Укрытие - читать онлайн книгу. Автор: Трецца Адзопарди cтр.№ 3

Теперь, когда маме надо уйти, она сажает Люку в Яму и дает ей мягкие игрушки, чтобы та поиграла хоть пять минут: за это время мама рассчитывает управиться. Люка запускает медвежат и зайчиков в стену и воет сиреной.

Мама, когда ищет отца, становится очень грубой. Ей уже не до приличий.

Фрэнки видели? А Лена Букмекера? В «Бьюте» сидят? Понятненько.

Она находит мужа или у игровых автоматов, или в кофейне, или в задней комнатушке паба. И тогда уже не скупится на выражения. Отец пытается ее урезонить.

Мэри, это же мой бизнес. Не суйся, а? Остальные мужчины опускают глаза и прячут усмешку. А когда отец возвращается, мама показывает ему вспухший лоб Люки.

Это все на твоей совести, ясно тебе?

Фрэнки то ли стыдно, то ли надоело проигрывать, но он решает начать новую жизнь. Отец прекращает играть, с этим покончено раз и навсегда. Однако мама вынуждена рассказать ему обо мне, ведь на седьмом месяце такое скрывать довольно трудно. Фрэнки берет деньги, скопленные за то время, что он перестал играть, и открывает в комнате над кафе карточную школу. Он выигрывает и выигрывает. И я становлюсь воплощением удачи.

Мы назовем его Фортуно, говорит он, поглаживая мамин живот так нежно, словно она вынашивает золотое яичко. У мамы на этот счет свои соображения.

Все четыре стула в комнате наверху заняты. Воняет сигарным дымом, луком и яичницей. Отец поставил на кон все. Когда я уже воплю в родилке, Фрэнки решается на ва-банк. Мама снова и снова твердит в муках одну единственную молитву.

Господи, пусть это будет мальчик.

Вытащив меня, акушерка решается скрыть правду. Меня отправляют на весы, быстренько заворачивают в одеяло и выносят. Дверь в палату закрывают.

Если спросит, скажите, что мальчик, велит акушерка сестре.

Жена Сальваторе Карлотта сидит в коридоре, водрузив огромную черную сумку на свой безбрежный живот, и ждет. Поймав только обрывок фразы — «скажите, что мальчик», — она тут же звонит в кафе.

Сальваторе стоит наверху, в дверном проеме, и наблюдает за игрой через бисерную занавесь. Бисерины струятся по его плечам, как Богородицыны слезы. Телефона он не слышит, поскольку весь сосредоточен на игре, в которой ему участвовать не позволено. Его взгляд устремлен на бриллиантиновый нимб вокруг отцовской головы. Правая рука Сальваторе замерла у сердца, в левой зажата лопаточка, и с нее на красный линолеум медленно падают капли. Он должен быть внизу, готовить тощим «ночным бабочкам» что-нибудь жирное, но Сальваторе не может и думать об яичнице с беконом, когда на кон поставлено дело его жизни.

Сальваторе нравится его партнер Фрэнки, хоть тот ленив, не очень-то надежен и просто обожает «ночных бабочек». Юные дивы пристраиваются на высоких табуретах у стойки, их головки с пышным начесом покачиваются в такт льющейся из патефона музыке. Налаченные до блеска, они пахнут чистотой и свежестью. Те, кто постарше, улыбаются, то и дело какая-нибудь из них вскидывает руку, демонстрируя новенький бриллиант. Или же сидят молча. Водят, растягивая последнюю порцию рома, влажным пальчиком по краешку стакана.

Рита, София, Джина. Сальваторе повторяет нараспев имена девушек. На самом деле их зовут Айрин, Лиззи и Пэт. Они собираются вокруг зеленых металлических пепельниц, нажимают унизанными кольцами ручками на кнопки и смотрят, как окурки плавно ссыпаются внутрь, в спрятанный внизу поддон. Когда они уходят, блестящие виниловые сиденья еще некоторое время хранят отпечатки их усталых бедер. Они никогда не говорят спасибо и никогда не оборачиваются у двери. Сальваторе им прощает все. Он вытирает о фартук руки и поет всю ночь напролет, а Фрэнки у него над головой продолжает играть.

