Я походил по комнате, потом взял справочник и уселся на подоконник. На улице суетливо носились машины, деловито топали прохожие, размешивая снег в жидкую коричневую грязь, и мне было очень жалко этого треклятого снега. Тем более что курортников грязь устраивает не больше, чем снег.
– Не понимаешь? – сказал я. – Тогда слушай, что написано в справочнике: «Юрмала. По праву снискал этот курортный город на взморье славу жемчужины Прибалтики. В великолепных санаториях, прекрасных домах отдыха, комфортабельных гостиницах ежегодно отдыхают десятки тысяч трудящихся. На много километров протянулись...» На много километров – это ты понимаешь? Сколько там может быть кафе и ресторанов? Понимаешь?
– Понимаю... – спокойно кивнул Круминь.
Честно говоря, в этот момент достижения соцстраха у меня не вызвали восторга.
– Я бы предпочел, чтобы Юрмала была поменьше... – сказал я мечтательно. – Или хотя бы чтобы Ванда пела в другом месте.
– Правила игры не выбирают, – флегматично отозвался Круминь. – Ты же не хочешь спрашивать в тресте ресторанов?
– Хочу, – сказал я уныло. – Но нельзя, Янис. Представляешь, если кто-нибудь шепнет Ванде, что ее ищет милиция?! Нет... Не стоит. Рискованно...
Зазвонил телефон. Я схватил трубку. Элга.
– Сегодня мы начнем наше турне, Элга. Вы готовы?
– Да. Но вот как на работе?
– Я уже договорился с директором ресторана. Право, мне совестно, что вы теряете в заработке, но нам очень важно найти эту девушку.
Элга сказала неуверенно:
– Хорошо... Я буду вас ждать в шесть часов около университета...
Я сказал торопливо:
– Кроме того, мы очень интересно проведем это время – будем ходить из кафе в кафе, танцевать, пить вино, есть миног и говорить всякие умные вещи. Прямо сладкая жизнь, как в той картине...
Я почувствовал, что она улыбнулась.
– Хорошо... – И гудки отбоя забормотали, застучали в трубке апрельской капелью.
Я положил трубку и с облегчением сказал:
– Еще никогда не ждал звонка от девушки с таким нетерпением...
– Что, такая красивая? – невозмутимо пошутил Круминь.
Я задумался:
– Красивая? Пожалуй...
– Ну вот, а все жалуешься на невезение... – Круминь достал из внутреннего кармана кителя аккуратно разграфленный и исписанный в несколько столбцов лист. – С красивой девушкой вот это тебе покажется не таким страшным... – И Круминь протянул мне бумагу.
– Это что?
– Это список всех кафе на взморье.
Я схватился за голову...
В дверях нас остановил телефонный звонок:
– Дежурный горотдела милиции капитан Пельдт. На ваше имя из Ленинградского уголовного розыска поступила записка по «ВЧ».
– Прочтите, пожалуйста...
Ленинградским уголовным розыском установлен покупатель «Волги» кофейно-белого цвета из Тбилиси.
Это – КОСОВ Виктор Михайлович, житель гор. Луги Ленинградской области. Номер «Волги» ГХ 89-35. На машину Косов предъявил техталон № ГХ 765354 на имя Сабурова Алексея Степановича. Документ направлен на криминалистическую экспертизу. Заключение экспертизы и протокол допроса Косова вышлем авиапочтой.
Инспектор Ленугрозыска Леонидов
Лист дела 58
Никогда еще я не был таким прожигателем жизни. Мы ездили с Элгой Смилдзиней от кафе к кафе, танцевали один-другой танец, чтобы она лучше присмотрелась к певице, пили кофе, вино, ели угрей, миног и все время весело болтали. И я чувствовал себя прожигателем, потому что все это – как настоящему прожигателю – было мне утомительно, скучно, и я хотел только, чтобы оно поскорее закончилось. И боялся, что это надоест и Элге, и поэтому рассказывал ей бесчисленное множество смешных и грустных историй и оттого уставал еще больше. А во всем остальном это было невероятно красиво, тем более что мы разъезжали на серой оперативной «Волге». Прямо высший свет – шампанское, анчоусы, семечки!
В Булдури было только одно вечернее кафе – маленькое, уютное. В ожидании выхода певицы мы танцевали под негромкие звуки модного в том сезоне шлягера. Наклонившись к Элге, я сказал:
– Если Ванда поет здесь, то ее спутник может оказаться рядом...
Элга подняла на меня глаза:
– Но он же вас не знает?
– Зато он знает вас. Поэтому упаси Бог показать, что вы его заметили.
– А как же?
– Из автомата в гардеробе позвоните Круминю: он все время на месте. Пусть выезжает.
– Понятно, – кивнула Элга.
Я протянул ей ключ:
– Ко мне в этом случае не возвращайтесь, ждите в машине...
– Но...
– Без «но», Элга. Мы на работе.
Элга пожала плечами и сразу же, будто забыв обо всем на свете, упоенно отдалась танцу. А на эстраде появилась певица – высокая, гибкая, красивая, немолодая. Ее низкий, чуть хрипловатый голос сразу же вплелся в причудливую ткань мелодии.
Я нетерпеливо сжал ладонь Элги, указал глазами на певицу.
– А-а, эта... – Элга улыбнулась, покачала головой. – Ванда моложе... – И продолжала, полузакрыв глаза, танцевать с видимым удовольствием. Я посмотрел на часы.
– Имейте совесть, – засмеялась Элга. – Уходить во время танца неконспиративно!
Я принужденно улыбнулся и стал рассказывать Элге заранее приготовленную забавную историю о том, как один вор сделал подкоп под магазин, влез туда, а узкий земляной лаз вдруг обвалился, и он, испугавшись до чертиков, стал звать на помощь сторожа: «Спасите, засыпался!» И думал все время об этом Косове, купившем ворованную «Волгу», и что-то у меня в мозгу не контачило, цепь не замыкалась, что-то не срабатывало.
Элга спросила:
– Вы женаты?
– Да, – сказал я хмуро и почему-то добавил: – Но жена хочет меня бросить.
– Шутите, – засмеялась Элга. – Вы очень забавный человек...
– В том-то и дело, – покачал я головой. – Клоун дома и злодей на службе.
– А вы давно женаты?
– Давно. Восемь лет.
– Ну, тогда все ваши ссоры – пустяки! – уверенно сказала Элга.
– Разве? – удивился я.
– Люди расходятся после первого года жизни и после семи лет. А кто уже перевалил – те живут. Это точно.
Я пожал плечами:
– Может быть. А вы-то откуда это знаете?
– Знаю, и все. Так оно и есть...
Я посмотрел на нее и снова подумал, что она красивая девушка. А она вдруг сказала:
– Вы хорошо танцуете.