Самый желанный мужчина - читать онлайн книгу. Автор: Беверли Бартон cтр.№ 56

— Давай еще раз, Меллори. Только на этот раз тебе это понравится, обещаю.

«Скажи «нет», скажи, что ты не позволишь ему снова засовывать в тебя большой твердый член и причинять тебе боль».

Но прежде чем она успела сформулировать свои возражения, он развернул ее и приподнял так, что кончик его пениса стал дразнить ее интимные складки. Меллори инстинктивно напряглась. Он взял ее за бедра, приподнял и снова опустил, на этот раз на свой член, пронзая ее. Она ахнула от ощущения полноты внутри и мысленно приготовилась к боли, но боли не было, только легкое раздражение. А когда Ар-Джей начал двигаться в ней, она испытала удовольствие. Держа ее за бедра, Ар-Джей стал приподнимать и опускать ее на себя в устойчивом медленном ритме. С каждым движением он ударял в самое чувствительное место у нее внутри. Вскоре она и сама начала двигаться, зная, что ее движения приведут к новому оргазму. По-прежнему держа одну руку на ее бедре, другой рукой Ар-Джей стал теребить ее соски, пощипывать их, постукивать по ним, так что они отвердели и стали необыкновенно чувствительными.

— О Боже, Ар-Джей.

— Быстрее, детка, быстрее.

Она ускорила ритм, но, как видно, Ар-Джею он показался недостаточно быстрым. Он, снова взял ее за бедра и стал поднимать и опускать до тех пор, пока ее не сотряс головокружительный оргазм. Мокрая от пота, Меллори, тяжело дыша, обмякла и легла на Ар-Джея.

— Ну что, ведь во второй раз было лучше?

Он потерся носом о ее шею. Меллори вздохнула:

— Да, гораздо лучше.

Лишь позже, когда они занимались сексом в третий раз, Меллори осознала, что во второй раз Ар-Джей не пользовался презервативом. Но теперь она уже ничего не могла с этим поделать.

— На этот раз надень презерватив, — сказала она. Ар-Джей так и сделал и снова вошел в нее. Она целовала его, она его желала, жаждала испытать как можно больше страсти, которая в ней только что проснулась.

— Научи меня всяким вещам, — сказала она Ар-Джею.

— Чему ты хочешь научиться?

— Всему.

— Ну, на это потребуется время. Дни, недели, месяцы.

— Меня это вполне устраивает, если первый урок ты преподашь мне прямо сейчас.

— О, какая прекрасная новость! — Кларис просияла и обняла Ивонн, потом сжала ее руки. — Господь услышал наши молитвы и вернул нам нашего дорогого Терона!

— Пойди поздоровайся с ним, — сказала Ивонн.

— Если он отдыхает, я не хочу его беспокоить. Не стоит его утомлять.

— Ерунда, он хочет тебя видеть. — Ивонн потянула Кларис за руку и посмотрела на ее постоянного спутника. — Ноуэлл, вы ведь не против подождать ее здесь?

— Конечно, не против, — ответил он. — Кларис очень волновалась за Терона, если она его увидит и он с ней поговорит, это пойдет ей на пользу. Надеюсь, когда она увидит, что он поправляется, то перестанет все время из-за него нервничать.

Когда они вошли в палату к Терону, он лежал на спине, его тело все еще было опутано разнообразными трубками, через которые подавались питание и лекарства, и проводами, соединенными с приборами, контролирующими жизненные функции. Как только Кларис и Ивонн подошли, Терон открыл глаза и как-то странно улыбнулся, переводя взгляд с одной женщины на другую и обратно. Сердце Ивонн забилось быстрее. Она спросила себя, почему он так на них смотрит.

— Не знаю, почему я не замечал этого раньше, — сказал Терон.

После долгого молчания голос Терона звучал все еще хрипловато и немного скрипуче.

— Чего не замечал? — спросила Кларис.

— Как вы с мамой похожи.

Ивонн ахнула и невольно поднесла руку ко рту.

— Ну конечно, мы похожи, — сказала Кларис таким тоном, словно говорила о чем-то само собой разумеющемся. — Мы с Ивонн обе похожи на нашего папу, а Одри и Лизетт больше походили на мою маму, а Лемар — на свою.

— Терон, позволь объяснить… — начала Ивонн.

Она скрывала правду от сына всю его жизнь, не зная, как он себя поведет, если ее узнает. А тут Кларис объявляет их сестрами так, словно речь идет о чем-то столь же обычном, как жара в июле.

— Что тут объяснять?

Терон встретился взглядом с матерью.

— Я тебе не рассказывала, потому что…

— Потому что ты думала, мне не понравится, что мой дед был белым.

— Вообще-то я хотела тебе рассказать, — сказала Кларис. — Мне хотелось, чтобы ты знал, что я твоя тетя, так же как я тетя Джоли. Надеюсь, ты мне поверишь, если я скажу, что я всегда любила тебя так же, как любила Джоли.

Глаза Терона влажно заблестели. Глаза, которые он унаследовал от Сэма Десмонда.

— Я… я не знаю, — сказал он. — Наверное, да. Вы всегда обращались со мной, как будто я для вис особенный. Но признаюсь, когда я стал старше, меня ваша нежность немного беспокоила. Я не мог понять, в чем тут дело. И еще меня беспокоило, что вы с мамой так близки. Этого я тоже не мог понять.

Ивонн подумала, что сын не знает о ней многого, намного больше, чем то, что у нее был белый предок. А одно, она надеялась, Терон никогда не узнает. Это была другая их общая тайна с Кларис. Тайна, связавшая их так же крепко, как сестринские узы. Ужасная тайна, которую они поклялись хранить до могилы.

— Многие подозревали, что Ивонн и Лемар — Десмонды, — сказала Кларис. — Но когда папа был при смерти, мы ему пообещали, что эта тайна не выйдет за пределы семьи. Что будем знать только мы пятеро: сестры и брат. — Кларис понизила голос: — Папа не хотел, чтобы люди плохо думали о Сейди. Все-таки, когда родились Ивонн и Лемар, он был женат на нашей маме. Папа был очень благородным человеком, он не хотел опозорить ни маму, ни Сейди.

— Как ты можешь называть его благородным человеком, если он не только изменял жене, но и воспользовался своей властью над экономкой? — Терон помрачнел и нахмурился.

Кларис в ужасе расширила глаза:

— Он не воспользовался…

— Мистер Сэм и мама любили друг друга, — быстро вмешалась Ивонн.

— Не может быть, чтобы ты в это верила, — возразил Терон. — Что бы бабушка ни говорила…

— Мне сказал мистер Сэм. — Ивонн встретила взгляд сына не моргнув глазом. — Перед смертью он мне признался, что очень хорошо относился к мисс Мэри Роуз, но любовью всей его жизни была моя мама.

— Это правда, — сказала Кларис. — Но папа не мог жениться на Сейди даже после маминой смерти. Дело было в сороковые годы, тогда межрасовые браки были запрещены законом.

— Значит, дядя Лемар все-таки был единокровным братом Лизетт, — сказал Терон и закрыл глаза.

Ивонн погладила его по щеке:

— Ты переутомился.