Рэт Скэбис и Святой Грааль - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Дейвс cтр.№ 53

Для членов Общества Соньера, интересующихся историей катаров, и особенно для тех двоих, которые, по их утверждениям, были катарами в прошлой жизни, Монсегюр был особенным местом. И для Генри, насколько я понял, тоже. Он привез с собой желтую розу, которую возложил у подножия мемориала. – «В память катаров, мучеников за христианскую веру», – перевел он французскую надпись на камне, усаживаясь на свой раскладной стул, – Потому что они были подлинными христианами, что бы там ни утверждали католики. Сейчас вы поднимитесь к крепости и потом спуститесь той же дорогой, по которой спускались они. Попытайтесь представить, как это было. Больше двухсот человек. Они шли на смерть, держась за руки, и пели песни. Потому что их вера была сильнее, чем страх смерти. Боль и смерть – это ничто по сравнению с божественной истиной. Сейчас многие хвалятся своей верой, кричат о ней во всеуслышание, чтобы все знали, какие они добродетельные и набожные, насколько они преисполнены религиозного pвения, но вряд ли кто-то из них согласится взойти на костер за свои убеждения.

Единственная дорога к замку Монсегюр – узкая, извилистая тропинка – проходит через лес. Солнечный свет, проникавший сквозь листья, ложился на землю рваными желтыми пятнами. Воздух звенел птичьими трелями. Скэбис, как всегда, опережал меня на два-три шага, но я очень старался не отставать. Минут через десять мы вышли из леса. Как я понял, мы преодолели уже половину пути. Причем его легкую половину. Дальше склон стал значительно круче. Из растений остались лишь пучки жесткой травы и какой-то особенно живучий кустарник. Утоптанная земляная тропинка на выходе из леса обернулась каменистой тропой, ее плавные изгибы сделались резче и превратились в изломанные зигзаги. Иногда было трудно понять, где тропинка, а где просто узкий зазор между скалами. Иногда все это напоминало скорее подъем, нежели пеший поход: на отдельных участках дорога так резко взмывала вверх, что приходилось карабкаться, чуть ли не помогая себе руками. Иногда, когда я смотрел вверх на развалины старой крепости, у меня было стойкое ощущение, что мы не приблизились к ней ни на шаг.

Мы со Скэбисом добрались до вершины за сорок пять минут. Почти все дорогу я думал, что мы идем впереди пелетона с приличным отрывом, но уже на подходе к крепости вдруг с удивлением обнаружил, что первыми были не мы, а Джон Миллер. Я так думаю, он обошел нас минут на десять, причем без особых усилий, и теперь поджидал остальных «припозднивщихся» под аркой ворот, сражаясь в заведомо обреченной на поражение битве с сильным напористым ветром, который трепал его длинные волосы и не давал убрать их с лица. Я так думаю, что если прошлые жизни действительно существуют, то в какой-то из них Джон, вероятно, был горным козлом.

Остальные участники нашего горного восхождения подтянулись в течение получаса – мелкими партиями по одному или по двое. Для многих из них, скажем, для тучного великана Ядерного Джо, это было большое физическое напряжение, но, похоже, что все, кто решился подняться, считали, что оно того стоит, пусть даже Монсегюр сохранился значительно хуже чем большинство крепостей и замков, которые мы осмотрели за прошедшую неделю, так что от крепости остался практически только остов. Монсегюр, выстроенный полукругом, в форме бумеранга, оказался значительно меньше, чем я себе представлял. У меня в голове не укладывалось, как пятьсот человек смогли продержаться здесь девять месяцев, осаждаемые неприятельской армией. Главной защитой крепости было ее неприступное положение на вершине горы, но как только католики подняли на гору стенобитные орудия (их подтащили сюда по частям и собрали уже на месте), катары сразу сдались. Собственно, при таком положении дел у них уже не было другого выхода.

