Ночная певица - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Медведева cтр.№ 19

Мой милый очкарик в метро у двери — в тебе есть какой-то таинственный шарм, и я с трепетом поглядываю на тебя издали… "Эх, черт! И почему он в очках?!!" — не могу удержать я себя от противоречивой мысли.

1995 г.

Хочу быть русским мужиком, чтобы занимать сразу два места на сиденьи метро, широко-широко раздвинув колени.

Чтобы, идя посредине Горького-Тверской, как харкнуть под ноги прохожему и чтобы, напившись, не отсиживаться дома, а переть, переть в общественные места, стукая о все углы атташе-кейсом, — пальто нараспашку, ширинка тоже, икая, рожа красная, переть пьяным и подтверждать этим идентичность президента с народом!

Хочу быть русским мужиком, чтобы ссать на стены, в углы, в подворотнях, в лифтах и все чужих домов.

Чтобы схватить всей пятерней толстую жопину бабы, вдруг вставшей в толпе в переходе, а на возмущение прохрипеть: "Пошла ты!"

Хочу не производить впечатление бабы, которая может дать в морду, а хочу быть русским мужиком, чтобы дать в лоб этому гаду, газующему на перекрестке, подойти к его опущенному стеклу и со всего маху врезать в лоб.

Хочу быть русским мужиком, чтобы орать ночью на лестнице, не думая, что ночь и все спят.

Хочу быть русским мужиком, чтобы выгнать всех иностранцев, занять их офисы, всю технику-аппаратуру испортить-сломать, и первым делом туалеты.

Хочу быть русским мужиком, чтобы всех ругать, хаять, самому ни хуя не делать, а пропивать свои недоразвитые способности перед ящиком, время от времени стукая по нему, чтобы лучше видеть ненавистных.

Хочу быть русским мужиком, чтобы не знать, из какого места бабы писают,

чтобы называть их фригидными,

чтобы вообще о них не говорить на хуй,

чтобы не знать разницы между либидо, экстазом, оргазмом, сфинктером и сфинксом.

Хочу быть русским мужиком, чтобы на меня нельзя было положиться,

чтобы болтаться как дерьмо в проруби,

чтобы утонуть в собственной блевотине и чтобы меня вынесли в простыне на станции из поезда, а все бы говорили: "Во, мужик дал!.. Туда ему и дорога!"

Хочу быть русским мужиком, чтобы, сплотясь с другими такими, учуять во всем жидомасонский заговор и пойти проголосовать за жида.

Хочу быть русским мужиком, чтобы назло всем (пусть об этом никто и не узнает) пустить свою жизнь под откос, кривляясь: "Моя жизнь! Что хочу, то и делаю!"

Хочу быть русским мужиком, чтобы бабы, выходящие замуж за иностранцев, всегда, приезжая в Москву, напрашивались ко мне на палку и я бы их ебал как врагинь, пил их "Шевис Ригал" двенадцатилетней выдержки и прожигал их "Шанталь Томас" колготки, и они бы пудрили свои переделанные носы, поправляли бретельки, держащие их силиконовые груди, и ломали парселановые ногти, открывая замок двери.

Хочу быть русским мужиком, чтобы истребить всех — коммуняг и демократов, фашистов и педерастов, интердевочек, рэкетиров и рокеров, — закрыть границы и наконец-то пожить. А то, что я не знаю как, — это не ваше собачье дело. Уф!

1995 г.

Не сомневаюсь, что многие не раз ловили себя на мысли про это, глядя на соседа в метро. И я, я, как и вы, в метро езжу и… обнажаю, раздеваю пассажиров. Вот, вот парочка толстяков — я вижу их колобками. Их тела из теста склеиваются в моем воображении, и я раскатываю их скалкой на доске-сцене моего кинематографа в большой блин! Но что нам за дело до этих колобков! Лучше вообразить кого-то известного! В отличие от постмодернизма, которому наплевать на читателя, новый реализм подобен "Песням Мальдорора", в которых Лотреамон вовсе не претендует на открытие чего-то никому не известного. Напротив — новый реализм, как и Лотреамон, рассчитывает отозваться эхом в читательских сердцах. И обнадеживает себя тем, что даже самые низменные мысли и фантазмы встречаются в каждом человеке. Только они скрыты в вас, читатель, и вы держите их под семью печатями — не дай-то бог кто-нибудь узнает, услышит. Так вот я озвучу их за вас! Мемуаристке Дарье Асламовой куда сложнее — ее реальный опыт соитий с известными персоналиями, эта так называемая правда, она мешает свободно мыслить и рассуждать о них. Эта правда не позволяет заявить, например, что Хазбулатов обладал только одним яичком.

