Паразитарий - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Азаров cтр.№ 152

А теперь об избранности и об исключительности. Христос нас учил: нет никакой исключительности у иудеев и римлян или греков, или других народов. Как только иудей начинает хвалиться Богом, так становится слепым, впадает в тьму и совершает великий грех и перед собой, и перед своим народом.

Господь дал еврейскому народу великую жажду истины, вечный поиск духовного пути к Богу. Но как только иудей решает, что только он знает эту истину, как только он начинает верить в свое исключительное право на мир духовный, так он неизбежно впадает в ересь, и тем самым ничего, кроме беды, не приносит своему народу. Твои братья по крови постоянно роют яму для других и постоянно в нее попадают — таков Промысел Божий: иудей совершает великий грех, когда чрезвычайно выпячивает свое имя и происхождение, гордится, что только он знает законы и знает, как жить на этом свете. Иногда иудеи ссылаются на то, что они лучше других совершают обрезание и гордятся этим. Помни: телесное обрезание не дает само по себе оправдания — важно обрезание внутреннее. Обрезание сердца, при котором человек является исполнителем закона Божьего.

Далее, многие иудеи хвалятся тем, что Бог — только их Бог. Иудеи уповают на Моисея. Но Моисей никогда не станет защищать иудеев, если они будут похваляться своей исключительностью! Верен Богу может быть только ТОТ, КТО СМИРЕННО СОЗНАЕТ СВОЮ ДУХОВНУЮ НИЩЕТУ И ИЩЕТ ПОМОЩИ БЛАГОДАТИ БОЖЬЕЙ…

— Я никогда не смогу сознавать свою духовную нищету! Я горд тем, что я еврей. Эта гордость помогает мне выжить! И не говорите мне самоуничижительной чепухи…

— Что же, ты не дорос, сын мой, до Божьей Благодати.

— Старец, кто ты такой, чтобы так со мною разговаривать?! Я даже отцу своему не позволяю указывать, как мне жить!

— Ты волен поступать так, как тебе удобнее поступать. Прости меня, грешника и неуча. Я, нищий духом, осмелился сказать тебе то, что осмелился сделать. Нижайше кланяюсь пред тобой и каюсь…

— Ну зачем же так, старина… Ты многое знаешь, уж лучше рассказал бы мне что-нибудь об истории моего народа.

— Охотно. Слово «иудей» происходит от двух слов — «иегуда» и «ях», что означает "Слава Иеговы". Еще в древние времена, а с тех пор многократно это повторялось, иудеи решили для себя, что раз с ними Бог, то он им дает полную гарантию от всяких крушений. Они считали, что если даже не будут исполнять Законов Божьих, то есть будут спокойно почивать, то в силу их исключительности Бог все равно будет их беречь и сделает всех прочих НЕПРАВЫМИ. Вот эта претензия на полную исключительность перед другими народами постоянно приводила иудеев к великим катастрофам.

— Но есть же в конце концов какие-то преимущества у моего народа?

— Никаких! Повторяю тебе уже в который раз. Претензия евреев на роль ПУТЕВОДИТЕЛЕЙ, НАСТАВНИКОВ, ПРОРОКОВ, УЧИТЕЛЕЙ НЕСОСТОЯТЕЛЬНА! Самая тяжкая беда евреев в том, что они привыкли на других смотреть, как на слепых, как на младенцев, как на невежд! Об этом я написал еще в Первом Послании Римлянам…

— Ты Апостол Павел?

— Раз ты говоришь, что я Апостол Павел, быть посему. Слушай же, заблудшее дитя: второй великий грех иудеев состоит в жажде поучать тому, чего сами не исполняют. Проповедуют не красть, крадут! Призывают не прелюбодействовать, сгорают от похоти, подавая дурной пример и своим детям, и другим народам! Хвалятся законом, а преступлением всех законов бесчестят Бога!

Можно быть иудеем по наружности и в то же время не быть истинным иудеем и не состоять в действительном общении с Богом.

— Значит, все-таки истинному иудею присуща исключительность?

— Наоборот, настоящим иудеем, то есть человеком, имеющим особые права в истории человеческой, особые права на спасение людей, на учительствование, может быть назван только тот, кто в душе внутренне таков, кто по своему нравственному существу выделяется среди других людей, в этом смысле иудеем может считать себя тот, кто трудом своей души достиг внутреннего сана учителя и пророка, такими людьми были на Руси Владимир Соловьев и Николай Бердяев. Они иной раз с гордостью называли себя иудеями, принимая в свою душу все грехи и своего, и еврейского народа. Они считали себя нищими духовно, считали себя не вправе поучать других. И именно поэтому им открывались великие истины. Помни, сын мой, исполнения буквы закона или внешнего постановления недостаточно, чтобы претендовать на истинность, потому что во внешнем нет необходимости внутренних перемен, а только внутренняя жизнь человека выделяет его среди других людей, делает его исключительным.

А потом в комнате все снова стихло и раздались чьи-то шаги. Ко мне подошел Феликс.

— Вам лучше?

— Да. Каким образом я здесь?

— Вы спасли мне жизнь. Эти подонки собирались меня линчевать.

— Значит, это был ты?

— Сейчас и Люка придет. Я же ушел от отца.

— Ты ушел от отца?

— Да, я не мог уже выносить его нелепых претензий на свою исключительность. Мы с Люкой приняли православие. Нас крестили, и теперь я совсем другой.

— Когда же это произошло?

— Две недели назад. И две недели назад я порвал с моими дружками. Мы вместе с ними делали мелкий бизнес, а когда я порвал с ними, они решили, что я донесу на них, потому и решили меня прикончить. Вас сильно ушибли?

— А где этот?

— Кто?! Здесь никого не было. Я читал послания Апостола Павла. Помните, вы о нем много рассказывали.

— Помню. Так ты читал Апостола Павла? Ты знаешь, что он был евреем?

— Это все знают, — улыбнулся Феликс, и на его лице, я это заметил, не было прежнего высокомерия.

В комнату вбежал Скабен-старший.

— Все знаю! Я все знаю! Но лучше бы убили моего щенка! Этот паршивец предал меня! Он решил жениться на этой старой дуре.

— Какая же она старая? Ей и тридцати нет!

— Но ему-то всего восемнадцать! Он же больной! Вы знаете, что у него в детстве была болезнь Блеера? Вы знаете, что это такое! Кошмар! Страшный суд! Это наследственное. Его мать повесилась. У нее тоже была болезнь Блеера.

— У вас прекрасный сын. Талант, вскормленный высокомерным еврейством, как правило, гибнет!

— Не говорите мне своих идиотских антисемитских штучек! Кто вы такой, чтобы поучать?!

— Я нищий духом…

— Вот где собака зарыта, и мой щенок тоже теперь твердит, что он нищ духом. Сто лет я ему вдалбливал, что он богат духом, а он теперь заладил: нищ и все! Вы поймите, такого рода философия непригодна для хозяев страны. Мы, евреи, повсюду пасынки. Мы не можем жить ублюдочной самоуничижительной философией, потому и внушаем детям: "Помни, ты — еврей, ты должен быть умнее всех, сильнее всех, твой удел не физическая сила, а духовная, твои занятия: музыка, литература, живопись, философия, вся духовная сфера! В ней ты должен первенствовать! Мы — избранный народ не потому, что мы так хотим, а потому, что мы своим трудом и подвижничеством завоевали право так называться. Во многовековой борьбе мы выработали свой национальный характер, создали свой генный фокус качеств, который ты, щенок, получил как дар Божий, а теперь ты этот дар осквернил!" — и вы помогли моему сыну осквернить меня и мой народ!