Похитители тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Дейч cтр.№ 15

Но, пробравшись в дом, она не знала, что делать дальше. У нее, пятнадцатилетней девчонки, не имелось никакого плана, никаких целей, одна только злость. Она смотрела вокруг на эту демонстративную роскошь, на картины и скульптуры, на серебро и хрусталь. Они и не думала, что люди могут жить вот так, а то, что мерзавец, изнасиловавший Бонни, жил именно так, вызывало у нее ненависть.

Она хотела причинить ему такую же боль, какую он причинил ее подруге, вот только не знала, как это сделать. Решила было поломать и порезать тут все, но разрушение вызывало протест в ее душе. Вопрос о поджоге тоже не стоял, а физически повредить ему у нее не имелось ни малейшей возможности. И все же она хотела причинить ему боль.

КК бродила по дому, видя, как живут богачи, и, наконец, поняла, что должна сделать. Он был собственником. Любил свое богатство, предметы искусства, драгоценности… и молоденьких девочек. Он любил владеть вещами, даже людьми, и Бонни стала еще предметом для удовлетворения его похоти, желания властвовать.

Кэтрин поняла, как сделать ему больно. Схватила наволочку и набила ее часами, серебром, золотыми браслетами, запонками. Она не стала трогать электронику и всякие приборы, сосредоточилась на маленьких, ценных предметах.

Направляясь к задней двери на выход, КК обратила внимание на картину на стене, изображавшую двух сестер у пруда. Она понятия не имела, что это, никогда не слышала о Моне, но картина почему-то тронула ее. Совсем маленькая — не больше чем два на два [12] . Она посмотрела на свою сумку, потом на картину, а затем, не размышляя больше ни секунды, сняла ее со стены.

И тут начался кошмар. Завыла тревожная сигнализация, замки во всех дверях автоматически закрылись. Кэтрин бросилась к одному окну, другому — все они тоже оказались заперты, а открыть их она никак не могла. Она вдруг оказалась в ловушке. Пятнадцатилетняя девчонка с целой сумкой украденных вещей, оправдаться она не сможет — теперь ее пошлют в дом для трудных подростков. Или еще хуже — в тюрьму.

Мысли метались. Ни одна дверь, ни одно окно не поддавались. Вскоре она услышала вой полицейской сирены, а еще через несколько секунд в дверь застучали. Она в ужасе рухнула на пол, ее трясло, по лицу текли слезы. Что скажет мать?

И тут ее осенило. Она не знала, откуда взялась эта мысль, но ее разум внезапно успокоился и исполнился решимости.

Она разорвала на себе рубашку и закричала в голос. Сумку с ценностями она сунула в стенной шкаф, картину повесила на стену. Полицейские снова застучали в дверь, она ответила на это новыми криками.

Наконец дверь распахнулась. Полицейские влетели в комнату и увидели на полу плачущую КК. Она заплакала еще громче, когда к ней наклонилась женщина-полицейский с вопросом, кто она такая. На это вопрос Кэтрин ответила просто:

— Я бы никогда не могла сделать то, что он хотел.

— А что он хотел? — спросила женщина.

И КК ответила:

— Спросите Бонни.

Этого человека арестовали на следующий день; оказалось, что его жертвами стали множество малолеток, а в стенном шкафу нашли целый чемодан с детской порнографией. И сколько бы денег у него ни было, за преступления против детей он не смог откупиться от тюрьмы.

Когда Кэтрин тем вечером вернулась в их квартиру, ее сестра сидела с седоволосой женщиной средних лет. Синди подняла заплаканное лицо и бросилась к сестре, рыдания сотрясали ее маленькое тело. КК крепко обняла ее, гладила по спине, успокаивала, потом присела и прижала Синди к груди.

— Ну что ты, детка, — сказала она. — Все в порядке. Что ты плачешь?

Но стоило убрать с лица сестренки каштановые волосы, утереть ей слезы, как она все увидела в голубых глазах девочки — боль, страдания, которых никогда не должен знать девятилетний ребенок.

И в этот момент мир, в котором жила КК, рухнул. Она уже знала, что произошло, хотя седоволосая женщина не успела еще произнести ни слова. Их мать умерла.

Дженнифер Райан бросилась с Ленгейт-Тауэр.

Всю свою тридцатичетырехлетнюю жизнь она боролась с депрессией, но та обострилась за последние двенадцать месяцев. Дженнифер научилась носить маску улыбок под лгущими глазами, ее общение с детьми становилось все более безразличным и странным. И каждую ночь КК слышала тихие рыдания матери, лежавшей в кровати с Библией в руках. Она была богобоязненной женщиной, не пропустившей ни одной воскресной мессы, жизнь строила по заветам Господа и никогда не погубила бы душу, совершив самоубийство. И вот теперь, сидя с Синди — две сестры неожиданно остались одни в этом мире, — Кэтрин поняла, что ее мать в конечном счете сошла с ума.

КК сидела на полу, покачивая Синди в руках.

— Мы возьмем твою сестренку, — сказал дама. — Она будет жить в семье.

— Я ее семья, — сквозь слезы сказала Кэтрин. — Ее единственная семья.

— Я понимаю, это тяжело…

— Понимаете? Вправду понимаете или вас так учат говорить в ваших органах опеки?

КК замолчала, сдерживая эмоции; за считаные минуты она шагнула из детства во взрослую жизнь. Крепко прижимая к себе Синди, посмотрела на женщину.

— Представьте, что умирает близкий человек, а потом вас забирают от единственного человека в мире, который вас любит, и отдают каким-то безразличным людям. Я смогу позаботиться о ней.

— Сколько тебе лет, девочка?

— Девятнадцать, — солгала Кэтрин. — Я работаю и смогу ее содержать, — снова солгала она. Убедительно, она это умела.

Женщина посмотрела на двух сестер, крепко держащихся друг за друга. Потом оглядела небольшую квартирку, убогую обстановку. Три сердца в комнате разрывались.

— У вас больше никого нет? Где ваш отец?

КК и Синди посмотрели друг на друга.

— Он умер, — сгорая от стыда, прошептала Синди.

— Пожалуйста, не забирайте ее у меня, — прошептала Кэтрин. — Кроме меня, у нее никого нет.

— Я не хочу оставлять вас одних, детка.

— Мы не одни.

Женщина взяла сумочку и встала, глубоко вздохнула и сочувственным взглядом посмотрела на них.

— Посмотрим, может, мне удастся что-нибудь придумать.

КК встала и проводила женщину до двери, закрыла замок. Потом вернулась к сестре и снова крепко обняла ее. Их слезы перемешались. Никто не сможет их разделить. Никто не заберет у нее Синди.

Но постепенно в душу стал закрадываться страх. Кэтрин ничего не умела, она тоже еще была ребенком, не имела средств к существованию. Ее слова, обращенные к женщине, были отчаянной наивной мольбой, порожденной потребностью защитить их от еще большей боли. Потому что не только Синди не представляла себе жизни без сестры. И, несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте, между ними существовала связь, словно между близнецами. КК решила, что она что-нибудь придумает. Станет жить для сестры, забудет о себе.