Моя подруга всегда против - читать онлайн книгу. Автор: Мил Миллингтон cтр.№ 3

Рот Урсулы – большой, и форма соответствует качеству. За пухлыми бледно-розовыми губами прячется ряд крупных, белых-пребелых, безукоризненных зубов, которых не касалась рука калифорнийских кудесников стоматологии. Помните, какие рты у королев красоты из Америки? У тех, что выходят на сцену в крошечном бикини и щебечут, как благородно было бы сводить слепых детей в зоопарк, а потом включают улыбку, яркость которой наносит зрителям ожоги третьей степени? Возьмите такую улыбку, наложите на нее губы французской актрисы, и у вас получится часть Урсулы от носа до подбородка.

Вот вам мгновенный снимок Урсулы (какое счастье, что фотографии не умеют говорить) – высокая голубоглазая блондинка с губами как у героинь из «Спасателей Малибу».

Совершенно не мой тип. Но никаких проблем – у меня достаточно глубокая натура, чтобы не шарахаться от бесспорно красивых женщин.

– Теперь мы можем пойти на «Лазерные войны»? Мы ждали сто тысяч часов. – Джонатан стоит передо мной с выражением страдальческой серьезности на лице. На нем резиновые сапоги, гавайская рубаха, верх от костюма Бэтмена, полицейская каска на два размера больше, чем следует, и накидка, которую он смастерил сам из двухметрового куска цветастой занавески. В руках – лазерный меч. Малый рост Джонатана только усиливает впечатление, будто кто-то поставил жуткий научный эксперимент и сжал бойца из «деревни проклятых» до минимальных размеров.

– Да, думаю, теперь можно. Только оденься поскромнее.

– Но почему? Я – джедай!

– А, ну тогда другое дело. Все же накидку оставь дома. Запутаешься в ней и упадешь, а отвечать потом мне.

– У-у-у-й. Я пока в ней побуду, потом в машине сниму. А то Питер заберет и ему достанется вся моя сила.

– Соображаешь.

Терри Стивен Рассел (в просторечии – TCP) возбужденно расхаживал по фойе «Лазерных войн».

– Опаздываешь? – TCP изумлен.

– Только на две минуты, мы…

– Не трать время на объяснения, надо спешить. Пошли. Привет, Джонатан. – Терри оглядывает наряд моего сына. – Что ж, по крайней мере один ошеломительный эффект мы произведем.

«Лазерные войны» – командная игра. На нашей стороне – я, TCP, Джонатан и розовощекий папашка с двумя розовощекими сынишками. Вряд ли на них можно рассчитывать. Уже ссорятся, кому какой пистолет взять, хотя все пистолеты одинаковые. Дилетанты чертовы. Стоит нам ступить на арену, как Джонатан исчезает из виду. У этого ребенка утонченная натура, он предпочитает прятаться в засадах и охотиться на противника в одиночку. TCP присаживается рядом со мной на корточки, слева от него розовощекое семейство продолжает выяснять отношения.

– Вы заткнетесь или нет? – шипит на них TCP. – Нас всех из-за вас поубивают.

Розовощекий отец хмурится:

– Полегче. Это всего лишь игра.

Мужик не понимает. Нам с TCP остается только недоуменно переглянуться, покачать головой и коротко, отрывисто рассмеяться. Хэ-х, ну и ну. Держись, солдат. Они не шутят.

Из-за укрытия выбегает ребенок противника и, стреляя без остановки, бросается к нашей позиции. Через секунду воздух пронзает одиночный лазерный луч, розовощекий мальчишка ранен прямо в нагрудный датчик.

– Аи! – разочарованно пищит пацан.

– К мамочке беги, – откуда-то из темноты раздается голос Джонатана.

Мы с TCP, поочередно высовываясь из-за низкого цилиндра, который нам служит укрытием, короткими очередями прижимаем противника к земле. После очередной серии выстрелов TCP опускается на пол рядом со мной и, прищурившись, говорит:

– Ты у нас все знаешь…

Отнекиваться не имеет смысла. В ответ я лишь вздергиваю брови, приглашая босса продолжать.

