Что рассказал убитый - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Величко cтр.№ 28

* * *

— А что сыновья? Они в лице Валерии вытянули счастливый билет, и сейчас поясню почему. Никакой такой шведской семейки у нас, конечно, не было, и никто ничего никогда не заподозрил. Никогда не было групповых… развлечений. Всегда после приезда Валерии я спал с ней только один раз и потом — сколько бы она у нас ни жила — ни разу! И никогда это не делалось тайком от жены. Как-то однажды, когда Аленка отсутствовала, я захотел обнять Валерию, но получил такой отпор — лучше не вспоминать. Когда Лера уезжала, она никогда нам не писала, никогда не предупреждала о приезде. И всегда она приезжает внезапно: когда через месяц, а один раз — почти через восемь месяцев.

А ведь самое главное не в том, что у меня две женщины. Кстати, одно время я сильно этому факту оскорблялся. Вернее, не факту, а способу! Этот матриархат чем-то сильно смахивал на право первой ночи, только наоборот. Женщина появлялась и мне командовала: «Вперед… Вася!»

Тут Огурцов разулыбался, представив, его жена командует: «Вперед, Вася!» Он бы не оскорбился, однако!

— Ну, так вот, о главном, — сказал Дмитрий. — Главное было вовсе не в нашем «тройственном союзе», а главное было в детях — в наших сыновьях. Мальчишки познакомились с тетей Лерой 1 января, и после этого они стали лучшими друзьями. Она днями и вечерами от них не отходила: играла, читала, учила уроки с ними. Затем по ее настоянию и с ее помощью мы купили пианино, и — вот неожиданность! — буквально через год оба пацана бойко играли гаммы, пьесы и многое другое. А учитывая тот факт, что и мне, и Аленке медведь на ухо наступил…

Все это Валерия делала с таким удовольствием, с таким желанием, что и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, как она их любит. Причем искренне, без всяких надуманных моментов. С ними она чувствовала себя матерью, то есть в них она обрела то, чего у нее никогда не могло быть — детей, и все мы теперь были, по сути, одной семьей. Когда она уезжала, ребятишки по десять раз на дню спрашивали, когда же снова приедет тетя Лера. Ну а к седьмому классу они стали круглыми отличниками. Школу окончили с золотыми медалями. И при этом оба весьма недурно знали немецкий и неплохо — английский. И в этом всецело заслуга Валерии — моей первой жены, которая так странно и неожиданно оказалась и в моей второй семье.

* * *

Сейчас ребятишки в Москве. Петр учится на третьем курсе МГИМО, а Пашка на третьем курсе МГУ. Как сами понимаете, они поступили туда не без помощи Валерии, и, честно говоря, я не знаю, как она это сделала. Хотя золотые медали у мальчишек были вовсе не липовыми. Живут они в квартире, что им подарила Валерия. Да, а сама Валерия к нам теперь часто приезжает. Иногда живет по месяцу, иногда меньше.

Вот такая история. Вот рассказал вам ее — и будто камень с души упал. Спасибо вам. — И, разлив остатки коньяка, залпом выпил. Огурцов, подозрительно понюхав содержимое, тоже, потом, найдя на столе какую-то корочку, занюхал выпитое и сказал:

— Вот вы и ответили на свой вопрос: грех это или нет! По-моему…

Никакой я не ведал заботы

И представить такого не мог,

Что однажды накажет за что-то

Беззаветной любовию Бог!

А. Третьяков

— По-моему, это все же не грех… Просто это жизнь, а она у всех разная и проходит по-разному. У вас — так, у кого-то еще круче и изощреннее, — задумчиво ответил доктор Огурцов, а потом помолчал и улыбнулся: — Помните песенку, что пел Юрий Никулин:

Три жены — красота,

Что ни говори,

Но, с другой стороны, —

Тещи тоже три!

Так вам повезло — жены две, а теща одна… да и та далеко.

Дмитрий печально улыбнулся:

— Да нет, теща у меня хорошая, и даже жалко, что они уехали, хотя…

— А хотите я вам расскажу историю, чем-то похожую на ту, что вы мне поведали? Правда, там другое, даже совсем другое — задумчиво сказал Огурцов, — но тоже очень необычное. И та история тоже подчеркивает, что у всех жизнь, в том числе и интимная, проходит совсем по-разному и решить, что является грехом, а что нет, бывает порой очень и очень сложно! И, возможно, решать не нам придется, — задумчиво проговорил Огурцов.

— Конечно! Я все равно сейчас не усну, — ответил попутчик, — валяйте!

Доктор Огурцов откашлялся и стал рассказывать:

— Пару лет назад меня неожиданно вызвал к себе начальник бюро и, расспросив о житье-бытье, сказал:

— Доктор, вы же недавно сломали ногу?

— Ну да, только не недавно, а почти год назад, я уже и не хромаю… почти!

— В общем, Дмитрий Иванович, выручайте. Вот путевка в «Белокуриху»… горящая… А там красота, и некому ехать! Короче — вот бумаги, и через три дня вам надо там быть. До свидания, — сказал начальник и уткнулся в какой-то «гроссбух», изображая крайнюю занятость. Мне ехать не хотелось, очень не хотелось. Я, чуток помедлив, нерешительно поднялся и, задвинув стул на место, открыл было рот что-то сказать, но начальник опередил: —…По возвращении — премия в… треть зарплаты! Идите, лечитесь!

Так я оказался на том самом курорте. И услышал я эту историю от… впрочем, забегать не буду, а начну свой рассказ с самого начала. Итак…

* * *

Доктор Огурцов лениво ковырял вилкой холодную котлету, так похожую на кусок серой глины, что один ее вид вызывал тошноту и омерзение.

«И кой черт меня занес в этот санаторий?» — тоскливо в сотый, наверное, раз задавал он себе этот бессмысленный вопрос. Вопрос, на который не было ответа. Потом, отодвинув тарелку с недоеденными остатками котлеты, он посмотрел в окно, где низкие серые тучи, намертво зацепившись за верхушки окружающих сопок, уже неделю «радовали взгляд». Не лучше дела обстояли и здесь, в помещениях курорта! Какие-то сомнительные процедуры околомедицинского характера, леший бы их разодрал, какой-то идиотский распорядок дня!.. Да еще эта котлета! Седьмая за семь прошедших дней! Чтоб повару ей подавиться, злобно подумал он. Все до кучи, весь негатив во всей красе и со всех сторон! Проглотив все же часть котлеты, Огурцов спешно запил все это единственной здешней кулинарной отрадой — великолепным крепким чаем, в котором явно чувствовалось присутствие хороших и тонизирующих трав. После второго стакана настроение несколько выровнялось, и он пошел в холл в надежде перехватить коллегу-отдыхающего с нижнего этажа — прекрасного преферансиста (о плодотворном вечере-то надо было с утра позаботиться). Однако там было пусто, и дежурная пояснила, что все на процедурах, куда и вам, доктор, ядовито сказала она, следует явиться. С готовностью покивав ей головой, Огурцов заверил, что уже идет, а сам быстренько вышел на улицу и вдруг увидел чудо! В сплошной серой массе облаков появился широкий просвет, и яркое солнце внезапно, практически впервые за всю неделю, осветило долину. Боже мой, как преобразилась природа: желтые листья берез стали по-настоящему ярко-желтыми, а вовсе не серыми, зелень елей заиграла всеми оттенками изумрудного цвета, а капли влаги на листьях и траве засветились мириадами миниатюрных и разноцветных солнышек… Сразу же вспомнился Левин: