Восьмерка, которая не умела любить - читать онлайн книгу. Автор: Валерия Леман cтр.№ 2

Я сразу понял, что прохожий молод, поскольку шагал размашисто и легко, а когда услышал наши вопли и топот погони, так же легко побежал. Его светлый силуэт нереально беззвучно скользил по диагонали двора мимо детских качелей и песочниц, потом вдоль асфальтированной подъездной дорожки громады многоэтажки-муравейника, в которой запросто можно было бы расселить целую деревню, где рождаемость еще не упала до среднероссийского уровня.

— Быстрей! — оборачиваясь на бегу, крикнул задыхающийся Заки. — Мы не должны его упустить!

На самом деле он, конечно, вовсе не хотел догнать беднягу, поскольку тогда перед ним встал бы классический вопрос «Что делать?». Мой израильский друг всегда любил пошалить, повалять дурака, но никогда не был маньяком и садистом, доводящим людей до ужасной смерти. Вот почему он едва не лишился сознания, когда наткнулся на… теплый труп нашей жертвы.

Я не шучу. Завершением нашей погони был труп. Как будто бы это мы, догнав, прострелили его, как картонную мишень.

Все произошло неожиданно. В какой-то момент погони парень исчез из виду, потом мы увидели двигающееся светлое пятно в дальнем конце дорожки, проходящей вдоль муравейника, у последних подъездов с ярко освещенными окнами лестницы. Заки взревел «Цель обнаружена!» и кинулся туда, а я — за ним. Впоследствии мы пытались вспомнить, раздавался ли какой-нибудь звук наподобие хлопка пробки шампанского или выхлопной трубы автомобиля. Но с воспоминаниями было туго: увлеченные погоней, мы топали и шумно дышали, да к тому же все еще находились под тлетворным воздействием алкоголя.

А вот тот, кто хладнокровно пристрелил нашего бегуна, явно был трезв как стеклышко. Когда, подбежав к крайнему подъезду, почти у самой его двери, распахнутой и открывающей ярко освещенную лестницу к лифтам, мы вдруг увидели тело, сразу же стало ясно, что стреляли в парня в упор. Убийца явно стоял в тени под козырьком над крыльцом, так что подбежавший наверняка не сразу его заметил. Скорей всего он вообще никого не ожидал встретить, а просто направлялся к подъезду, когда из темноты выступил некто и пальнул из пистолета с глушителем. Жертву отбросило назад, и наш беглец рухнул на спину, раскинув руки, а на белой ткани его майки на груди расползлось темное пятно.

Как я уже отметил, Заки едва не потерял сознание. Он стоял над трупом, прижав обе руки к сердцу, и тяжело дышал, не в силах произнести ни слова. Пока я, стараясь унять предательскую дрожь в руках, с видом бывалого Шерлока Холмса осматривал тело, убеждаясь в правоте своей версии, Заки несколько успокоился и тоже решил показать себя молодцом. Присев рядом со мной на корточки, он с невольным любопытством вглядывался в бледное лицо мертвеца, на котором застыла странная полуулыбка.

— Как в кино, правда? — еле слышно выдавил из себя мой израильский друг.

Что еще мог сказать Заки, дитя клинтиствудских вестернов и боевиков про ниндзя? Я и сам ощущал странную нереальность произошедшего: человек, которого мы никогда прежде не знали, бежал от нас, ради смеха преследовавших его, и вот — финита ля комедия. Да, все кончено, и никто не крикнет «Стоп, камера! Переснимем этот дубль». Таинство смерти.

— Ведь это не мы, а? — еще более нереально и нелепо прозвучал следующий вопрос Заки.

Я почувствовал, как меня охватывает дрожь. Мы шли по ночному парку, увидели белое движущееся пятно, спьяну-сдуру помчались за кем-то, кто двигался легко и бесшумно, как фантом… Мы ли в него стреляли? Конечно, нет. У нас не было никакого оружия, кроме, разве что, моего брелка в виде перочинного ножа. Но вопрос прозвучал и сбил мои мысли в тягучее месиво.

Я подумал, что в этой жизни возможно все — убийство мыслью, стрельба из пальца. И вообще, несколько минут назад в парке, может, вовсе не человек двигался впереди нас, а бренная душа, астральное тонкое тело, ведя нас к своей убитой оболочке…

Но прежде чем что-то ответить Заки, я вдруг обратил внимание на правую руку мертвеца, слегка прикрытую распахнувшейся полой ветровки, и осторожно отогнул ее. Так и есть, на запястье парня был надет кожаный шнурок с болтавшейся на нем аккуратненькой стильной флэшкой.

— Мать вашу! — Заки резко наклонился и, опередив меня, ловко снял ее.

Флэшка была миниатюрная, серебристого цвета, с инкрустацией в виде золотой рыбки. Я забрал находку у Заки, автоматически сунув в карман джинсов. Сам не знаю зачем.

— Я понял — на ней может быть нечто компрометирующее, — восхищенный собственной догадливостью, сказал Заки и осекся.

Та же мысль поразила одновременно и меня: если беднягу убили не мы, значит, тот, кто это сделал, наверняка находится где-то поблизости и наблюдает за нами. Все произошло слишком быстро, он просто не мог убежать незаметно для нас.

Без лишних слов мы поднялись и, слыша оглушительно-сумасшедший стук собственных сердец, торопливо зашагали прочь. Потом побежали. Когда дорожка свернула направо и впереди показался засаженный молодыми деревцами бульвар с разнообразными дворцами, коттеджами, особняками за высокими заборами, я мысленно вознес хвалу всевышнему — мы были дома.

Летом светлеет рано. Пока Заки мылся в душе, я наскоро жарил банальную яичницу с ветчиной, варил кофе в джезве на две большие чашки и вяло размышлял, почему отец, строя для мамы этот уютный двухэтажный особнячок, не додумался до хотя бы двух ванных комнат. Каждый раз, когда у меня появляются гости или навещает сестра Ольга, устав от общежитской жизни и решив недельку-другую пожить дома, вопрос с ванной становится больным.

Я люблю воду — она согревает, расслабляет, успокаивает, но, в силу воспитания, вечно уступаю первую очередь гостям и теряю половину удовольствия от процедуры. Как приятно было бы сейчас после мерзкой прогулки под дождем через парк, глупой погони и обнаружения трупа, вообще после всех этих сорока восьми часов, наполненных шумом и алкоголем, спокойно полежать в ванне с какой-нибудь приятной ароматической добавкой. Вместо этого мне пришлось просто снять мокрую одежду, довольствоваться сухим халатом, а потом заняться кухонными хлопотами, в то время как виновник всех моих бед наслаждался горячим душем, фыркая, как дельфин в Черном море.

Предавшись своим горьким мыслям, я не заметил, как кругом посветлело. Через распахнутую стеклянную дверь, ведущую из кухни в сад, послышались свежие утренние звуки — щебет птиц, дальние гудки автомобилей и голоса.

— Любуешься рассветом? — бодро спросил сукин сын Заки, появляясь в моем темно-синем банном халате.

Я подумал, что если отправлюсь в свой черед принимать душ, то, ко всему прочему, останусь еще и без завтрака, а потому отложил ванну на потом.

— О, наслажденье! — взревел Заки, вилкой подхватывая кусок поджаристой ветчины.

Мы уселись за стол и жадно набросились на холестерин и все остальные ужасные вещи, в изобилии содержащиеся в яйцах, белом хлебе, черном кофе, сахаре и сливочном масле. После этого я сварил еще кофе, а Заки предложил выпить его в гостиной на мягком диванчике перед широким экраном моего «Томсона». Теперь, когда друг был помыт, побрит и накормлен, ему не терпелось узнать, какие же таинственные файлы сохранены на флэшке мертвеца. На сытый желудок всякий не прочь поиграть в детектив.