Секс и деньги. Как я жил, дышал, читал, писал, любил, ненавидел, мечтал и пил в мужском журнале - читать онлайн книгу. Автор: Марк Дэпин cтр.№ 79

Чем дальше мы ехали, тем больше вещей скапливалось в нашем багажнике. Кроме книг мы приобретали одежду, сувениры, диски и горы туристических брошюр. Разумеется, Лолита покупала обувь.

В какой-то момент у нее оказалось пять пар туфель. Я не возражал против того, чтобы устроить ее ногам праздник, но зачем, спрашивается, нужно было оставлять пустые коробки. Я открыл одну из них и увидел, что она заполнена полиэтиленовыми пакетами. Очаровательно одомашненная Клэр воссоздала уют нашей кухни, используя очень ограниченные резервы багажника.

К тому моменту как мы добрались до Парижа, моя должность штурмана стала чистой формальностью. Клэр отыскала в Интернете сайт компании «Мишлен», где можно было указать пункт отправления и пункт назначения, и тебе выдавали самый быстрый, самый живописный или самый дешевый маршрут для проезда. Его указания были прямо-таки ненормальной точности: «Надо проехать 180 метров (0,2 минуты) на СЗ, затем 335 метров (0,33 минуты) на ССЗ», чего нельзя было сказать о моих «Поверни здесь! Нет, здесь! То есть здесь! То есть вон там, где мы только что проехали».

Я почувствовал себя бесполезным, как пепельница, стоящая на скейтборде, центр по обучению персонала или ящик с полиэтиленовыми пакетами в багажнике автомобиля.

Мы встретились с моим братом. Он удивился, что я, оказывается, не умею бегло говорить по-французски. Неужели я не учил его в школе?

– Ouvrez le chien, – напомнил он мне.

Открой собаку.

Мы встретились впервые с того времени, как он стал жить вместе с Джо, но нам удалось не вспоминать об этом примечательном факте. Вместо этого мы напились и стали петь старые песни, рассказывать старые байки, как два актера, которые по-прежнему играют старые роли, даже несмотря на то что декорации уже полностью поменяли.

В машине мой брат оказался незаменимым человеком, потому что он умел читать по-французски и разбирался в картах, поэтому он занял мое место штурмана. Наблюдая за его работой, за тем, как он попадает в те же ловушки, что и я до него, я сформулировал Пять Непреложных Правил Штурмана, которые очень напоминают Десять Непреложных Правил Издания Журналов:

1) Никогда не извиняйся, никогда ничего не объясняй.

Нет правильного ответа на вопрос, который начинается со слов: «Почему ты не…?» Кроме, разумеется: «Потому что я недоумок».

2) Никогда не сдавайся.

Как только ты уже готов отбросить карту и закричать: «Сейчас я скажу вам, где мы! Мы, мать вашу, в какой-то чертовой дыре!» – водитель спокойно повернет за угол, и вы сразу же окажетесь на Елисейских Полях.

3) Никогда не перекладывай вину на карту.

Карта не может ошибаться, а вот ты – запросто.

4) Никогда не волнуйся.

Когда водитель орет: «Налево или направо? Налево или направо? Налево или направо?» – тебе придется выбрать какой-нибудь ответ. Его раздражает твоя нерешительность.

5) Никогда не пытайся переложить на водителя вину за то, что ты не разобрался в карте.

Не стоит задавать вопрос: «Неужели я не прав?» – потому что ты действительно можешь быть не прав. Всегда прав только геодезист, который составлял карту. Кроме того, она целый день вела машину, очень устала и вообще задала тебе сегодня один-единственный вопрос, а раз ты не хочешь на него ответить по-человечески…

Я делал очень хорошие мужские журналы. Мне это кажется очень странным, потому что ничего другого у меня никогда не получалось. Я не могу сказать, что для того, чтобы стать хорошим редактором мужского журнала, необходимо, чтобы тебя избили и оставили валяться полуголым в парке – хотя точно знаю, что паре руководителей это приключение пошло бы на пользу. Я никому не посоветую отправить своего сына в школу для мальчиков, но там легче всего усвоить ценности мужского сообщества: необходимость постоянного насилия, символических бунтов и, непременно, юмора. Никто – кроме солдат – не должен расти в гарнизонном городке, но в какой-то момент и он может стать таким же роскошным, как Нью-Йорк. Я видел, как военные расхаживают с важным видом и насмешливо улыбаются, но боятся города, женщин и друг друга. Я понял самое главное. Мужчины никогда не взрослеют в чисто мужских сообществах. Школьники, которые никогда не общались с женщинами, никогда не станут мужчинами. Вооруженные силы – всего лишь кучка подростков, все еще живущих по правилам песочницы. Заключенные останавливаются в развитии, звереют и становятся неполноценными.

Я делал журналы для молодых, потому что мое воспитание отличалось от воспитания большинства моих сверстников. Мой приемный отец был всего на десять лет старше меня, он читал те же прикольные книги и любил проводить время так же, как родители читателей «Ральфа». Я чувствовал, что являюсь частью их поколения. Когда мои школьные товарищи женились, я был в университете с компанией приятелей. Когда мои школьные товарищи рожали детей, я колесил по свету с компанией друзей. Когда мои университетские приятели женились и рожали детей, я был в Австралии с компанией друзей. И вот теперь, когда мои университетские приятели развелись и судятся за своих детей, я встречаюсь с девушкой, которая на двадцать лет моложе меня.

У меня получалось делать очень хорошие мужские журналы, но была ли от этого хоть какая-то польза?

Серьезная пресса презрительно хмыкнула, когда появились различные категории журналов, но в последние годы все издания все больше и больше напоминают именно мужские журналы. Слухи и сплетни разбросаны по страницам желтой прессы, шутки появляются там, где их никогда не было. Раньше интервью были торжественными и респектабельными, а теперь в любом из них можно встретить вопросы-сюрпризы. Наше влияние распространилось даже на газеты. Приложения к «Сиднейскому утреннему вестнику», ориентированные на молодежь – «Радар» и «Сорок восемь часов», – полностью переняли стиль мужских журналов: начиная от нестандартного подхода к стандартным вопросам и заканчивая малоинформативными «как сделать/ как это работает/ как это чувствуется» от первого лица. Смешные подписи к фотографиям (или, как их назвал один наш читатель, «эти маленькие рассказы, которые вы печатаете в углах фотографий») стали настолько привычными, что теперь сложно понять, что же происходит на фотографии на самом деле.

Мужские журналы менялись, теряли читателей, становились хуже. «Лоудид» стал пародией на матовый, прекрасно прошитый «Ньюс оф зе уолд». Журналисты мужских изданий, как и все мы, утратили свои принципы. Джеймс Браун из «Лоудид» на непродолжительное время возглавил английский «Джи-кью» и включил нацистов в список самых стильных мужчин двадцатого века, что привело к немедленному разрыву отношений с издательством. В США недосягаемым лидером остается «Максим» – блестящий, великолепно сработанный продукт, у которого, даже по словам его создателя Феликса Дениса, нет души. А у «Ральфа» она была. Я никогда не перестану улыбаться рассказам о Капитане Дурацком, хихикать над картинкой Шавермы, тыкать пальцем в фотографию Ивана в очках (или без) или смеяться над нестандартными объяснениями, которые придумывали мои подчиненные, когда не выполняли данного им задания.