Я не собираюсь фантазировать на тему чьих-то мошонок или манишек, но каждый человек, по-моему, несет в себе заряд сексуальной энергии. Она есть неотъемлемая часть его сути. У кого-то ярче и сильней проявлена, у кого-то загнана в тайник. Сексуальная энергия, то, что человек исторгает из себя на мир одним своим присутствием в нем, — это часть нашего бытия. Так вот, с этим совершенно не согласен наш красный товарищ Анпилов.

Вы все не раз видели его по ящику — пылающее жаром и энтузиазмом лицо. Данная ему журналистами кличка Шариков мне не нравится не потому, что я люблю Анпилова. Зачем нам выдуманный Шариков, когда есть настоящий, живой Виктор?! Тем более я имела возможность пообщаться с ним "живьем". В программе "Кафе Обломов". Не самое подходящее место для коммуниста, борющегося с буржуазными (к коим принадлежат и обломовские) нравами, но передача была приурочена Троицким к 7 ноября. Поэтому можно. Так, видимо, решил Виктор, а тем более ему был обещан подарок — показ в программе видеоролика песни чилийского революционера Виктора Хары.

Когда я слышу все эти слова: революционер, Чили, Никарагуа (где, кстати, бывал Анпилов!), у меня в сознании возникает образ — романтизированный, конечно! — такого супертипа. Тем более он подтвержден реальностью — у кого, как не Че Гевары, солнечный образ героя-революционера? С его белоснежной улыбкой на фоне загорелого лица… Загорелого в лесах Латинской Америки. Он просто секс-символ! Так вот, когда я заявила это в передаче, товарищ Анпилов весь просто взбеленился. Будто мы с Троицким хотим опорочить Че. Потому что для товарища Анпилова сексуальность порочна, надо понимать. А для Латин-ской Америки это суть. Горячая кровь латиноамериканцев и холод диамата ленинских университетов города Москвы под грязным снегом… Как он принялся "защищать" Че! Будто тот в этом нуждался. Анпилов чуть ли не кастрировал Че, а заодно и Виктора Хару. Человека с гитарой! Да вокруг таких парней всегда роились девушки! Парень с гитарой, поющий — все политики и привлекают их к своим сборищам, чтобы женщины как наиболее чуткие и чувствительные существа приобщились к движению, подписались под требованиями и вступили в партию. Через влюбленность в этого самого, с гитарой!

Наш революционер номер один слушал Бетховена, возлежа на обломовской кушетке стиля ампир. Про это Анпилов не помнит, видимо, а поддерживает его образ шалашного периода аскетизма. Наши революционеры, увековеченные в скульптурах и на полотнах, вызывают зевоту. Ну и в памяти — кучу скабрезных анекдотов про Ленина в Польше и Наденьку, идущую в комиссионку сдавать платок (памятник Круп-ской на Сретенском бульваре). И даже Инесса Арманд не придает большей человечности образу Владимира Ильича. Про Сталина вот можно представить большее — уже хотя бы потому, что он грузин. Горячая кровь, темперамент. Еще с юности помню этих приставучих усатых сталинят. Но тем не менее его образ мраморно-гипсово воспевает его непоколебимость. И кому в голову пришло внедрить лозунг "Ленин — Сталин — Че Гевара"?! Наверняка Лимонову, с кем в союз (пусть и "попутчика") вошел Анпилов. Он что же, книжек даже лимоновских не читал? Сексуальная неудовлетворенность толкает людей в политику, в революцию — заявляет один мой приятель. Секс и революция нераздельны — говорит другой. Подполье-постелье, что ли? Хотя трудно представить себе революционеров-террористов без сексуальной жизни.