Сегодня вечером Сальваторе хочет смотреть. За столом собрались отец, великан Мартино, Илья Поляк и коварный Джо Медора. Мужчины заняты.

Сал… телефон… говорит Джо, не подымая головы.

Сальваторе нехотя скатывается по лестнице.

На Джо Медоре широкополая фетровая шляпа, дорогой костюм и шелковый шарф. Он похож на закоренелого негодяя и старается вести себя соответственно, закатывая сигару в угол безгубого рта и смотря куда-то поверх своих карт. Джо видел все фильмы; каждый жест просчитан. Он терпеливо ждет.

Ход отца. Валет червей, пятерка треф, четверка — отец сморгнул — бубен.

Мальчик! кричит Сальваторе, взлетая по лестнице. Бамбино, Фрэнки!

И отец, которого друзья зовут Фрэнки Бамбина, бедняга Фрэнк, у которого столько дочерей, на радостях блефует и проигрывает Джо Медоре кафе, спрятанную под половицей обувную коробку с большими деньгами, рубиновое кольцо своего отца и белое кружевное платье мамы.

Зато теперь у меня есть сын, думает он, кидая кольцо на вытертое зеленое сукно.

* * *

Отец с застывшей на лице улыбкой стоит над моей колыбелькой, сжимая правый кулак и потирая левой рукой выпуклость кармана. Его терзают и потеря семейной реликвии, и нелепость проигрыша.

Далеко в конце палаты открывается дверь, и в проеме появляется лицо Сальваторе. Тут же рядом возникает и лицо Карлотты. Несколько мгновений они обшаривают глазами бесконечные ряды кроватей и колыбелек. Мэри! Фрэнки! — кричит Карлотта и бросается к моим родителям. Сальваторе машет им рукой, но сначала здоровается с другими матерями.

Чудесный ребенок, миссис!

Прелесть какая! Это мальчик или девочка?

Близнецы? Как вам повезло!

Сальваторе мало всех детей в палате, да ему не хватит и всех детей мира. Почтительно сложив руки за спиной, он склоняется над каждым, сияя улыбкой.

Карлотта растекается на стуле рядом с кроватью мамы и роется в сумке. Она ведет светскую беседу, не осмеливаясь упоминать ни обо мне, ни о кафе, ни о будущем. Отец ковыряет в зубах обломком спички, который он обнаружил в кармане брюк, шумно втягивает воздух и не говорит ничего. На меня никто не смотрит. Наконец к изножью маминой кровати приближается Сальваторе и широко раскрывает руки, чтобы обнять отца. Мужчины прижимаются друг к другу и сдавленно покряхтывают. Карлотта извлекает из сумки помятую красную коробочку, поднимает крышку и угощает маму шоколадными конфетами.

Мэри, съешь хоть одну. Это же твои любимые.

Мэри отрешенно молчит. Опять девочка, еще одна девочка. Она мысленно пытается подобрать мне имя. Список имен мальчиков, которых ей не суждено произвести на свет, исчерпан, а певучие девичьи имена надоели — хватит и тех, что есть. Из унылого марева всплывает имя Долорес.

Сальваторе кладет ладонь на мамину руку и заглядывает в мою колыбель. Розовая кофточка туго застегнута у горла; от нее несет нафталином. От лучшего костюма Сальваторе (который он обычно надевает на похороны) пахнет точно так же. Он нежно целует меня в лоб и берет на руки, чтобы рассмотреть получше.

Ты только погляди, Мэри, какая красавица, пытается утешить он маму.

Мама лежит, уставившись на облупленную батарею, и желает только одного — чтобы все мы оставили ее в покое. Фрэнки тоже надоели охи и ахи. Он упирается ладонью в грудь Сальваторе и подталкивает его к выходу с такой силой, что Сальваторе чувствует, как пуговицы рубашки впиваются в тело.