Ночная певица - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Медведева cтр.№ 17

Юноша в трусах — египетской юбочке, в трусах, похожих на часть одежды легионера Римской империи… Юноша в трусах из клочьев шкур убитых кабанов норманн и викинг! Я вижу твои напряженные ляжки, вздутые икры и собранные в орехи ягодицы! Медведь с Железным Боком. Гастинг и Король Зигфрид, осаждающие Париж! О, как прекрасны вы, великолепные мужчины! О, не спешите, не спешите скорее облачить себя в одежды, оставайтесь в трусах! Потому что момент, когда вы их снимите, можно сравнить разве что с нашествием на западную цивилизацию немощи и антигероя, антидуха. И никакая Святая Женевьева не спасет мир бессилия и импотенции от тебя — герой в трусах! О, мой прекрасный русский мужик в семейных трусах, наиболее благоприятных для твоих "вальсов", восстань!

Мои блистательные русские мужики…

Они блестят… блестят… ааааа

Дном бутылки!

Я думала — у них заговор.

А они — крякнули

И…

Блеснули бутылкой!

Ах!..

1995 г.

Орудие пролетариата убивает пролетариат. Машина заменяет рабочего, и пролетарий теряет работу. Это же можно сказать обо всех областях жизни, всех социальных классах. Композиторы наверняка ненавидят диск-жокеев. И только нашу русскую бабку-уборщицу с тряпкой ничто не заменит, она вечна, как и ее тряпка.

Мы, конечно, не так уж дебильны в использовании машин, как показывает это Чарли Чаплин в "Новых временах". Но можно точно сказать обратное — многие мужчины просто не достойны машин современности! (Как и женщины, впрочем, не соответствуют всем этим готье-вествуд-шанелям.) В большинстве своем мужчины не достигают уровня изобретений. А те, кто соответствовал — вот они: Марио Андретти, Рони Питерсен, Жиль Вильнеф, Дидье Перрони. Я вот помню этих мужчин, но не машины, которыми они управляли. "Феррари" и "Лотос", "Астин Мартин" стали символами благодаря людям. И когда я стояла в отсеке для техперсонала во время гонок, среди промасленных механиков Гран-при "Формулы-1" и следила глазами за трассой, по которой с диким храпом проносились гоночные авто, я ведь не думала о машине! Я думала о человеке, в ней сидящем, управляющем этой зверюгой, способной развить скорость 300 км/час. И раз он способен управлять ею, безумной, то и мной, мной… ах как он будет мной…

А вот толстые арабы из Саудовской Аравии в Беверли-Хиллз на "Феррари", оставляющие их вдоль Родео Драйв, совсем не возбуждали! И зачем им "Феррари" в районе, где скорость ограничена до 40 миль в час? Это на "Феррари"-то?!! И московские "качки" на "Мерседесах" не возбуждают. Тачка в прямом смысле слова им куда больше бы подошла. Возить бы им с такой мускулатурой тачки на шахтах бастующих шахтеров! Вот было бы здорово заснять это в клипе какого-нибудь бондарчука-пшеничного и т.п.

"Не самый факт возможностей (электронных машин! — Н. М.), но, конечно же, отбор дает начало искусству… дело не в расширении ресурсов, а в людях и в том, во что они верят" (Стравинский). Во что, интересно, верит диск-жокей Маруша или Плавка? Я уж не говорю о диск-жокее Винте, он верит в винтики. Японские, на которых и держится машина! Футуристы-фашисты (не путать с национал-социалистами Гитлера-буржуа) больше всех верили и восторгались "веком машин". Но у них это отчасти было продиктовано критическим отношением к романтическому искусству предшественников, то есть оторванному от реальности. (Мы-то, конечно, их переплюнули — всего у 5% населения РФ есть проигрыватели для Си-Ди, но выпускается музыка преимущественно на таких носителях!) Знаменитый "Пасифик-231" Онеггера выразил его "страстную любовь" (ха-ха-ха) к локомотивам, к которым он относился как к живым существам. Ну, как многие сегодня к "мышкам" компьютеров. В "Прогулки" для фортепьяно Пуленка включены пьесы "Авто", "Автобус", "Аэроплан", "Железная дорога"… Правда, в двадцатые годы шумы машин композиторы воспроизводили на музыкальных инструментах или просто шли в депо и записывали "живьем" прибывающий локомотив.

Сегодня нам облегчили задачу — все звуки засэмплированы на дискетках. На дисках Би-би-си! И в Москве можно использовать звуки авто и автобусов, аэропланов и железных дорог, записанных невесть где. И звук толпы, одинаковый для всего мира! Унификация с помощью машины: все толпы одинаковы. Можно предположить, что изобретатели руководствовались гуманными соображениями: во имя мира и согласия, дабы избежать вавилонского столпотворения, то есть трагедии и исчезновения, объединим всех и обозначим одним звуком… Японским! У нас у всех уши японские, то есть слух японский, тайваньский и… где там еще делают всю эту пластиковую дребедень нечинимую? Мужчины, мужчины, конечно же, в основном придумывают машины! Правда, свирель — тоже техническое устройство, а фортепьяно и орган — сложные машины. Человечество всю историю своего существования стремилось освободить себя от труда при помощи орудий-машин, дабы приблизиться к первозданной эдемской благодати… и заняться сексом посредством кибернетики! Это сегодня уже возможно. Каждый смотрит на машину по-своему, но в принципе никто не интересуется ею отвлеченно, разве что профессионалы, а их немного. В русском языке, великом и могучем, машина женского рода приобретает качества женщины-стервы или женщины-любовницы. "По машинам!" звучит как "по бабам!", поэтому я всегда, не задумываясь, предпочитала говорить "автомобиль", делая из машины нечто мужского рода: "…рычащий автомобиль, кажущийся бегущим по картечи…" (Маринетти-футурист).

Американская, наивная до детскости, вера в машину не застраховала летчиков, бомбящих Багдад, — они, эти славные америкен бойз, жали на кнопочки (японские, по всей видимости) и попадали… не туда. Мы все обуреваемы машиноманией! И эти слова я фиксирую при помощи машины-машинки. И даже во сне, когда я вижу сон про десантника, выброшенного на берег моей, какой-то по счету, жизни, он не бежит искать меня в хижине, а идет за машиной, закамуфлированной в зарослях тростника. Он врубает на полную мощь японскую машину-джип, чтобы взять меня. Меня, русскую! Японской машиной?! Бред какой-то. И я просыпаюсь под жужжание электронного будильника. Машины! Впору прибегнуть к "софт-машин" Берроуза, чтобы совсем не двинуться мозгами и чтобы моя собственная машина — сердце — не сбилась с ритма, заданного Машиной Времени.

1996 г.

to E. L.

Она — в черных очках, скрывающих синяк под глазом. Он — в очках, не скрывающих ничего, — склеенных скотчем, завязанных веревочкой, одно стекло треснуто… Это называлось — любовь. Приехали из Дьеппа — Нормандия, — купили куст салата, два здоровых американских стэйка, две бутыли вина… Навстречу знакомая: "Ой… ну, вы, это… вот это да… ха, ты видишь хоть чего?.. Служи ему собакой-проводником! Ну, вы даете, ребятки… Только позавидуешь…" И куда он действительно идет: красный свет! "Ты случайно не дальтоник, к близорукости?" Нет, сказал, домой охота просто скорее, в кровать…

Что ты там шаришь по полу рукой?.. Чего ты там ищешь? О, Господи! Прекрати шарить по полу! А… вот они, вот, на тебе. Твои очки.

Ты меня хорошо видишь? А как ты меня видишь, что вот ты видишь без очков?