Похитители тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дейч cтр.№ 20

Ситуацию осложняло еще и то, что до него доносились отдаленные удары грома — предвестники будущей грозы, которая грозила полностью уничтожить его империю. Некоторые грехи, какими бы старыми они ни были, никогда не забываются и не прощаются, воздаянием за некоторые грехи не может быть ничего, кроме проклятия, — и Веню рано или поздно должен заплатить за многочисленные преступления.

В начале карьеры Филипп шел по жизни, не преследуя иных целей, кроме удовлетворения сиюминутных желаний. В семнадцать лет его исключили из школы за многочисленные драки; к тому времени он уже успел отбыть срок «по малолетке» за вооруженное ограбление, а машин успел угнать столько, что и сам потерял счет. Во всем этом Веню винил обстоятельства: его мать, мол, умерла, когда ему было пять лет, но в его непутевой, неисправимой голове до сих пор звучал ее голос, и жалостливый судья нашел эти аргументы достаточными и вернул сына алкоголику-отцу.

Однако его воровские грабительские манеры со временем только укоренялись, и в восемнадцать лет отец выгнал его из дома, сказав, чтобы он никогда не возвращался. Следующие два года Филипп провел в непрекращающемся загуле, совершая преступления в одиночку, и увенчал этот период жизни убийством, но непредсказуемым образом без этого убийства он никогда не обрел бы Бога, как никогда не обрел бы и своего призвания.

Это случилось почти сорок лет назад. По тюремным понятиям — два максимальных срока.

Веню проиграл пятьдесят тысяч фунтов на футболе: его снова подвел «Манчестер Юнайтед». Платить он отказался, а когда букмекер стал направо и налево рассказывать об этом, Веню убил его, отрезал язык и приколол к груди над сердцем, чтобы все знали, что никто безнаказанно не может плохо отзываться о нем.

Филиппа объявили в розыск и вот-вот уже должны были поймать. Веню уже негде стало скрываться. Его искала не только полиция: уголовный мир тоже объявил награду за его голову, не простив убийство одного из своих. Ни по одну, ни по другую сторону закона укрыться стало негде. Изгой, человек без дома, он был вынужден искать убежища. И нашел его в том самом месте, где на протяжении веков убежище находили многие.

Филипп бежал из страны и поступил в семинарию. Нет, он не отказался от своего призвания; просто ему, кроме церкви, негде спасаться. Никто в семинарии не поинтересовался его намерениями или биографией — в те времена еще не требовали рекомендательных писем. Тех, кто желал проповедовать слово господне, встречали с распростертыми объятиями.

И он поступил в семинарию Святого Августина и стал учиться на священника — вернулся к религии своей юности. Проведя в семинарии месяц, Веню стал лучше спать, его разум успокоился, буйство стихло. Через три месяца он уже не был одержим стремлением к грабежам и убийству, то безумие, что охватывало его прежде при пробуждении, ушло. Но самое сильное изменение произошло через шесть месяцев. Он уверовал. Он нашел Бога в душе, в сердце, в каждом своем дыхании. Филипп Веню обрел смысл в жизни.

Его раскаяние стало искренним, но тайным. Ему еще предстояло рассказать о своем преступном прошлом коллегам, но он думал, что никогда не сможет это сделать, так как опасался, что, сколько бы церковь ни говорила об искуплении, о раскаянии, его не смогут простить.

Шли годы, Веню становился все более ярым адептом обретенной веры, стал знатоком Библии. Он с трепетом поглощал сведения по истории религии, его жажда знаний простиралась дальше канонических библейских текстов, он читал апокрифические Евангелия от Фомы и Еноха, от Иуды, Петра и Якова. Он интересовался другими мировыми религиями, выискивая сходства с христианством в индуизме, исламе, буддизме и иудаизме. Перед сном читал Коран и Тору — поглощал их так, как иные глотают триллеры и детективы.

Его изыскания в конечном счете привели к мистицизму, намеки на который можно найти во всех религиях: божественное вмешательство в христианстве, Святая Троица, Каббала в иудаизме, почитание демонов и ангелов в исламе. Он погрузился в изучение колдовства и друидизма. Его очаровывали верования людей, основы веры и слепая вера, религиозный фанатизм, исступление.

Потом Филипп пошел еще глубже. Он занялся Данте и неоязычеством. Он читал Алистера Кроули, которого называли самым коварным человеком в мире; читал о его вере, его эссе и, в особенности, о его поисках в начале двадцатого века забытых мест, связанных с волшебством и религией. Веню читал о культе Золотой Зари, некромантии, теистическом сатанизме, поклонении дьяволу. И находил то, что порождает кошмары и зло, колдовство и зверство. Как человека, совершавшего жестокости, его мало что могло удивить, но то, что он узнал, перевернуло его разум. И чем больше он читал, тем больше очаровывался.

Наконец Филипп обратил на эти вещи внимание братии, его семьи внутри Церкви, поделился своими знаниями о мире мистики с отцом Освином.

Франсис Освин принадлежал к старой школе. Он тосковал по латинской мессе, по тем временам, когда человек был богобоязненным и не сомневался в существовании Господа. Он сидел, наклонив голову, за столом. Его седые, обычно зачесанные на лысину волосы, теперь растрепались — он внимательно и вежливо слушал слова Филиппа. Он ни разу не прервал его, ни разу не отвел глаз. Когда тот закончил, Освин заговорил тихим голосом, почти шепотом.

— Можно ли заглянуть в сердце зла и не проникнуться им? — спросил он. — Соблазнительное зло может прикрываться целью исследования, якобы поиском знаний, но есть такие, которыми мы не должны владеть.

— Но мы — люди Бога; мы как никто другой способны распознавать зло и бороться с ним, — возразил Веню.

— Хотел бы я, чтобы так оно и было, — кивнул Освин. — Я видел, что наши призывы к миру, наши мольбы о спасении человека остаются без ответа. Либо тот, к кому они обращены, глух, либо зло выигрывает войну за наши души.

— Тем больше оснований для нас изучать его.

— Оно стало твоей идеей фикс. Идеей, которая привлекла внимание и осуждение людей за пределами нашего сообщества; даже Ватикан прислал запрос о твоих изысканиях.

Веню сидел, слушая слова Освина, глядя, как озабоченно выгибаются его брови.

— Ты должен прекратить заниматься этой ерундой, этим исследованием тьмы, зла. Ты получил знание, но твой интерес стал навязчивой идеей, и этому нужно положить конец.

— Но… разве для того, чтобы понять доброту Господа, мы не должны понять зло в самых темных его проявлениях? — взмолился Веню.

Освин не пожелал продолжать этот разговор и потребовал, чтобы Филипп прекратил бесплодные поиски и сосредоточился на величии Господа и истинных нуждах человечества.

Впервые за четыре года бешенство обуяло Веню. Наполнило душу. Именно этим чувством он был одержим в ранние годы и уже думал, что избавился от него, придя в лоно церкви. Но разум успокаивал его. Он покорно склонил голову и вышел из кабинета монсеньора.

Веню не имел ни малейшего намерения прекращать изыскания по поводу этих вещей. Его очарование резко нарастало, он изучал документы со все большей страстью; проститься с ними было равносильно прощанию с собственной душой.