– Как насчет договоров о выдаче преступников? У Британии ведь нет такого договора с Бразилией?

Порывисто поднимаюсь над баррикадой и насылаю лазерную смерть на противника. Один из них в панике ныряет за картонный ящик, словно ему восемь лет от роду (на вид так оно и есть), но я попал в плечо его напарнику одиннадцати лет. Сразил наповал. Нет страшнее зверя, чем поверженный ребенок.

– Фигня какая-то! В меня не попали даже. Не датчик, а говно!

– Да-да… – кричу я из-за укрытия. – Я тебя сделал!

Повернувшись к TCP, облизываю палец – «один есть».

– С Бразилией вроде бы такой договор уже подписан. Но на рассмотрение дела уходит уйма времени. Даже из Америки, с которой мы общаемся почти на одинаковом языке, пока кого-нибудь выдадут, несколько лет может пройти. Начинаются бесконечные юридические споры, а если в документах пропустят какую-нибудь запятую, волокита затянется еще на полгода.

– М-м-м… – мычит TCP, аккомпанируя своим мыслям.

На левом фланге разыгрывается прелюдия грядущей катастрофы. Розовощекий отец никак не может разобраться, куда целить. Между тем розовощекий ребенок № 1 и розовощекий ребенок № 2, не сговариваясь, бросаются в атаку. Великий бог неуклюжести с улыбкой принимает их жертву – они стукаются лбами и валятся на пол, с воем хватаясь за ушибленные места.

– А в Азии как?

– Ну, в Китае вообще никаких законов нет. Каждый день после обеда решают по-новому, в зависимости от политического момента. В остальных странах – чем дальше от столицы, тем глупее кажется мысль о какой-либо правовой системе.

– Ясно. А какова лучшая форма защиты?

– Разумеется, нападение, маэстро.

– И то правда. Ур-р-а-а, прикрой!

TCP выкатывается на открытый участок Из-за винилового цилиндра поливаю карающими алыми лучами любого, кто смеет поднять голову, на стороне противника. В моей ли стрельбе дело или в хладнокровной меткости Джонатана (он все еще где-то прячется – одинокий воин средь неведомых земель), но TCP добирается ползком до позиций противника целым и невредимым. Наш огонь косит людей неприятеля как тупой домашний скот, они не успевают ни толком прицелиться, ни опомниться. Такие моменты бывают только раз или два в жизни. Даже теперь, вспоминая, я глотаю слюну от возбуждения.

Словом, битву мы выиграли с заметным перевесом. Я бы сказал, полный триумф. Радость победы несколько омрачил рыдавший белугой девятилетний пацан. Его привели на игру в день рождения, а беднягу то и дело убивали, он не успел сделать даже полдюжины выстрелов. Что ж, жизнь – суровая тетка! Ну ничего, в следующий раз повезет.

Прежде чем разойтись по машинам, TCP стрельнул в нас, сложив пальцы пистолетом:

– Классно сработано, джентльмены.

Не много пройдет времени, и TCP исчезнет из моей жизни.

До падения стены в Восточном Берлине вокруг вокзала на Фридрихштрассе теснились лавчонки, где можно было накупить всякой дряни – сувенирных ложек, социалистических ирисок, брелоков с надписью «Моя вторая машина – привет от загнивающего Запада» и т. п. За прилавками восседали толстомясые бабищи неопределенного возраста, которые, если судить по внешнему виду, предыдущие двадцать пять лет глушили дубиной скот на государственных бойнях. Лавки им не принадлежали, поэтому им было без разницы – продать две тысячи магнитных значков в память о сталинских чистках или весь день смолить сигареты, крепкие, как Варшавский договор, дожидаясь выхода на пенсию. Но даже на беглый взгляд они превосходили меня в трудовом энтузиазме на тысячу двести пятьдесят процентов.