Чарли П - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Калич cтр.№ 28

Чарли П извиняется, резко поворачивается и быстро идет к выходу. По правде говоря, он не особенно-то и разочарован. Напротив, он считает, что ему страшно повезло: его не вышвырнули на улицу, как ту бездомную старуху; и он не станет бродить по свету, как тот паломник, что ищет Землю Обетованную, или как тот астронавт, который сейчас, должно быть, накручивает педали где-нибудь в межгалактическом пространстве. Нет. Ему некуда спешить. Сбои в компьютере, ошибки статистики, появление неведомого покровителя – всякое случается. Его снова пригласят на собеседование. Если уж он ждал так долго, то может подождать еще немного…

За долгие годы своей жизни Чарли П овладел многими профессиями, но ни разу не пробовал применить свои знания на практике.

Чарли П роется в чулане среди всякой рухляди и вытаскивает из дальнего угла старый корабельный сундук. Обитые медью углы давно утратили свой блеск, заклепки потемнели от времени и покрылись мелкими царапинами. Чарли П заполняет сундук провизией – приличный запас, хватит на всю жизнь; высверливает отверстия – по одному на каждой стороне – иллюминаторы, чтобы выглядывать наружу, если уж некому заглянуть вовнутрь; помещает табличку «Не беспокоить» на том месте, где уместнее была бы бирка с именем и адресом путешественника; взваливает сундук на тележку и катит ее к лодке, которая покачивается на волнах возле пристани; грузит сундук, поднимает паруса и направляется в открытое море; идет долго, когда же чувствует внутреннюю готовность, бросает последний взгляд на солнце, медленно опускающееся за горизонт, забирается в сундук и, сидя внутри, навешивает замок снаружи, опутывает его цепями и каким-то невероятным образом ухитряется выбросить сундук за борт и отправить на дно моря.

Лежа на дне среди морских анемонов и моллюсков, присыпанный песком, под надежной защитой подводных скал, недосягаемый для внешнего мира, Чарли П облегченно вздыхает: «Пускай теперь попробуют добраться до меня».

«Но что это там глухо бьется о стенку сундука? Бутылка из-под кока-колы, внутри белеет клочок бумаги. Интересно, кто же это прислал мне записку – сюда, вниз, на дно моря?!»

Пройдя через долгие годы невзгод и лишений, в возрасте шестидесяти восьми лет, уже будучи на пенсии, Чарли П воплотил свою давнюю мечту и стал великим спортсменом, суперзвездой с мировым именем. Теперь имя Чарли П у всех на устах. Где бы он ни появился, Чарли П сразу же становится центром всеобщего внимания. Если он на секунду останавливается перед витриной магазина, то помимо собственного отражения видит еще сотню искаженных восторгом лиц с расширенными, словно у безумцев, глазами. Ни в одном ресторане Чарли П не может спокойной пообедать. Его постоянно сопровождают толпы поклонников, они идут за ним по пятам, словно гончие псы, окружают плотным кольцом, следят за каждым его движением. Не успевает он донести ложку до рта, как они налетают с просьбами дать автограф и ждут, истекая слюной, что он напишет. Чарли П никому не отказывает, он честно исполняет свои обязанности и с большой ответственностью несет бремя славы. Он так старается, что вот уже в течение двадцати шести дней не проглотил ни куска. Он похудел на девяносто девять фунтов и ужасно страдает от гастрита и проблем с кишечником.

«После стольких лет невзгод и лишений, как вам нравится ваше новое положение суперзвезды?» – этот вопрос чаще всего задают ему журналисты и поклонники.

«Ну, честно говоря, – отвечает Чарли П, – все оказалось совсем не так, как я ожидал. Однако у популярности есть и свои положительные стороны. Мне жаль, что она не пришла раньше, когда моя карьера только начиналась. Тонны шоколадно-ореховых пирожных, которые я проглотил, чтобы хоть как-то заглушить боль и горечь тех долгих лет невзгод и лишений, оказали на мой организм негативное воздействие – я был в очень плохой форме, что помешало заложенным во мне способностям раскрыться в полной мере. Трудно даже представить, какие великие дела я мог бы совершить и каких высот я мог бы достичь. Но теперь, когда в мою жизнь вошли люди, подобные вам, и еще миллионы других, похожих на вас, я перестал есть и нахожусь в отличной форме».

