, а поверх, значит, паштет. Кстати, из гусиной печени или утиной? Опять-таки глаза разбегаются, не знаешь что выбрать. Да, и букет гладиолусов для Богоматери. Не то чтобы его вдруг обуяло благочестие, просто мало ли, надо соломки подстелить где только можно. На всякий случай.

Гортензия лежала на кровати и в задумчивости поворачивала ступни то вправо, то влево. Это снимает усталость и укрепляет суставы. Она весь день пробегала по городу в поисках квартиры. И везде либо полное уродство, либо слишком дорого. Гортензия уже начала понемногу приходить в отчаяние.

В руке она держала табель за второй курс в Колледже искусств и дизайна имени Святого Мартина. По оценкам средняя величина — 87 %. Лучше, чем «отлично»: «отлично» — это 80 %. На полях научный руководитель приписал коротко: «Великолепно!» — с восклицательным знаком. Ее курсовая работа, специальная модель для сети дешевых магазинов, была избрана проектом года. А придумала она ее, кстати, в метро, потому что заметила, что в моду возвращается застежка-молния. Молнии были всюду: на сумках, обуви, куртках, перчатках, шарфах, шапках… Это главная деталь сезона. Раз так, подумала Гортензия, можно сделать маленькое черное платье, очень элегантное, на длинной молнии. The zip dress! Две застежки: одна спереди, другая на спине. Молния придаст классическому платью экстравагантности, даже чертовщинки. Просто два прямых куска ткани и две застежки. Но можно до бесконечности варьировать ткань и длину. Можно носить его с декольте спереди или, наоборот, с открытой спиной, а можно застегнуть доверху. Строгий вариант или провокационный. Материал эластичный, чтобы платье было облегающим, или полегче, если нужно создать более обтекаемый силуэт, для полненьких. Производство такой модели будет стоить копейки, продавать можно по цене тридцать девять фунтов. Для магазинов типа «Эйч энд Эм» — идеально. Гортензия помчалась к своей знакомой Адели, которая держала комиссионный магазинчик рядом с ее домом, у метро «Энджел», и та тут же состряпала ей платье по рисунку. «Далеко пойдешь, детка!» — одобрительно заметила Адель. «Надеюсь!» — отозвалась Гортензия.

Отличные оценки и похвалы преподавателей, сулившие блестящую будущность, ее не тронули. «Это все прекрасно, — думала она, глядя себе на ноги, — только вот стажировки у меня на лето как не было, так и нет. А лежа на кровати и вертя ступнями, ее не найдешь. Надо встать, одеться, куда-нибудь пойти, что-то из себя изобразить… Хорошую стажировку ищут не по объявлениям в институте, не в газете. Надо ходить по барам, дискотекам, вечеринкам и выбивать их из нужных людей, прямо выдирать зубами. А я что? Разлеглась тут и таращусь себе на ноги! Аппетита мне не хватает!»

Николас предложил ей работу в «Либерти», но она отказалась. «Я хочу чего-нибудь покрупнее, поэкзотичее. Где-нибудь не в Англии, а за границей: в Милане, Париже, Нью-Йорке… К тому же мне надоело, что все время нужно тебя благодарить». — «Как хочешь, — ответил он. — Если тебе ничего другого не подвернется…» Как уверенно он говорил! Словно ни минуты не сомневался, что она все лето так и прокрутится при нем. И его спокойное, собственническое выражение лица Гортензии не понравилось.

Ей вообще не нравилось, как она в последнее время живет. Чем — она бы и сама не могла сказать. Не хватало перцу. Или она устала. Или… Она не знала. И не хотела докапываться.

Так она и лежала на кровати, вертела ступнями, придумывала, чем занять долгие летние каникулы, как вдруг зазвонил телефон. Звонила Анастасия, сокурсница. Она сидела с приятелем в «Скетче», новом модном клубе, и приглашала Гортензию заглянуть.

— Ты получила оценки?

— Да, — ответила Гортензия, разглядывая пальцы ног.

Лак начал облупляться.

— И как, довольна?

— 87 %. А мое черное платье выбрали проектом года.

— Так что ж ты сидишь! Подтягивайся! Будем отмечать!

— Ладно…

Она лениво поднялась. Открыла шкаф. Ей захотелось снова улечься в постель. «Да что ж со мной такое?» Она провела рукой по вешалкам с джинсами, платьями, пиджаками… Длинное пальто, белая блузка… В уголке притулилась джинсовая курточка, которую купил ей в Кэмдене Гэри. Они гуляли по Кэмдену и набрели на маленький секонд-хенд. Курточка висела в витрине. Голубая, линялая, узкая, вытертая — такую могла бы носить девочка, которая еще играет в куклы. Тридцать фунтов. Гортензия впилась в нее глазами. Вынь да положь ей эту куртку! Она ей как по мерке! Но заглянув в кошелек, быстро подсчитала, что денег на нее не хватит: девяносто фунтов, а ей еще платить за электричество. Она бросила на вожделенную куртку прощальный взгляд, отвернулась и пошла дальше. Но куртка не шла у нее из головы. «Сколько месяцев я ее ищу! Она ну просто создана для меня!» Она так упорно об этом думала, что поскользнулась. Гэри подхватил ее под локоть. «Эй, — сказал он, — не уносись так далеко в эмпиреи! Не уходи, побудь со мной!..» Он взял ее под руку, и она прижалась к нему.

Они зашли в пиццерию. Гэри попросил заказать ему овощную пиццу, сыру побольше, есть, мол, хочу — умираю. А сам отойдет на минутку. Гортензия смотрела ему вслед. Ей нравилось, как он выглядит со спины, его походка, как он огибает столы и людей: будто ему не до них. «Я люблю его, потому что ему никто не нужен. Я люблю его, потому что он не стремится нравиться. Он одевается как попало и при этом все равно выглядит элегантно. А мне нравятся элегантные люди, потому что они не продумывают, не вертятся часами перед зеркалом, вот я бы, например, в этой джинсовой курточке смотрелась очень неплохо: скажем, с черным платьем и красными туфлями на высоком каблуке или с узкими черными брюками и балетками». Ой, до чего же ей хотелось эту куртку! Прямо дыхание перехватывало! Но делать нечего, если она не заплатит, что с нее причитается, за электричество, аятолла опять начнет читать ей мораль и проест ей плешь своими нравоучениями…