Князь тумана - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Мозебах cтр.№ 42

— Надо бы построить на ничейной земле особые города, исключительно для состоятельных людей из всех стран мира, где паспортом служил бы только банковский счет, все остальное — не важно. Эта идея у меня тоже в работе. С точки зрения климата неплохо подошла бы Южная Африка, но, к сожалению, там сейчас неблагополучно в политическом плане.

Сам Шолто, кажется, считал покупку компании делом решенным и чуть ли не состоявшимся фактом, а Лернер и госпожа Ганхауз, не подписав никакого контракта, превратились из владельцев в служащих мистера Шолто Дугласа.

Так ли это на самом деле? Спрашивать Лернер не смел. Госпожа Ганхауз считала крайне опасным "раздражать Шолто". Она называла его по имени, в то время как Лернер все еще оставался для нее "господином Лернером", иногда разве что "дорогим другом". Дуглас же говорил ей с налетом английского произношения "мадам". В его устах это обращение приобретало какой-то двусмысленный оттенок, словно он отпускает насчет госпожи Ганхауз ядовитую шутку.

Относительно своих передвижений он также держал их в неведении. Иногда, договорившись о встрече с кёльнскими или гамбургскими коммерсантами, он вдруг не появлялся в назначенное время. Тогда Лернеру приходилось заменять его на переговорах, причем ему строго запрещалось ссылаться на Дугласа.

— Не понимаю, почему мы все еще занимаемся тем, что продаем Медвежий остров или участие в компании. Ведь он давным-давно уже продан?! — спрашивал Лернер. — А если мы все еще продолжаем искать инвесторов, то могли бы это делать и без Дугласа.

— Мы много чего могли бы сделать и без него, но с ним это получится лучше, уж поверьте мне, дорогой друг!

Лернер никому так не доверял, как госпоже Ганхауз. Он целиком и полностью находился под ее обаянием. Он слушался ее, даже когда внутренне этому противился, но сейчас его начало тревожить то, что она перестала вдруг быть последней инстанцией. Оказывается, госпожа Ганхауз признает над собой какую-то власть (а может быть, так было всегда?), а тот, кто теперь занял решающую позицию, оказался неприятной личностью.

Между тем вступление в игру еще одной, новой фигуры открывало перед Лернером и новые возможности, расширив его поле деятельности. Семейство, с которым он познакомился в вагоне: директор банка Коре с супругой и безропотной племянницей, — представляло собой тайный козырь в этой игре; и Лернер послал Корсам обещанную фотографию, для того чтобы закрепить за собой эту выигрышную карту, однако пускать ее в ход побоялся. Как ни странно, ответного письма с благодарностью он так и не дождался. Но воспоминание о блистающей переливчатыми павлиньими красками даме развеивало все его сомнения.

За спиной госпожи Ганхауз Лернер связался с Эльфридой Коре. Ведь чем черт не шутит, может быть, банк Корса окажется джокером в этой игре!

"С Медвежьим островом дело по-прежнему не сдвинулось с мертвой точки", — сообщил он в своем письме в шутливом тоне, надеясь, что госпожа Эльфрида оценит его юмор. Она ответила иронично и дружелюбно. В письме содержалась приписка, где она спрашивала, не заезжает ли он иногда в Любек. Он подумал, что стоило бы съездить. Госпожа Ганхауз ведь тоже во всех своих предприятиях следовала тому принципу, что кроме текущего дела на всякий случай всегда надо иметь еще что-нибудь про запас.

В жизни Лернера несколько раз случались моменты, когда он явственно чувствовал перст судьбы. Не желая слишком долго испытывать терпение госпожи Эльфриды, он написал, что шестнадцатого ноября будет в Любеке "по делам". Можно ли с ней повидаться? Шестнадцатого ноября госпожа Ганхауз и Шолто собирались уехать в Штутгарт. Но выбранная Лернером дата не зависела от их поездки. Он просто хотел указать какой-то определенный день, но так, чтобы нельзя было подумать, будто он едет в Любек специально ради свидания с госпожой Коре. Если ей этот день не подойдет, он может проявить гибкость и назначить другой. Не успел он опустить в ящик письмо, как вдруг его срочно вызвал в Висбаден Шолто Дуглас, потребовав, чтобы Лернер явился к нему в гостиницу "Роза".

С Лернером Дуглас не разводил церемоний. Он принял Теодора после парной бани, закутав свои белесые телеса в турецкий халат с кисточками. Чтобы не простудиться, он замотал голову чалмой.

— Дело тронулось! — визгливо крикнул он Теодору с оттоманки, едва тот показался на пороге. — Герцог-регент Мекленбурга, почетный председатель Германского колониального общества, предлагает выступить с докладом о Медвежьем острове.

Если бы удалось привлечь на свою сторону герцога, продолжал Дуглас, это послужило бы прочной основой всего предприятия. Герцог ходил с Дугласом на охоту в Танганьике. Их связывает охотничье братство. В таком деле, как этот доклад, герцог никогда не откажет Дугласу!

— Завтра вечером во дворце в Шверине. Докладчик выступает во фраке. В мундире, конечно, было бы лучше, но, как ни жаль, вы человек безмундирный. Эти господа не любят, когда штатские предлагают им оккупировать какие-то земли. Так что, молодой человек, уж постарайтесь быть убедительным!

Во Франкфурте Лернера ждала телеграмма от Эльфриды Коре. В этот день она будет на большом костюмированном балу у советника коммерции Граугофа в Шверине. И тут Лернер окончательно уверовал, что эта поездка принесет ему удачу.

Тему свою он знал назубок. Все расчеты, которые вытекали из экспертных заключений специалистов по горному делу, он не раз уже без запинки отбарабанивал на совещаниях с теми господами, которых приводила госпожа Ганхауз. Впрочем, этот момент никем и не подвергался сомнению. Поразительно, насколько мало всех волновали конкретные данные, относящиеся к Медвежьему острову! Казалось, люди не придают никакого значения тому, есть ли на Медвежьем острове хваленые залежи угля и действительно ли их добыча и транспортировка настолько просты, как он рассказывал. Лернера всегда выслушивали с должным уважением, но никто по-настоящему не вникал в суть дела. Удивительно, что Бурхарт и Кнёр поддались на уговоры и согласились вложить свои деньги. Сейчас они в этом горячо раскаивались и с удовольствием, если бы только могли, вышли бы из компании.

Туман, которым был окутан остров, служил вроде ватной упаковки, и эта вата делала его недоступным и нереальным. Вероятно, людям было странно представить себе, что уголь скрыт на Медвежьем острове подо льдом и снегом, подобно тому как в блюде, называемом "Ile flottante" [31] , шоколадное озеро спрятано под меренгово-сливочным слоем. Шолто Дуглас был прав: если Медвежьим островом заинтересуется герцог, то немецкие коммерсанты преодолеют свою опасливость и рискнут вложить деньги в предприятие, расположенное на ничейной земле, так как Германское колониальное общество, в котором председательствовал герцог, обеспечивало таким начинаниям политическую и дипломатическую поддержку.

В поезде Лернер набросал на нескольких листках почтовой бумаги вступительную часть своего доклада. Со школьных лет он крепко запомнил, что сочинение должно состоять из вступления, основной части и заключения. Основную часть он сумеет сказать экспромтом. А как свободно польется его речь при одной мысли о том, что поздно вечером он будет у Эльфриды!