Осмотр развалин не отнял много времени. Скэбиса больше интересовал западный склон на задах крепости: сплошное нагромождение валунов и сеть перекрестных каменистых тропинок. В средние века здесь была маленькая деревушка, примыкавшая к стене замка. Согласно легенде, именно по этому склону, который по большей части представляет собой отвесный обрыв, четверо катаров тайком бежали из крепости в ночь на шестнадцатое марта, буквально за пару часов до того, как их товарищи приняли смерть на костре, и унесли с собой некое сокровище. Одни утверждают, что это был сундук с золотом и драгоценными камнями. Другие уверены, что сокровище было скорее духовного свойства. Третьи убеждены, что это был Святой Грааль. Как бы там ни было, эти четверо совершили настоящий подвиг: рискуя жизнью, спустились по веревкам по отвесному склону, в кромешной тьме, в окружении вражеских солдат…

Мы со Скэбисом сидели на каменном выступе под стеной крепости и смотрели на пеструю мозаику полей в 4000 футах внизу. Легкие белые облака проплывали почти на уровне глаз. Мы обсуждали, насколько велика вероятность того, что Moнсегюр – это и есть замок Грааля из средневековых легенд, потом Скэбис заметил, что гигантские валуны, примыкающие к крепостному валу, наверняка притащили сюда специально, чтобы укрепить стены, разговор сам собой перешел на осаду замка.

– Представь такую картину: католики сидят в своем лагере греются у костров и выкрикивают оскорбления в адрес катаров. – Скэбис повернулся лицом к замку, заткнул себе уши большими пальцами и прокричал, шевеля остальными пальцами, как это делают дети, когда дразнятся: – Тру-ля-ля, с нами Бог, а вы все дураки.

Скэбис, конечно, дурачился, но в принципе все именно так и было. Католики называли Монсегюр «Синагогой Сатаны» и считали катаров живым воплощением бесовского зла. Причем они искренне в это верили, ведь так было сказано церковью. Церковь заранее отпустила своим верным воинам все грехи, объявив, что любое, пусть даже самое гнусное действие, совершенное по отношению к богопротивному еретику, есть дело праведное и угодное Господу. На самом деле каждый участник крестового похода (уже в силу участия в оном походе) получил отпущение всех грехов, которые он совершил в своей жизни и еще совершит до того, как покинет земную юдоль. Мы говорили о вере катаров, а тут поневоле задумаешься, что же за вера была у средневековых католиков?!

Пока я размышлял о вопросах веры, густое белое облако внезапно окутало замок. Оно возникло словно из ниоткуда, и буквально за считанные секунды окружающий мир растворился в клубящейся белизне. Вскоре облако подобралось и к нашему выступу. Оно было холодным и влажным, в меру упругим и в меру мягким. У меня было странное ощущение, что меня затянуло в призрачный потусторонний мир. Я повернулся к Скэбису – но его не было рядом. Вернее, он был, просто я разглядел его лишь через пару секунд. Он набросил на голову полу куртки и, увидев, что я на него смотрю, закричал дурным голосом:

– Остерегайся таинственного незнакомца, что прячет лицо в тени капюшона!

Из-за резкой перемены погоды спуск с горы превратился в настоящее испытание на прочность. Я все надеялся, что облака разойдутся, но они только сгущались. Поднялся ветер, хлынул проливной дождь. Ноги скользили по каменистой тропе. Мы с Соньером ушли из крепости самыми последними, вместе с Джо и пожилой, но весьма бодрой дамой по имени Вивьетт, которой, насколько я понял, было уже хорошо за шестьдесят. Через пару минут после того, как мы двинулись в путь, Джон поскользнулся, упал и ушиб колено. Еще через пару шагов у него подвернулась нога, и он снова упал, проехавшись щекой по камням. Всю дорогу до самого низа я не отходил от него ни на шаг, чтобы в случае чего поддержать, а Скэбис вел под руку Вивьетт.