– Да. – Рахиль отступила.
Энея взяла полковника за руку. Он так и не расстался со своим древним скафандром, винтовка уютно лежала на сгибе его локтя. С легкой усмешкой полковник взглянул на верхнюю палубу, где по-прежнему стоял Шрайк, залитый кровавым светом Марса.
– Рауль, – спросила Энея, – идешь?
Я взял ее за другую руку.
Ветер швырял песок в глаза, дышать было нечем. Энея сунула мне осмотическую маску, и я торопливо натянул ее.
Мы стояли посреди красного песка и красных скал, под низким, хмурым розовым небом, на дне сухого речного русла со скалистыми берегами. Полковник натянул капюшон полевой формы, и в наушниках сквозь треск помех зашелестел голос:
– Здесь я и начинал. Лагерь для перемещенных в Катарсисе, километров пятьсот в том направлении. – Он махнул рукой в сторону крохотного солнца, висевшего над самыми верхушками скал. Массивный боевой скафандр придавал полковнику зловещий вид, тяжелая штурмовая винтовка казалась на здешних равнинах вполне уместной и нисколько не архаичной. Кассад обернулся к Энее: – Что я должен сделать, женщина?
– Империя временно отступила с Марса и из системы Старой Земли, – решительно, быстро и уверенно проговорила Энея, – из-за палестинских повстанцев и выхода Марсианской Боевой Машины в космос. Тут нет никаких стратегических объектов, ради которых стоило бы цепляться за Марс, когда у них такая нехватка ресурсов.
Кассад кивнул.
– Но они вернутся, – продолжила Энея. – С войсками. Не только для того, чтобы усмирить Марс, но чтобы захватить всю систему. – Она помолчала, обводя взглядом окрестности. Я заметил темные человеческие фигуры, приближавшиеся к нам по усеянной валунами пустыне. В руках у них было оружие. – Вы не должны допустить их в систему, полковник. Делайте все, что сочтете нужным… жертвуйте всеми, кем придется… но не допускайте их в систему Старой Земли в ближайшие пять стандартных лет.
Еще ни разу мне не доводилось слышать, чтобы моя любимая проявляла такую безжалостность и непреклонность.
– Пять стандартных лет, – повторил полковник Кассад, криво усмехнувшись под визором капюшона. – Нет проблем. Вот если бы пять марсианских лет, мне бы пришлось помучиться.
Энея улыбнулась. Фигуры приближались сквозь кипящую песчаную бурю.
– Вы должны возглавить марсианское движение сопротивления, – очень серьезно сказала она. – Любым способом.
– Слушаюсь, – так же серьезно и решительно ответил полковник.
– Объедините разрозненные воюющие племена и фракции.
– Слушаюсь.
– Образуйте более прочный альянс с астронавтами Марсианской Боевой Машины.
Кассад кивнул. Фигуры виднелись уже в какой-то сотне метров от нас.
– Защитите Старую Землю, – с нажимом проговорила Энея. – Дайте имперским войскам отпор любой ценой.
Я недоуменно уставился на нее. Полковник, казалось, тоже был удивлен.
– Систему Старой Земли, – уточнил он.
– Старую Землю, Федман, – покачала головой Энея. – Не подпускайте Имперский Флот. У вас в распоряжении около года, чтобы взять под контроль всю систему. Желаю удачи.
Они обменялись рукопожатием.
– Ваша матушка была чудесной, отважной женщиной, – сказал полковник. – Я ценил ее дружбу.
– А она ценила вашу.
Темные фигуры подходили все ближе и ближе, прячась за валунами и дюнами. Полковник Кассад зашагал им навстречу, высоко подняв правую руку, не выпуская винтовки.
Энея взяла меня за руку.
– Холодно, Рауль?
Да. Холодно. Вспышка света – как безболезненный взрыв в голове, и вот мы снова стоим на мостике «Иггдрасиля». При нашем появлении все испуганно отступили – не так-то просто искоренить страх перед магией. За ветвями и куполом силового поля холодно алел Марс.
– Какой курс, преподобная Та-Кто-Учит? – спросил Хет Мастин.
– Туда, где видно звезды.
29
«Иггдрасиль» продолжал путь. Древо Боли – так назвал его капитан, тамплиер, Истинный Глас Древа Хет Мастин. И я не мог возразить. Каждый скачок отнимал у моей Энеи, моей любимой, моей несчастной, измученной Энеи все больше энергии, и каждое расставание наполняло опустошающийся резервуар энергии горем, обращая его в сосуд скорби. И все это время Шрайк бесполезно, одиноко стоял на верхней площадке, как чудовищный бушприт обреченного корабля, как черный ангел смерти на верхушке безрадостной рождественской елки.
Оставив полковника Кассада на Марсе, корабль-дерево совершил скачок на орбиту Мауи-Обетованной. Охваченная мятежами планета бунтовала в самом сердце Империи, и я ожидал увидеть полчища боевых кораблей, но те несколько часов, что мы провели там, нас так никто и не атаковал.
– Одно из преимуществ нападения армады на Биосферу, – с горькой иронией заметила Энея. – Они оголили все внутренние системы.
Шагнув на Мауи-Обетованную, Энея взяла за руку Тео. И вновь я сопровождал мою любимую и ее подругу.
На миг все вокруг залило ослепительно белое сияние. Я моргнул, а когда открыл глаза, мы уже стояли на плавучем острове – теплый тропический ветер наполняет деревья-паруса, сверху – синее-синее небо, внизу – синее-синее море. Впереди, позади, справа и слева – дрейфуют острова, их сопровождают всадники на дельфинах, оставляя пенные кильватерные следы.
На верхней площадке были люди, но наше чудесное появление не напугало их, а лишь заинтриговало. Тео обняла высокого блондина и его темноволосую жену, которые вышли приветствовать нас.
– Энея, Рауль, – торжественно произнесла она, – имею честь представить вам Мерри и Денеб Аспик-Коро.
– Мерри? – переспросил я, пожимая его сильную руку.
Он улыбнулся:
– От того самого Мерри Аспика меня отделяют десять поколений. Но зато я прямой потомок. А Денеб – прямой потомок нашей прославленной Сири. – Он положил ладонь на плечо Энее. – Ты вернулась, как и обещала. И привела нашего самого отважного бойца.
– Да, – кивнула Энея. – Вы должны беречь ее. В ближайшие месяцы вам следует избегать стычек с имперскими войсками.
Денеб Аспик-Коро рассмеялась:
– Пока что мы попросту удираем. Трижды мы пытались уничтожить нефтяную платформу на Трех Течениях, и трижды они налетали на нас как ястребы. Теперь мы надеемся только добраться до Экваториального Архипелага и скрыться среди мигрирующих островов, чтобы со временем перегруппироваться на подводной базе в Лат-Зеро.
– Берегите ее, чего бы вам это ни стоило, – повторила Энея и повернулась к Тео: – Мне будет очень тебя не хватать, друг мой.
Тео Бернар и без того с трудом сдерживала слезы, а при этих словах разрыдалась и с каким-то отчаянием обняла Энею.
– Все это время… было славно, – проговорила она, отстраняясь. – Молюсь за твой успех. И молюсь за твой провал… ради твоего же блага.