Пришел день, и звезда Чарли П закатилась, талант угас – все кончилось. Многие считали, что он исчерпал себя, да к тому же устал и постарел. Но те, кто по-настоящему знал Чарли П, был близок к нему и, главное, не участвовал в псовой охоте, в завтраках, обедах и ужинах, полагали, что он умер от голода. Однако все сходились в одном – чем выше восходила звезда Чарли П, тем больше усыхало его тело.

Уважая светлую память усопшего, хозяин бейсбольного клуба выждал положенные шесть месяцев и при поддержке спорткомитета, нескольких товарищей по команде, в которой играл Чарли П, и многочисленных фан-клубов, решил отдать дань уважения человеку, который должен был, и мог бы, стать величайшим спортсменом своего времени. Миллионы людей собрались на стадионе и вокруг него; они вытянулись в огромную очередь, каждый из пришедших с почтением и трепетом делал круг возле только что открытого монумента, словно индейцы вокруг священного идола, словно плакальщики вокруг раскрытого гроба; они не оставляли цветов и поминальных записок, не возлагали венков и не зажигали свечи, но клали у подножия памятника шоколадно-ореховые пирожные, а некоторые ставили высокие стаканы с холодным молоком. Очевидно, они желали не только выразить уважение светлой памяти усопшего, но и вознаградить Чарли П за все его тощие годы, полные невзгод и лишений.

Чарли П сожалеет лишь об одном: не о том, что всю свою долгую жизнь он не был самим собой, но что долгие годы ему пришлось жить один на один с самим собой.

Когда он приблизился к Небесным Вратам и Создатель спросил, чего он достиг и что совершил в этой жизни, Чарли П ответил честно и прямо с нескрываемой гордостью – он исполнил все, что задумал, и достиг всего, к чему стремился, – он не сделал НИЧЕГО.

«Наверное, это было непросто, – сказал Создатель. – Поясни, что ты имеешь в виду, приведи конкретный пример. В конце концов, ты не единственный, кто претендует на место в нашей общине. Но мест не так много. Ты же не можешь всерьез рассчитывать на то, что мы станем принимать всех желающих».

После такого вступления Чарли П постарался сосредоточиться и представить себя в самом выгодном свете. Да, это было непросто, сказал он. Потребовалось много лет упорного и кропотливого труда. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы держаться на высоте, один неверный шаг, случайный промах – и все погибло. Например, он никогда не стремился сделать карьеру. Насколько он помнит, Чарли П всегда был большим специалистом откладывать на потом, непревзойденным мастером глубоких раздумий и неуверенных вздохов. Он никогда ничего не делал сгоряча и никогда не боролся за место под солнцем. Он никогда не следовал тем принципам, которые проповедовал. Не успевал он принять решение, как сразу же менял его. Речь Чарли П состояла из обрывочных фраз, долгих пауз, пустых слов и сопровождалась бурной жестикуляцией, однако никогда не отличалась выразительностью и точностью. Он был опутан сетью бесконечных противоречий, тайных желаний и скрытых полунамеков. Он всегда говорил в общем и целом, абстрактно и гипотетически, никогда не касаясь конкретных вещей и понятий, И конечно же, он брался отвечать на все вопросы сразу, не отвечая ни на один и не поясняя, что он имел в виду. Что же касается взаимоотношений с окружающими, то в этом вопросе у Чарли П, безусловно, имелись свои слабости и склонности, иногда даже случались соблазны – он был всего лишь человеком. Но все те люди, которым так и не посчастливилось узнать его поближе, утверждают, что Чарли П всегда смело принимал вызов и с честью выходил из любых испытаний. Никогда и никому он не позволял войти в его жизнь – ни симпатичной соседке из квартиры напротив, ни дальнему родственнику, о существовании которого Чарли П долгое время даже не догадывался; ни первой любви, ни последней; ни другу, ни врагу; ни родителям, ни детям; ко всем он относился одинаково ровно и от всех был одинаково далек. Никто и ничто не трогало его сердца, не смущало его душевный покой и не задевало за живое. Никогда и ни с кем он не делил ни радости, ни горя.