Фаворитка месяца - читать онлайн книгу. Автор: Оливия Голдсмит cтр.№ 3

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Фаворитка месяца | Автор книги - Оливия Голдсмит

Cтраница 3
читать онлайн книги бесплатно

Итак, двадцать четвертого декабря Мери Джейн ехала в автобусе к той единственной, с кем она меньше всего хотела сейчас быть. Рождество в Нью-Йорке было бы достаточно мрачным, поскольку Сэм собирался провести его с родителями в Сарагосе, но вернуться на эту развалюху-ферму и ухаживать за больной старухой – просто кошмар. От нежелания Сэма пригласить Мери Джейн присоединиться к нему становилось еще болезненнее. Он стыдился представить подружку своим родителям. Мери Джейн вздохнула.

При всей своей обворожительности Сэм был трудным парнем. В молодости он женился, но жена ушла от него. По этой причине, говорил Сэм, ему ненавистен брак. Мери Джейн не возражала, во всяком случае серьезно. Раз он с ней, так ли уж важно кольцо? Но если бы они были женаты, разве Сэм не взял бы Мэри с собой во Флориду? Не была бы она уже знакома с его родителями? Любые свойственники были бы предпочтительнее ее родной бабушки. Жалкое Рождество.

И вряд ли бабка будет благодарна. Такого никогда не бывало. Вместо этого она будет попеременно оплевывать и придираться.

– А ты поправилась, как мне кажется. Глянь на меня – кожа да кости, а ты всегда была толстенькой. На моей жратве, на мою пенсию, на мои карточки и соцобеспечение ты жирела. Мясистая и тщеславная. Думаешь, ты лучше других? Скьюдерстаун для тебя плох. Быть сиделкой не по тебе. Не можешь работать сиделкой. Стоило получать диплом медсестры, чтобы не пользоваться им. Мисс Актриса. Получила какую-нибудь работу за последнее время? Что-то не видела тебя на телевидении или где еще. А что случилось со спектаклем, где ты играла?

И так без конца, невыносимо, прекращая зудеть только когда виски или снотворное вырубали ее на ночь. Мери Джейн едва могла это выносить.

Она никогда не забудет бабкиной жестокости, унижения от дешевой и грязной одежды, замечаний и насмешек, которые она получала от других девочек в школе. Но хуже всего было собственное сознание, что бабка права – жестока, но права, когда называла ее жирной, некрасивой, смешной мечтательницей.

Мери Джейн припоминала, как прокрадывалась в темную, заплесневелую ванную на ферме, чтобы посмотреть на себя в зеркало в надежде, что в чем-то ее страхи не подтвердятся. Включала свет – единственную шестидесятиваттную лампочку без всякого абажура, свисавшую со стены над зеркалом и потому не дававшую теней, – открывала маленький ящичек в дешевом туалетном шкафчике рядом с раковиной и, порывшись в старых заколках для волос, сломанных ножницах, наполовину использованных тюбиках с кремом, находила ручное зеркальце. Оно было двусторонним, с потрескавшимся увеличительным стеклом сзади, две старых резинки удерживали их вместе. Схватив его правой рукой, Мери Джейн открывала медицинский шкафчик так, чтобы он отходил от стены и его испещренное зеркало смотрело на туалет. Затем она усаживалась на стульчик и сгорбливалась на нем, так как это был единственный способ увидеть свой профиль, и хотя он был ужасен, это завораживало девушку.

Каждый раз, перед тем как посмотреться, Мери Джейн делала паузу и шептала молитву. Сердце у нее колотилось, а ладони неизменно потели. Затем, держа зеркальце левой рукой под углом, она могла только-только заглянуть в него и увидеть свой профиль, отраженный в большом зеркале медицинского шкафчика. И всякий раз у нее падало сердце.

Нос выступал крутой дугой как раз там, где ее толстые брови почти смыкались, затем он разрастался в широкую бульбу над тонкими губами. Подбородок, или то, что можно им считать, отступал к шее. Щеки слишком полные, как бесформенные мешки бурундуков. Бурундуки очень привлекательны, но ее лицо – непропорционально и ужасно.

