Свои - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Черных cтр.№ 101

Третий — киноактер — жил в соседнем доме. С киносъемок он вначале заезжал к ней, а только потом домой к жене.

Четвертый — ее одноклассник — вначале был «челноком» и возил из Турции кожаные куртки. Теперь турки привозили товар сами, а он реализовывал турецкий текстиль и кожу в своих трех киосках. Торговля это присутствие и отсутствие сразу в нескольких местах, а сотовый телефон не локатор и не фиксировал место нахождения.

Пятый — заместитель министра — приезжал только по средам, после заседания кабинета министров.

Но по воскресеньям у нее был день отдыха. Она приезжала к подруге, привозила французское вино, трюфели, не лицензионные, а настоящие английские сигареты. Они пили вино, курили английские сигареты, и она рассказывала подруге о своих мужчинах, их женах и детях, о строительстве их дач и ремонте квартир, об интригах сотрудников, которыми они руководили.

У подруги давно умер муж и не было любовников, и ее очень интересовали подробности, о которых она стала забывать.

— И, как всегда, он положил ладони, — рассказывала она.

— На попку, — добавляла подруга.

— Приподнял платье…

— Ты, конечно, была уже без трусиков?

— Конечно.

— И сказал: «Боже мой, какая нежная кожа на твоей попке!»

— Да. К сожалению, он стереотипен.

— Но эти стереотипы прекрасны!

Подруга советовала ей остановиться на одном мужчине и подводить его к разводу и новой женитьбе. А она не хотела выходить замуж за одного, ей были интересны все пятеро, и один не мог заменить таких разных пятерых.

Неожиданно у подруги обнаружили саркому, не помогла радиология и химия, и подруга через три месяца умерла. И ей стало некому рассказывать о своих мужчинах. Ее вряд ли поняли бы другие, не настолько близкие подруги, что у нее сразу пять любовников.

Несколько воскресений она оставалась дома. Ее переполняли события из жизни ее мужчин. Она не выдержала и стала наговаривать на диктофон все, о чем обычно рассказывала подруге. Еще несколько воскресений надиктованное на магнитную пленку она переносила на компьютер. Прочитав напечатанное, она поняла, что это почти любовный роман, только нет начала и конца. Она записала историю знакомства с заместителем министра и придумала, чем бы могла закончиться их любовная связь.

В издательстве роман прочитали за неделю и тут же заказали следующий. Она написала о любовнике-«челноке». Ее романы хорошо раскупались. Она написала роман о себе и директоре института, потом о себе и киноактере, о себе и вулканологе с Камчатки и запаниковала, у нее заканчивались любовные истории. Она пыталась описывать любовные истории других подруг, но у нее получались только свои любовные истории.

На остатки гонорара, полученного за последний роман, она купила путевку в Сочи. У всех подруг были курортные романы. И ее курортный роман начался как у всех. Она сидела на берегу моря, к ней подошел молодой мужчина. Она поняла, что произвела на него впечатление и что сейчас он заговорит. Только бы не влюбиться и не выйти замуж, потому что тогда напишет свой последний роман, подумала она.

Ее «Курортный роман» пользовался большим успехом у читателей. Она написала еще три курортных романа. Сейчас она известная писательница и по-прежнему не замужем.

Он сказал, что не женат. Она не поверила. Ей давно казалось, что все мужчины женаты, но он не напрашивался к ней, а пригласил к себе. В его квартире не пахло женщиной. После работы в своем банке она приезжала к нему. Было только одно условие: не приезжать без телефонного звонка. Она бы и не приехала. Она даже матери звонила, заранее договариваясь о встрече.

Он готовил легкий ужин, они пили красное вино. Он говорил, что красное вино полезно для работы сердца. Ему звонили редко. При ней он не отвлекался на разговоры по телефону. Здоровался и говорил:

— Я тебе перезвоню…

Однажды он уехал в командировку на десять дней. Прошел месяц, а он все не звонил. Тогда позвонила она. Он снял трубку, поздоровался и сказал:

— Я тебе перезвоню…

И не перезвонил. Она была умницей и все поняла.

На нее, маленькую, бочкообразную, с плоским лицом, с редкими белесыми волосами и такими же белесыми глазами, старались не смотреть, чтобы она не увидела, как ее жалеют. Но она и сама не любила смотреть и, если видела себя в зеркалах магазинных витрин, всегда удивлялась:

— Неужели я такая уродливая!

И толстые, увидев себя в зеркале, тоже удивляются:

— Какие же мы толстые!

И худые:

— Какие же мы худые!

И все надеются: однажды посмотрят в зеркало и увидят себя красивыми и спортивными. Она не надеялась.

В Москву она приехала из таежной деревни. Пыталась поступить в институт, завалилась на экзаменах, устроилась на стройку и стала бригадиром штукатуров. Ее портрет в цвете вывесили на районной доске почета. Она впервые себе понравилась. На фотографии серые волосы казались белокурыми, а блеклые глаза голубыми.

Она рассматривала свою фотографию и услышала, как молодой парень за ее спиной сказал:

— Страшней войны!

Это могло относиться только к ней. На стенде других фотографий женщин не было. И она решила: не надо больше ждать любви, а надо рожать.

У нее был поклонник, парень из ее деревни, низкорослый, тоже бочкообразный, с профилем римского патриция. Такой профиль она увидела на барельефе в музее. Таежный патриций предлагал выйти за него замуж. Но тогда бы она родила точно такого же патриция, какими были все деревенские мужики.

Еще в позапрошлом веке заметили, что деревенские становились все меньше ростом, их даже перестали призывать служить в армии, потому что по царскому закону, если рекрут был меньше размера трехлинейной винтовки, то есть ста пятидесяти сантиметров, его освобождали от службы.

Соседние деревни основали две семьи беглых казаков Костогрызовы и Спиглазовы. На протяжении трех веков парни Костогрызовы женились только на девках Спиглазовых, и, наверное, началось вырождение.

Она понимала, что не может изменить сразу генетический код в двух деревнях и у Спиглазовых, и у Костогрызовых, но кому-то приходилось начинать.

В ее бригаде работал молодой осетин: высокий, широкоплечий, с узкой талией, что ей особенно нравилось, потому что сама была без талии. Она сказала ему:

— Я хочу изменить генетический код.

Осетин не очень понимал, но внимательно выслушал. Его с детства приучили вежливо выслушивать советы старших и приказы начальников. Она для него была и старшей и начальницей.

— Я хочу, чтобы мой сын был таким же высоким и сильным, как ты. Естественно, никаких претензий к тебе. Я составила соответствующий документ. Ты сдашь сперму в центр репродукции, и мне ее введут. Я тебе заплачу.