Леонид обязательно умрет - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Липскеров cтр.№ 47

— Жду!

— Нашла! Записывайте…

— Пишу!

— Петровский бульвар, семнадцать, квартира восемь. Лебеда Ангелина.

Он даже не поблагодарил. Швырнул трубку, выбежал из кабинета вон и, погрозив администраторше кулаком, бросился по лестнице на улицу. Поймав такси, назвал адрес и всю дорогу нервически покашливал, чем ужасно злил водителя.

Стояли в пробках, и Утякин расстраивался, что не воспользовался метрополитеном. Вышло бы в два раза быстрее и в двадцать дешевле.

Михаил Валерианович вновь покашлял.

— Туберкулезный, что ли? — не выдержал таксист.

— Что? — не понял доктор.

— Если болен, ходи пешком! Нечего людей заражать!

— Это вы кому? — удивился Утякин.

— Тебе, кому еще! — Спортивной комплекции водила смотрел на тщедушного седока сверху вниз, отклячив пренебрежительно нижнюю губу. — Чего зыришь? — Водила нажал на тормоз, останавливая «Волгу» возле тротуара. — Бабки гони и вытряхивайся!

— Не понял…

— Ты чего, еще и глухой?.. Двести плюс еще двести за вредность!

Грубый водила потянулся здоровенной ручищей к чистому воротнику утякинской рубашки, но вдруг с удивлением обнаружил в руках клиента шприц. Не успел парень и глазом моргнуть, как длинная игла вошла ему в шею, в район сонной артерии. Ему не удалось даже понять, что произошло, как сознание полностью вышло из его глупой головы.

А Михаил Валерианович спешно продолжал свой путь. Он не испытывал мстительной радости от того, что так легко разобрался с хамом, вколов ему порцию наркоза, смешанного с веществом, от которого грубияна будет глючить и плющить после прихода в себя еще добрых два часа. У Михаила Валериановича была наиважнейшая цель — отыскать Ангелину Лебеду. Он доскакал до дома номер семнадцать и легко взбежал на четвертый этаж. Опять покашлял.

В самом деле, как туберкулезный, подумал.

Нажал кнопку звонка… Никакого ответа… Попробовал более просительно — долго и с разрывами… Ничего…

Утякин принялся стучать, что есть силы, но… Здесь незапертая дверь клацнула и отворилась. Михаил Валерианович смело шагнул в темень чужой квартиры, вытянув вперед руки и шепотом взывая:

— Ангелина!.. Лебеда!.. Вы меня слышите?..

Его руки шарили по стенам в попытках отыскать выключатель, маленько при этом тряхануло током, так как влез в розетку.

Наконец палец нажал на клавишу, и прихожая осветилась люстрой а-ля шестидесятые. Хотя светильник был вовсе не «а ля», а самый натуральный антик.

Из приоткрытой двери, ведущей в комнату, торчали ноги. Причем торчали они как-то вывороченно, неестественно.

— Умерла! — ахнул Утякин. — Материал скончался!..

Леонид Павлович Северцев продолжал плакать, и продолжался его плач шесть лет и три месяца…

Какие только титанические усилия не предпринимал медицинский персонал, чтобы прекратить этот невыносимый вой. Все известные науке седативные средства были вкачены в кровь ребенка, но голосовые связки и заставляющие их работать легкие производили поистине разрушительные действия с психикой как ненормальных обитателей спецучреждения, так и его сотрудников. Множество известных специалистов посетило Леонида, чтобы изучить феномен его организма, на который не влияют даже наркотические вещества. Так или иначе, но все маститые психиатры покидали это место, напитавшись абсолютным разочарованием в собственных силах, а на добавку получившие расстроенные нервные системы, будто после психической атаки. Руководство не знало, что делать с таким странным уродством, а потому ребенка Северцева поместили в отдельный звуконепроницаемый бокс № 19 с маленьким окошком, в которое изредка заглядывали служащие.

Крик перестал беспокоить персонал, что нельзя было сказать о жителях спецучреждения. Все — и вечно радостные дауны, и имбецилы, и дебилы, и просто убогие — тихонько подвывали неслышному ору Леонида. Оказалось, что у мерзкого ребенка в голосе имелось много ультразвукового, чьи волны легко проникали через стены, возбуждающие психических необыкновенно… Зато крысы исчезли…

Проблему решили с помощью физиков, которые окружили палату с орущим феноменом специальным материалом, задерживающим ультразвук. Контингент уродов поуспокоился, но вновь вернулись крысы. А к крысам привыкли, как к собственным детям…

О Леониде практически не вспоминали, как о собачке, живущей в глубине двора, ограничиваясь лишь питанием, которое орущий ребенок отказывался потреблять напрочь. Пищу вскоре перестали поставлять, так как не востребована она оставалась месяцами — гнила и воняла. Руководство спецучреждением было даже радо такому повороту событий, сердобольно считая, что чем раньше умрет несчастное создание, пусть от голода, тем лучше будет для него самого… Ну и, конечно, для начальства меньше хлопот!..

А через две недели главный психиатр больницы Паничкин разглядел в окно, выходящее во двор, двух служителей, везущих на санях огромную кастрюлю с кашей и детский гробик.

— Ну, вот и славно, — выдохнул с облегчением руководитель больницы.

Но устремил свою душу на небеса вовсе не Северцев, а олигофрен Данилка, который попросту забыл, как дышать, вследствие чего и задохнулся с успехом.

— Прощай, крикун! — помахал ладошкой вослед санкам Паничкин и забыл о проблеме.

Что происходило во времена могучего крика в голове Леонида, то — неведомо в привычном смысле слов человеческих.

Можно попытаться приблизиться к физике мозга, но лишь с описательной стороны.

В сером веществе мальчика Северцева бушевали волновые бури. Различного вида энергии сталкивались друг с другом, нагревая мозги до пятидесяти градусов. Что-то в голове разжижалось по нескольку раз на дню, а что-то, наоборот, сгущалось. Глаза искрили, а ночами из них с электрическим треском вырывались целые молнии.

При все при этом тело мальчика развивалось, как ему и положено, если бы организм был нормален. Ножки, ручки росли, туловище вытягивалось, лишь глаза, бешено вращаясь, казались чрезмерно выпученными, что совершенно естественно при таком нескончаемом крике…

Шли времена…

Ровно через шесть лет и три месяца Леонид Павлович Северцев неожиданно перестал плакать.

Это событие осталось совершенно не замеченным. Многий персонал к этому времени уже сменился, постояльцы повымирали, а новые служащие считали бокс № 19 какой-то нефункциональной кладовой, которую заперли еще при царе Горохе…

Но ничто не остается во Вселенной потерянным и до конца забытым.

Именно в те дни, когда шестилетний плач Леонида подошел к концу, главному психиатру Паничкину понадобился отдельный бокс для сына друга, случайно рожденного идиотом. Удивительно хорошенький мальчишечка почти не имел мозга, самую малость только, как у рыбки. Младенец просто хлопал чудесными очами, не видя мира, не ощущая пространства, не чувствуя себя. Его душа спала мертвой царевной, которой не суждено проснуться и в веках.