Всякий раз как Мери Джейн смотрела на свое отражение, глаза ее наполнялись горючими слезами, как и сейчас. И всякий раз в конце она поворачивалась к зеркалу, чтобы лицом к лицу встретиться со своим врагом. На нее из-под бровей, как у жука, смотрели все еще полные слез большие карие глаза. «Зеркало души. Что толку иметь красивые карие глаза?» – со злостью думала Мери Джейн. Какая она уродка?! Миленькая шутка, Боже.

В тринадцать лет Мери Джейн Морган кое-что знала. Знала, что она способнее большинства ребят в школе, что не так уж и трудно в таком месте, как Скьюдерстаун, Нью-Йорк. И, по правде говоря, умнее, чем большинство учителей. Но она старалась по возможности не показывать этого. Люди не любят тех, кто умнее или способнее их. Бабка всегда звала ее «мисс Ловкоштанка», причем так, чтобы это не казалось детским словцом, а звучало бы как настоящее оскорбление. Знала Мери Джейн и то, что бабка не любит ее. Что она уродлива и, вероятно, такой и останется. Итак, никто ее не полюбит. Никогда!

«Мне стоит благодарить судьбу за то, что я здорова, – говорила она себе. – Надо быть благодарной за то, что я умна и ловка, ведь это не всем дано». Она и представить себе не могла, что значит быть дурой, такой, как Марджери Хейман, не способной назвать столицу штата Нью-Йорк, хотя Скьюдерстаун всего в сорока милях от Олбани.

Но при всем том Марджери одна из самых хорошеньких девочек в скьюдерстаунской региональной средней школе, и это при том, что она всего лишь новенькая, а Мери Джейн могла представить, что значит, когда все мальчишки провожают тебя глазами и борются, чтобы сесть рядом в школьном автобусе.

Это всегда было у Мери Джейн частью ее проблемы – у нее слишком хорошее воображение. Подростком она не могла просто так сидеть на оживленных посиделках, как другие неуклюжие фермерские девочки, напоминающие довольных коров. Мери Джейн наблюдала за лидерами таких сборищ, и за Марджери Хейман в том числе, и могла представить себе, что они чувствуют, прыгая перед толпой в этих миленьких юбочках. Она была уверена, что ей бы это понравилось. Уже тогда Мери Джейн могла представить себе, как чувствовала себя леди Макбет, когда шла в темную спальню совершить убийство, что чувствовала Анна Каренина, когда слышала, что приближается поезд, и что чувствует Алиса Адамс, когда на танцах все игнорируют ее. О да, даже тогда она могла представить это.

Но это, напомнила она себе, не требовало большого воображения, поскольку все в школе игнорировали Мери Джейн. Для мальчишек и симпатичных девчонок она проходила по холлам тяжело ступающим призраком. И Мери Джейн решила, что ей придется нелегко и помощи ждать неоткуда.

Придется все делать самой. Бог не поможет, бабка тоже, так что надо полагаться только на себя.

Так она и сделала. Школа сестер и диплом – чтобы выбраться из Скьюдерстауна. Потом актерские курсы и почти безнадежная карусель агентов, прослушиваний, поденной работы, скотских вызовов, мелких ролей и отказов. Сколько лет ушло на самоутверждение, но наконец удача – ее признали, приняли, стали платить за работу, которую она любила. И ее даже полюбил человек, одновременно умный и красивый. И все же ей казалось, что она теряет все это и все обернется слоновьим дерьмом.

Вдоль Бродвея дул ледяной ветер, загоняя Мери Джейн в дверные проемы, где она могла перевести дух и получить минутный отдых. Девушка снова и снова задавала себе вопрос, ответ на который она знала и который всегда оставался одним и тем же. Чего ради она все это делает? «Брось, – говорил ей внутренний голос, столь схожий с голосом ее бабки. – Ты не зарабатываешь даже на автобус, башмаки у тебя протекают, пальто пятилетней давности и расползается по швам, и ты борешься с метелью, чтобы добраться до своей труппы, которая ничего не платит, но отбирает пятьдесят часов в неделю. Ты просто спятила».

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию