Как поджарить цыпочку - читать онлайн книгу. Автор: Нина Килхем cтр.№ 48

Он указал на плакат. «Насилие недопустимо».

– Я вовсе не собиралась ее побить за эти два кусочка. Но вы не возражаете…

– Не могли бы вы отойти от прилавка, мадам?

– Что?

– Я сказал, отойдите от прилавка.

Он опустил голову и забубнил в прикрепленный к лацкану пиджака микрофон:

– Проблемы в зале. Проблемы в зале.

– Вы что, издеваетесь?

– Подтверждаю. Агрессивная белая женщина с большой сумкой. Нужна помощь. Как слышите? – Он протянул к ней руку. – Мадам, сейчас же передайте мне вашу сумку.

Лицо Джасмин стало одного цвета с белым пластиковым стаканом.

Когда Дэниел приехал в полицейский участок, он нашел Джасмин на скамье посетителей. Она сидела, уставившись взглядом на свои туфли, и бережно обнимала сумку. Она не промолвила ни слова, когда он расписывался за нее. Молчала, когда он под локоть выводил ее из участка. Молчала, усевшись рядом с ним в машине. Она смотрела прямо перед собой, неподвижная, как сфинкс. На дороге из Арлингтона в Джорджтаун были сплошные пробки. Они добрались до Ки Бридж и застряли. Джасмин смотрела из окна на текущий внизу Потомак.

На улице было 35 градусов, над верхней губой Дэниела выступили капли пота. Он жал на тормоза и поглядывал на затылок Джасмин. Язык наждаком царапал небо.

– Послушай, Джасмин…

– Сколько раз?

– Что – сколько раз?

Она повернулась к нему, окинула ледяным взглядом. Он уставился на ветровое стекло, усеянное мушиными трупами.

– Не так много.

Она вновь повернулась к нему затылком. Идущая впереди машина опять резко остановилась, и Дэниел врезал по тормозам.

– Козел.

– Она кажется тебе привлекательной?

Дэниел не ответил и потянулся к гудку. Джасмин посмотрела в окно и, все еще не веря, покачала головой:

– Почему худоба так привлекает? Это ведь значит, что человека просто меньше. Ты поэтому хотел с ней спать? Потому что она меньше места занимает? Что за странное основание? Может, поэтому все помешались на диете? Они, наверно, думают, эй, мужик, ты меня должен хотеть до безумия, потому что я такая компактная. Я – существо, дружелюбно относящееся к окружающей среде. А после того как ты мною попользуешься, меня можно выбросить прямо в поле. Я много места не займу. Кроме того, подвергнусь биоразложению. Понимаешь? У меня на лбу так написано. А теперь взгляни на эту модель. – Джасмин ткнула в себя пальцем. – Посмотри, какая она огромная. Когда ее создавали, видно, совсем не думали о том, сколько места она займет. Да, эту придется отправлять в переработку. Выбрасывать на помойку.

– Я не собирался выбрасывать тебя на помойку.

– Конечно нет. Ты хотел меня просто бросить. Можно подумать, у тебя гараж на две машины.

Джасмин изучала взглядом невозмутимый профиль Дэниела.

– Я думала, у нас много общего.

– У нас и есть, – прошептал Дэниел.

– Что? Что у нас есть?

– Карим.

– И все? Только это нас и удерживает вместе?

– Нет.

– А что еще?

Дэниел молчал.

Джасмин задержала дыхание, а потом резко выдохнула, будто расставаясь со всеми своими надеждами:

– Ты должен уйти.

– Это больше не повторится, Джасмин.

Джасмин, сложив руки, смотрела в окно. Собирался дождь.

– Знаешь, как трудно любить кого-то, когда ему этого больше не хочется? Каждое утро надеяться, что вот сегодня, может быть, ты опять мне улыбнешься, как раньше. Поцелуешь, как когда-то…

– Пожалуйста, Джасмин…

– А что? Представь себя на моем месте. Ты бы иначе себя чувствовал?

– Нет, Джасмин…

– Ты можешь остаться до своего дня рождения. Карим так его ждала. Поэтому давай в последний раз вместе справим твой день рождения. С днем рождения, с днем…

Водитель впереди них вдруг включил предупредительные огни и выпрыгнул из машины.

– Что ж ты, идиот, делаешь? – высунувшись в окно, завопил Дэниел.

Водитель отмахнулся и, перебежав на другую сторону дороги, затрусил в конец моста. Дэниел плюхнулся на сиденье и задергался, как пойманный в ловушку зверь. В его машину сзади въезжала другая машина, и сидевшая в ней женщина, выпучив глаза, давила на гудок. Дэниел резко распахнул дверцу машины, почти сорвав ее с петель, и тут соседний ряд машин вдруг неожиданно поехал. Он дернул запертую дверь стоящей впереди машины и начал ее раскачивать. Вперед-назад, вперед-назад, как колыбель. Джасмин, откинувшись на сиденье, наблюдала за ним. Муж плавился от жары, ее сердце – от горя.

Ну, вот и все, приехали, подумала Джасмин, переступив порог дома. Она бросила сумку на стул в прихожей и, не сказав Дэниелу ни слова, отправилась наверх. Он поплелся за ней, но она захлопнула дверь спальни у него перед носом.

Она оглядела спальню и глубоко вздохнула. Вот так. У ее мужа роман. У него постельные отношения с другой женщиной. И ей, Джасмин, которая знала наизусть все складочки и укромные утолки этого сорокалетнего тела и которая холила и лелеяла его с того самого дня, как они встретились семнадцать лет назад, дали отставку. Ну что ж, это жизнь. Теперь Джасмин должна вступить в ее новую фазу. Как это она сказала, та женщина (как же ее звали? популя-ярная такая писательница), про очередной перевал… ладно, неважно. Так что новый перевал. Рождение, брак, равнодушие, смерть. И каждый из них она должна преодолеть максимально легко и непринужденно.

Она разделась догола и забралась под простыни. Улеглась на спину и принялась думать о любви. Какая непостоянная штука, эта любовь. Избитая, потрепанная. Злая. Может, она покрылась патиной? Разгорелась бы она сильней на ветру? И была ли она вообще? Как ни крути, все мы – животные. Разве любовь – не выживание сильнейших? А их любовь оказалась побочным продуктом и не выдержала отбора. Любовь толкает на такие поступки, которые никогда не стал бы совершать в ее отсутствие. А может, любовь – это потребительство? Но она никогда не относилась к нему потребительски. В отличие от поразившего когда-то ее воображение буйабеса Дэниел не отличался ни яркостью, ни жаром, ни изяществом. И запаху него был тоже не такой тонкий и соблазнительный. Но несмотря на то что он не соответствовал всем требованиям, она приняла его. Джасмин смахнула слезы, собравшиеся под ввалившимися от переживаний глазами. Ее тело издало приглушенный стон. А душа, когда-то такая неунывающая, лежала вялая и бессильная.

На самом деле она вовсе не хотела, чтобы муж уходил.

Потому что любила его. Страстно. Всем сердцем. Безоговорочно. Может, кому-то и было трудно в это поверить. Неудачник, пустышка, сказали бы некоторые. Джасмин казалось, что она слышит их голоса. Отделайся от него. Какой негодяй! Как он мог так с тобой поступить? Его надо вздернуть, повесить. Джасмин улыбнулась, представив, как Дэниел висит на крючке для кастрюли. И снова погрустнела. Легко советовать со стороны. Просто сказать «уходи». А сделать?