Новый придорожный аттракцион - читать онлайн книгу. Автор: Том Роббинс cтр.№ 24

Она подумала о полях, простиравшихся внизу – некоторые, распаханные, были темного бурого цвета, другие – желто-зеленые, засаженные обычной капустой или капустой брокколи, – до самого горизонта и во всех направлениях. Те из них, что тянулись в восточном направлении, постепенно переходили в холмы, те, что в западном, – обрывались прямо в залив. Затем она сказала себе:

«Хотя две трети поверхности нашей планеты покрыто водой, мы называем ее Земля. Мы называем себя землянами, а не обитателями воды. Наша кровь по составу ближе к морской воде, чем наши кости – к земле, но дело не в этом. Море – это колыбель, в которой нас всех качали когда-то, однако все мы превращаемся в прах. С тех самых пор, как вода придумала нас, мы стали искать грязь. Чем больше мы отделяемся от грязи, тем больше мы отделяемся от самих себя. Отчуждение – болезнь всех тех, кто боится грязи».

Она думала о тех вещах, о которых обычно думает красивая молодая женщина, забравшаяся отдохнуть на верхушку огромного дерева и не обременяющая себя ношением нижнего белья. А еще Аманда думала о том, о чем часто задумывалась на закате, – о Бесконечном Кайфе. Однако главным образом она все-таки размышляла о той дилемме, с которой они столкнулись, решив открыть придорожный зверинец. Зверинец без зверей. Но тогда какой же это зверинец?

На вершине ели было спокойно и благостно. Легкий ветерок был нежен и сладок и похож по своей плотности на тропический. То же самое можно было сказать и о температуре воздуха. Канадский гусь пролетел так низко над головой Аманды, что она могла бы запросто дотянуться до него и схватить за клюв. И полетела бы вместе с ним над полями и болотами, ухватившись за темную дугу первобытных звуков, подобно тому, как пассажиры машин, что пролетают по автостраде, держатся за ремень безопасности.

Но пора вниз. Уже практически наступила ночь. И Аманда неожиданно начала спускаться вниз, двигаясь гораздо быстрее, чем когда карабкалась вверх на дерево. Задевая то и дело округлым животом за случайный сук.

– Джон Пол! – позвала она. – Джон Пол!

Стук молотка, приколачивавшего фанерные сосиски, прекратился. Зиллер ответил:

– Umbatu jigi. – Или все-таки «Ombedu gigi»? Или же«Атbudu geki»? Это была скорее всего фраза на суахили или на нило-хамитском диалекте или диалекте банту, и Аманда не смогла бы воспроизвести ее, написать или даже определить, что это такое, однако муж всегда отвечал ей так, значит, эти слова все же имели смысл.

– Насекомые! – воскликнула Аманда, сползая вниз по стволу ели.

– Насекомые? Где? На дереве?

– Нет, в зверинце!

К тому времени она добралась до последней, нижней ветви, и Джон Пол принял ее себе на плечи. Ее промежность прижалась к его затылку. Аманда сегодня так и не успела принять ванну, хоть прошлой ночью они и занимались любовью. Она пахла так, как пахнут объедки, оставшиеся от эскимосского пикника. Зиллер моментально возбудился. (Кажется, кто-то сказал, что запах на восемьдесят процентов состоит из любви?)

– Насекомые в зверинце, – повторила Аманда.

Джон Пол взял за руку малыша Тора и направился к задней двери, ведущей в дом.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он без особой заинтересованности в голосе.

Аманда ощущала, как длинная египетская шея Зиллера плотно прижимается к ее промежности, раздвигая губы вульвы, однако была решительно настроена против, пока не доведет свою мысль до конца. Теперь они находились в кухне. Джон Пол посадил малыша Тора на высокий детский стул и положил перед мальчиком мясистый банан. Аманда по-прежнему оставалась сидеть у него на плечах.

– Зверинец, а в нем насекомые, – повторила Аманда. – Насекомые. Самые многочисленные живые создания на Земле и, пожалуй, самые малоизученные. Многие из них обитают только в определенных местах, площадь которых очень мала. Мы могли бы построить для них замечательные клетки, миниатюрные дворцы и пагоды, лабиринты и взлетно-посадочные полосы и прочее. Ах… – Давление его затылка на ее вульву сделалось невыносимым.

– То есть ты предлагаешь устроить гексаподиум, придорожный аттракцион всевозможных жуков и пауков? – спросил Джон Пол, поднимаясь на второй этаж.

Аманде пришлось нагнуться, чтобы уберечь голову. Костлявые пальцы мужа впивались ей в бедра.

– Почему бы нет? Сверчок, тарантул, дрессированные богомолы, все они благоденствуют в неволе и являются интересными домашними животными. Многие насекомые живут относительно долго, и их содержание не представляет особой проблемы. Например, известно, что постельные клопы… оп-п-п! – Джон Пол опрокинул ее на матрас, – …могут целый год обходиться без пищи. О боже!

– А я мог бы всю жизнь питаться вот этим! – воскликнул Зиллер, впиваясь в ее губы свирепым поцелуем.

Молния на комбинезоне Аманды была моментально расстегнута, от горла и до промежности. Между его распахнутых вельветовых половинок, подобно шляпке гриба, торчал ее круглый розовый живот.

– Насекомые очаровательны. Многие из их чувств и ощущений более развиты, чем у людей. Человеческий язык, например, не может определить разницу между раствором сахара и растворенным в воде сахарином. А вот пчелы, осы и бабочки, хотя и любят сахарную воду, к растворенному в воде сахарину никогда не прикоснутся.

В это время Зиллер тоже кое-чем лакомился. Аманда таяла от его прикосновений. Она казалась самой себе чем-то вроде остатков глазури на ложке после того, как кондитер украсил праздничный торт.

– У насекомых есть сердце и система кровообращения, совсем как у людей. Но известно ли тебе, что измерить пульс жука тем не менее невозможно?

Зачем она сказала это? Ведь это не имело никакого отношения к происходящему. Такое впечатление, что присущая ей рассудительность начинает ей изменять. Джон Пол тем временем освободился от своей набедренной повязки. Затем нагнулся над женой. Его напряженный член упирался в живот Аманде, совсем как рукоятка мотыги, прижатая к тыкве. Глядя на него, Аманда думала о том, что сейчас сказала бы следующую фразу: «Европейская бабочка капустница имеет изогнутый хоботок».

Аманда была упрямой женщиной. Она имела намерение все-таки высказать то, что задумала. Если провести сравнение с пальцем легендарного голландского мальчишки, заткнувшего дырку в дамбе, то можно было бы сказать, что Аманда пыталась заткнуть пальцем то самое место, откуда вот-вот могли хлынуть горячие соки любви.

– Послушай, тебе не кажется, что это вполне здравая идея? Мы можем организовать муравьиную ферму и блошиный цирк. Некоторые виды насекомых смотрятся просто очаровательно! Гигантский жук-носорог, жук-арлекин. И вовсе не обязательно, чтобы все они были живыми. Мы могли бы выставить для всеобщего обозрения нашу коллекцию скарабеев. И моих редких южноамериканских мотыльков. И вообще ведь наша муха цеце даже не… ЖИВАЯ!

В этот миг Зиллер проник в нее, погрузившись на глубину примерно одной двенадцатой морской сажени, соответствующей обычным шести футам.