Танго под палящим солнцем. Ее звали Лиза - читать онлайн книгу. Автор: Елена Арсеньева cтр.№ 69

И Арнольд, и Кирилл враз пробормотали нечто, на письме обычно передаваемое сочетанием букв и многоточий. Правда, если выражение Арнольда было обращено к Алёне, то Кирилл обращался именно к Арнольду.

— Столько сил потратил, чтобы Лору заполучить, — пробормотал Кирилл потрясенно, — но выходит, тебе не она была нужна, а ее деньги? Ее американские родственнички? И как только ты узнал, что денег не будет, ты ее мне немедленно продал за триста тысяч баксов? Что ж так дешево-то?!

— Я просил пятьсот. Помнишь? — криво усмехнулся Арнольд. — Но ты извернулся, как уж, сказал, что больше у тебя нет. Вот и сошлись на трехстах. Что ж ты так дешево любимую женщину-то оценил? Но теперь благодаря вон ей, — Арнольд каким-то невообразимым образом выставил подбородок в сторону Алёны, — ты не потратишься. И хорошо. Деньги беречь надо! Приданого-то американского не будет! Перстня, правда, тоже, но это ерунда: Лорику деваться некуда, тут уж не до выбора между двумя женихами, надо хвататься за то, что само в руки плывет. Так что поздравляю со скорой свадьбой!

— Помолчи-ка, — со странной интонацией проговорил Кирилл. — Не сыпь бертолетову соль на раны! Ладно, девушка, — он глянул на Алёну, — время уже не идет, а бежит, как тот чудак с Марафона. Что там за путаница с копиями?

— Никакой путаницы, — пожала плечами Алёна. — МИГ нашел два практически идентичных камня. Арнольд заказал копию, а второй камень то ли купил, то ли… — Она запнулась.

— То ли украл, — продолжил Кирилл, и таким образом витиеватое инвективное выражение досталось ему, а не Алёне, которая предвидела именно эту реакцию Арнольда и весьма хитроумно отвела от себя удар.

— Первую копию — так сказать, подлинную, — продолжала она после того, как Кирилл ответил Арнольду, — он весьма хитроумным способом передал вам, используя своего племянника Ромку, — точно так же, как использовал его довольно часто. Например, на Лонжероновской, напугав меня и пытаясь внушить, что он весь из себя такой благородный герой, которому угрожает смертью злобный соперник…

Она взглянула в полные ненависти глаза Арнольда:

— У вас с Ромкой этот трюк отрепетирован был, да? Он ведь вас очень любит, ваш племянник, он вам очень благодарен, вы ему и на работу помогли устроиться, и квартиру на Софиевской сняли, верно? Прямо напротив музея, да? Именно там ваша основная база, а вовсе не на Лонжероновской, там у вас вряд ли офис находится, у вас его и вовсе нет. Именно из этой квартиры вы пустили радиоуправляемую шутиху, так? Вы учились на радиофаке вместе с Кириллом… в разговоре со мной вы все валили на него, но вы и сами знали о том, как создавать радиоуправляемую пиротехнику? Причем рассчитали траекторию прихотливого полета шутихи очень тщательно, чтобы потом невозможно было вычислить, что она практически из окна напротив вылетела, а не откуда-то издалека.

— За-ши-бись… — простонал Кирилл. — Прямо в точку попали. У нас были схожие темы дипломов по радиоуправлемым моделям, но пиротехникой занимался именно я. Там были подобные расчеты… именно по непредсказуемым траекториям… Додик их у меня передрал, был скандал, его чуть не выставили накануне защиты из универа, но он вывернулся, как из любой ситуации выворачивался, ну не человек, а рыба-минога… Ему пришлось писать новую дипломную работу. Но вот когда все это ему пригодилось! Мои расчеты! Откуда вы об этом узнали, Алёна? Смелая догадка или подсказал кто?

— Смелая догадка, — без ложной скромности призналась Алёна, однако промолчала о том, что практически все ее обвинения зиждились именно на смелых догадках: времени собирать доказательства — кроме одного, решающего, — у нее просто-напросто не было.

— Так, — уже с другой, гораздо более заинтересованной, а отнюдь не бретерской интонацией, сказал Кирилл, — и до чего вы еще додумались? Рассказывайте, да поскорее! Здорово интересно! Сколько там у нас времени осталось?

Алёна взглянула на часы:

— Чуть-чуть. Продолжать, говорите?..

Ей меньше всего хотелось утолять любопытство Кирилла. Ей нужно было добить Арнольда. Он использовал ее с первой минуты встречи, дурачил ей голову — без особой надобности, просто из любви к искусству вранья, к мелкому мошенничеству, которое стало его второй натурой. Он врал, врал… И наслаждался ее доверчивостью, ее глупостью, ее нежностью…

У нее начинало перехватывать горло, когда она вспоминала ту ночь. Вранье в каждом его слове, в каждом признании… она-то не обманывала его, она не скрывала, что ее тянет к нему, как могут взрослую, смелую, опытную женщину тянуть к существу противоположного пола аналогичного качества… Если бы он врал только про чувства, она не оскорбилась бы так. Но проникнуть в ее комнату, уложить в постель только для того, чтобы украдкой сделать ее соучастницей своей гнусной и изощренной кражи!

Это доводило ее до бешенства. Ей хотелось перечислить все эти мелкие лжи, лжишки…

Она вспомнила, как ткнулась носом в его гладко выбритую щеку — тогда, на Лонжероновской, — и мельком удивилась, где же он мог побриться, где переоделся после того, как выступал в роли бомжа, бродившего вокруг музея, чтобы убедиться, что никаких следов его шалуньи-шутихи не осталось. В офисе у него ремонт, сказал он. Ну, офис этот никогда ему не принадлежал, это тоже вранье, это Алёна уточнила через Танютку. Значит, ему нужно было где-то переодеться и побриться. Где? Да все там же, на Софиевской же, в Ромкиной квартире, где же еще?

А как Арнольд тогда, явившись в «Папу Косту», сказал, мол, Ромка видел Алёну входящей сюда? Но Ромка в это время был в Аккермане. Арнольд пришел за Лорой… но увидел там Жору, потом появился Кирилл — и Арнольд очень ловко вывернулся. Правда что — не человек, а рыба-минога!

Все это множество мелких лживых оговорок и горы крупного вранья раньше пролетели незамеченными, а теперь всплывали в памяти. Но Алёна не стала об этом говорить, ничем не попрекнула Арнольда. Он этого не стоил. Тем паче, что не из мелкой мстительности обманутой женщины она зашла так далеко, затеяла все эти разборки. Что значит ее оскорбленное самолюбие по сравнению с гнусным грабежом, жертвой которого стал родной дядя Арнольда!

Ох, как же сочувственно, как гневно он описывал племянников Юлия Матвеевича, которые тянут лапы к его коллекции! Но ведь он сам был при этом одним из них! Алёна-то думала, что это какие-то там Додик и Павлуша, но Павлуша — это оказалась фамилия знакомого юриста Батмана, а кто такой Додик — она теперь знала. Именно его эпическое лицемерие, его вызывающий цинизм заставили ее сделать то, что она сделала.

Да, с Арнольдом она разобралась так, что писательницу Дмитриеву он не скоро забудет!

Теперь осталось разобраться с Кириллом. При всем своем обаянии он ничем не лучше Арнольда. Чтобы жениться на богатой женщине, Кирилл готовился украсть у старика перстень, который был радостью его жизни. И если самому это не удалось, готов был купить краденое.

Или Алёна ошибается? Да вряд ли… Впрочем, следует все же уточнить.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, Кирилл, — сказал Алёна, стараясь не улыбаться, потому что ее улыбка отнюдь не была бы приветливой улыбкой — скорее издевательской. — Предполагалось, что в моем номере Арнольд отдаст вам перстень, а вы передадите ему наличные. Так?