Картер побеждает дьявола - читать онлайн книгу. Автор: Глен Дэвид Голд cтр.№ 97

После того как они объехали озеро в третий раз, Холлиз подал ценную мысль: если поставить фургон на восточном краю парка, им не придется кружить за Картером с риском быть замеченными, и при этом его будет всё время видно.

– Он уйдет, – сказал Штуц.

Самюэлсон, ждавший от Штуца в точности этих слов, нажал на стояночный тормоз, скрестил руки на груди и объявил, что, если Картер уйдет, они его всё равно разыщут.

Целых пятнадцать минут они смотрели, как Картер носится кругами вокруг озера, и спорили, правда ли он хочет их обдурить. Самюэлсон особо напирал на то, что Картер – фокусник, а значит, что-то замышляет.

– По счастью, у нас есть это. – Он указал назад, где пятый член команды, О'Брайен, дремал на куче всевозможного снаряжения, которое они собрали утром в министерстве финансов, Почтовом ведомстве и других федеральных учреждениях Сан-Франциско.

Как раз когда начало казаться, что Картер будет гонять кругами до скончания дней, он предпринял что-то новенькое: въехав в парк и раз, наверное, двадцатый миновав хлебный фургон, замедлил ход, свернул и вскоре исчез за дубами.

Через мгновение Картер появился снова: перед холмом, засаженным нарциссами, он повернул и теперь ехал прямо на них. Внезапно он остановился и выключил мотор.

– Увидел нас, – сказал Самюэлсон, потому что Картер теперь шел прямо к фургону.

– Погоди, – заметил Штуц. – Сейчас можно было бы попробовать.

– Размечтался, – буркнул Самюэлсон. Штуц пожал узкими плечами.

Несколько слов про агента Штуца: он всюду таскал с собой дубинку, пузырек с хлороформом и маску для наркоза, поскольку из всех лекций в академии ему запала в сердце одна – «процедура похищения». Каждую неделю он покупал новый выпуск «Приключений близнецов Ярроу», один из которых постоянно «отрубался», когда из-за египетской колонны стремительно появлялась рука в черной перчатке. Мысль, что ему самому представится случай использовать хлороформ на задании, приводила Штуца в плохо скрываемый восторг. То, что Картер медленно, вразвалку идет к фургону, казалось ему подарком судьбы, который просто грех было бы упустить.

Картер свернул на тропинку у самого озера и теперь стоял, обняв рукой эвкалипт и глядя на пару бредущих вразвалку гусей.

– Что он делает? – Холлиз, чтобы лучше видеть, протиснулся между старшими товарищами. – У него губы движутся.

– Поет, что ли? – Штуц, нахмурясь, опустил стекло, прислушался и шепнул: – Поет.

Картер пел, ибо его переполняло чувство к мисс Фебе Кайл. Он пытался хорошо поставленным театральным голосом исполнить народную балладу «О, эта кареглазая девчонка». Песня была сложная, и Картер, несмотря на свой пыл, безбожно фальшивил.

Впереди была скамейка, на которой они встретились, и сюда его привела любовь. Как она не хотела просить о помощи. Как сказала: «искрометный и обходительный махатма». Он вспомнил песенку, которую слышал в бытность свою в варьете и никогда позже – «Загадочная Мелани». В песне восхвалялся изгиб женской шеи; в то время он еще не понимал, как это красиво.

Влажность усилилась, небо затянуло тучами, собиралась гроза. Картер был бы рад теплому дождю. Он сидел на скамейке лицом к восточной части озера, в ста футах от грязной воды, где плавали среди водорослей утки, и отчетливо видел, как Феба Кайл наклоняется вперед. Какая удивительная игра света и тени в ямке над ключицами!

– Простите?

– Да? – Картер обернулся через правое плечо. Что-то ударило в висок, голова взорвалась болью.

– О'Брайен!

Это выкрикнул кто-то другой, слева. Картер инстинктивно отклонился назад, уворачиваясь от удара, и закрыл голову руками. Отболи из глаз брызнули слезы. Что-то большое снова ударило его по голове, потом в живот. Картер рухнул, как отломленный цветок розы.

– Прекрати, О'Брайен, прекрати! – Третий голос.

– Что?

Картер стоял на четвереньках. Кто-то надвигался на него, он понимал, что надо вскочить и бежать, но тело не слушалось. Он не мог дышать, не мог даже засопеть: весь воздух вышел изнутри, в животе остался вакуум – сможет ли он снова наполнить легкие? Что-то легло на лицо, тряпичное, с кожаными ремешками. Он понял, что в состоянии двинуться. Больше всего хотелось обернуться и увидеть, что за спиной, однако всё перед глазами дробилось, как пуантилистская картина, и расплывалось вспышками.

– Съехала на ухо, – произнес кто-то. – Я поправлю, я поправлю. – Перед лицом задвигались чьи-то руки.

– Он не дышит!

– Еще бы! Ты двинул его под дых, кретин!

– Ты сам сказал его уложить.

– Я сказал его отвлечь! – Самюэлсон вскинул руки.

Штуц тем временем, сидя на корточках, силился удержать маску, словно падающую с полки вазу. Картер попытался сесть, но ноги расползлись в стороны. Маска снова съехала. Штуц поправил ее и стал ждать.

– Отрубился?

– Когда ты снимешь с него эту херню, Штуц?

Штуц никогда не видел, как действует хлороформ, и зрелище его разочаровало. Картер лежал, спокойно улыбаясь, как будто видит приятный сон. Штуц ожидал, что он «рухнет, как марионетка» и останется лежать «беспомощный, как рыба в сети» – так обычно происходило с веснушчатыми Ярроу.

Штуц снял с Картера маску и ущипнул Картера за щеку – так сильно, что остался след.

– Вроде готов, – заметил О'Брайен.

– Давайте грузить. – Холлиз озабоченно оглядывал парк.

– Он может притворяться. – Штуц достал швейную иглу, которую держал в кожаной сумке вместе с хлороформом.

– Что ты делаешь? – Самюэлсон огляделся – не идет ли кто. По дальней дорожке проехали двое детей на велосипедах.

– Проверяю. – Штуц закатал Картеру рукав, воткнул в кожу иголку и вынул. Реакции не последовало, если не считать выступившей крови.

– Отключился?

– Да вроде. – Штуц потряс Картера за плечо; голова у фокусника перекатилась набок, руки упали, стекло часов разбилось о дорожку.

– Хм. Надо бы снова наложить маску.

Остальные не захотели ждать и потащили Картера в фургон.

Покуда Холлиз вел фургон через трамвайные пути, по Бродвею и через центр города к порту, Штуц сидел с маской наготове, на случай, если придется снова давать хлороформ (дважды он накладывал ее «просто на всякий случай»). Самюэлсон и О'Брайен тем временем принялись связывать фокусника, что породило бесконечные споры между всеми четырьмя агентами.

Сперва разошлись во мнениях насчет наручников. Их было четыре пары, три стандартных полицейских (восьмая модель) и одна занятная, которую Самюэлсон привез из поездки в Англию. Штуц считал, что их надо надеть немедленно, но тут Холлиз с переднего сиденья крикнул, что Картера нужно прежде раздеть – вдруг у него где-нибудь спрятаны отмычки.