Рэт Скэбис и Святой Грааль - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Дейвс cтр.№ 51

Как вполне справедливо заметил Генри, могила Жана Вье представляется странной только в том случае, если ты преднамеренно ищешь в ней странность. Она связана с тайной Ренн-ле-Шато лишь постольку, поскольку тебе самому хочется в это верить. Само по себе, безотносительно ко всему остальному, прочтение имени священника и единицы с семеркой как указания на дату «17 января» – это классический пример «подтасовки», когда очень хочется выдать желаемое за действительное. Но если подставить в наше уравнение другие «странности»? Скажем, то обстоятельство, что после смерти Жана Вье приходским священником в Ренн-ле-Бэне стал Анри Буде, как мы помним, большой друг Соньера; что аббат Вье был похоронен рядом с Полем-Урбеном де Флери, внуком Марии де Бланшфор, причем тело Поля-Урбена де Флери впоследствии перенесли на другой конец кладбища, и даты на новом надгробии не совпадают с датами на старом на старом надгробии год рождения стоял 1776-й, а на новом стоит 1796-й, и это при том, что, согласно архивам записей актов гражданского состояния за тот период, Поль-Урбен де Флер родился в 1778 году.

– Может быть, это был тот же резчик, который неправильно выбил дату на надгробии Марии де Бланшфор, – шепнул мне Скэбис. – Представляю, как все напрягались на этого дядьку, у которого явно была беда с цифрами.

Под конец нашей экскурсии по кладбищу Генри рассказал про небольшой деревянный крест, который раньше стоял у самой дальней стены. Этот крест отмечал не могилу, а место для будущего захоронения, купленное заранее.

– На кресте было имя: «Плантар», – объявил Генри в лучших традициях Орсона Уэллса. – Пьер Плантар купил этот участок, но впоследствии его не использовали. Плантар похоронен совсем в другом месте. Тем не менее он купил этот участок. Причем, когда покупал, оговорил очень четко, где именно он должен располагаться.

По словам Генри, если соединить прямой линией место, купленное Плантаром на кладбище, и церковь в Ренн-ле-Шато, эта линия пройдет точно через обелиск на крыше церкви Ренн-ле-Бэна и мегалит, расположенный на склоне холма между двумя деревнями. Раньше вершину этого мегалита венчало резное изображение человеческой головы. Местные называли его «La Tête de Dagobert» («Голова Дагоберта»). Однако Анри Буде зачем-то отломал голову и вмуровал ее в стену своего дома при церкви. В середине 1970-х годов каменная голова таинственным образом исчезла, но у Генри были ее фотографии – причем были с собой, и он пустил их по рукам, чтобы все посмотрели. Также он показал нам репродукцию рисунка девятнадцатого века: голова с мегалита, вид сзади. На затылке был выбит магический квадрат – SATOR, AREPO, TENET, OPERA, ROTAS, – точно такой же, какой мы видели в отшельнической часовне в ущелье Галамю два дня назад.

Информация требовала осмысления. Плюс к тому мне еще вспомнились муж и жена из Висконсина, которых мы со Скэбисом и Бельи привлекли к пикнику у Дрожащего камня (каковой камень на самом деле стоит неподвижно, и хрен его сдвинешь, но это так, к слову). Когда я чуть позже столкнулся с ними у запертой церкви, муж из Висконсина сказал, что здесь, на кладбище в Ренн-ле-Бэне, похоронен его прадедушка. А вдруг он не врал? А вдруг его прадед – Жан Вье? Я понимал, что это уже перебор, но все-таки примерно прикинул в уме, насколько оно совпадает по времени. Получалось, что в общем-то совпадает. Скэбис тем временем достал из сумки свой заслуженный «Код да Винчи», обложка которого медленно убывала с внешнего края, так что название читалось теперь «Ко да Винч», и пробормотал что-то насчет совершенно завернутой истории Ренн-ле-Шато, которая разворачивается по спирали, и каждый следующий виток получается еще загадочнее предыдущего.

– Мне нужны доказательства, непробиваемые, как камень а здесь нельзя доверять даже камням, – заключил он и направился к Бельи и Хьюго, которые стояли у дальней стены, на участке Плантара.

К тому времени, когда Джой загнала всех в автобус, Скэбис, Бельи и Хьюго заметно развеселились и всю дорогу хихикали, точно девочки-школьницы, хотя причину их неуемного веселья я уяснил, только когда мы приехали в Але. После ужина, когда мы уже допивали кофе, кто-то из группы подошел к нам со Скэбисом и, указав взглядом на Бельи, который беседовал с Генри на другом конце комнаты, доверительно сообщил, что «этот Ришар Плантар» на редкость приятный человек.

– Да, он у нас замечательный, – улыбнулся Скэбис, пнув меня под столом, чтобы я молчал.

Мы со Скэбисом постоянно прикалывались над Бельи, что он – вылитый Пьер Плантар.

– И тому есть документальное подтверждение, – каждый раз повторял Скэбис, имея в виду фотографию босса Сионской общины, которую я обнаружил в книжке в парижской лавке подержанной эзотерической литературы. Во время экскурсии по кладбищу в Ренн-ле-Бэне кто-то из группы случайно услышал, как Скэбис обращается к Бельи «мсье Плантар», и вместо того чтобы разъяснить людям, в чем тут прикол, Скэбис сделал большие глаза, оглянулся через плечо, вроде как убедился, что их никто не подслушивает, проговорил заговорщическим шепотом: «Только вы никому ни слова», и поведал им страшную тайну, что Бельи – сын Пьера Плантара. Отсюда и смех всю дорогу. Отсюда и быстрые взгляды, которые все члены группы украдкой бросали на Бельи во время ужина.

На следующий день мы поехали в Ренн-ле-Шато, и ближе к вечеру Тоби и Герда пригласили всю нашу компанию к себе. На улице было тепло, так что мы расположились в саду. Щедрость немецких тамплиеров, как обычно, не знала пределов. Я до сих пор с ужасом вспоминаю, сколько бутылок вина мы прикончили за какие-то пару часов. Но когда пришло время загружаться в автобус и ехать обратно в Але, Тоби с Гердой попросили Бельи задержаться. Они знали, что он профессиональный фотограф, и им очень хотелось, чтобы он сделал их фотопортреты. Они обещали, что потом отвезут его в Але. Бельи с радостью согласился – но, как выяснилось, тамплиерам хотелось не столько сфотографироваться самим, сколько сфотографировать Бельи.

– Они вручили мне книгу, раскрытую на фотографии Пьера Плантара, и отсняли две пленки, – сообщил нам со Скэбисом Бельи, когда Тоби и Герда, как и было обещано, привезли его в гостиницу в Але. – Две пленки! Я так и не понял, они действительно верят, что я сын Плантара, или им просто прикольно, что мы с ним и вправду немного похожи. А спросить я постеснялся.

Так что, может, оно и к лучшему, что на следующий день Бельи отбыл домой в Лион. Теперь, когда Бельи уехал, а в непрестанной борьбе Хьюго с кашлем кашель все-таки победил, и поверженный Хьюго решил пропустить экскурсию и провести день в постели с пузырьком «Бинилина» [15] и пачкой сигарет, в нашем со Скэбисом распоряжении оказалось все заднее сиденье автобуса. Это был последний день тура, и нам предстояло посетить два места: крепость катаров на горе Монсегюр и источник Фонтесторб, известный своим загадочным гидрологическим феноменом, связанным с периодически изменяющимся уровнем воды.

На Земле существует около тридцати подобных «пульсирующих» источников, и Фонтесторб, расположенный в горной пещере близ деревушки Бельеста, пожалуй, самый известный из всех. Две трети года это самый обычный подземный ручей, но в осенние месяцы с ним начинает твориться странное: вода пробивается из-под пола пещеры и прибывает со страшной силой. За полчаса она заполняет пещеру, в течение примерно пяти минут изливается наружу, после чего ее мощный напор ослабевает, бурный поток превращается в тонкую струйку, уровень воды стремительно падает, и ручей снова уходит под землю – остается лишь крошечное озерцо в глубине пещеры. Но проходит еще полчаса – и все повторяется по новой. Это загадочное явление было известно еще со времен древних римлян (о нем, в частности, упоминается в «Естественной истории» Плиния Старшего), причем периоды паводка варьируются каждый год, в зависимости от того, сколько снега выпадет зимой, много ли будет дождей весной и насколько жарким выдастся лето. Современные геологи полагают, что источник Фонтесторб служит естественным механизмом сифонного водосброса под полом пещеры, однако бесчисленные исследования, проведенные здесь за последние полвека, не подтвердили эту гипотезу.