Возвращение. Танец страсти - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Хислоп cтр.№ 33

Поскольку Мерседес была единственной девочкой в семье, братья души в ней не чаяли и сильно баловали. Она всегда добивалась всего, чего хотела, никто не желал ее расстраивать — она загоралась как спичка. Надменное выражение лица танцовщицы фламенко стало ее сущностью.

Семья Рамирес жила в удовлетворительных условиях, даже если в доме не всегда царили мир и покой. Их дети были настоящими личностями — родители этому радовались, но в те дни, когда хлопали двери и бушевали страсти, они сильно горевали. Обычно зачинщиком конфликтов становился Игнасио, который не успокаивался до тех пор, пока не выводил из себя одного из братьев. Ему нравилось провоцировать обычно спокойного старшего брата Антонио, нравилось бороться с ним, чтобы доказать собственное физическое превосходство. Но больше всего его забавляло подстрекать на стычку Эмилио. С Мерседес Игнасио никогда не ссорился. Он поддразнивал ее, танцевал, заигрывал. Лишь Мерседес могла разрядить грозовую атмосферу, которая иногда сгущалась между братьями.

Несмотря на беззаботную и счастливую жизнь двадцатых годов, семья Рамирес с восторгом встретила провозглашение Второй республики. Для Испании это было подобно нежному весеннему ветерку. Кто-то нашел ключ, отпер дверь и распахнул окна. Ворвался свежий воздух, поднял пыль и унес с собой паутину. Хотя большая часть горожан неплохо питалась, многие в сельской местности перебивались с хлеба на воду. Землевладельцы держали работников в черном теле, давали сущие крохи, чтобы они просто не умерли с голоду и могли работать на полях. Некоторые посетители «Бочки» приходили издалека и рассказывали о суровой доле людей, которые живут в деревнях. У сестры Кончи были родственники, которые на своей шкуре испытали такое жестокое обращение.

Конча была взволнована новой свободой, особенно для женщин, которую принесла Вторая республика. Несмотря на то что Пабло никогда не притеснял ее, отмена «código civil», гражданского кодекса, который закреплял превосходство мужей над женами, стало знаменательным событием. Ко многим женщинам, которым повезло меньше, чем Конче, мужья относились как к рабыням.

— Мерше, ты только послушай! — воскликнула Конча. Хотя ее дочери было всего двенадцать, Конча уже видела, как повлияют некоторые из нынешних изменений на ее будущее. Она прочитала вслух из газеты: — Вот что там раньше было написано: «Муж обязан защищать жену, а жена обязана слушаться мужа… Жену представляет муж. Ей запрещено без его позволения появляться в суде».

Мерседес с непонимающим видом смотрела на мать. Имея таких любящих родителей, ребенок не понимал, что из этого следует. Старый закон действенно мешал женщинам разводиться со своими мужьями.

— А что в кодексе написано сейчас! — возбужденно продолжала Конча. — «Семья находится под защитой государства. Брак гарантирует равные права и мужчинам, и женщинам. Брак можно расторгнуть по взаимному согласию либо по требованию одной из сторон».

Но новые законы непосредственно не затронули семью Рамирес, хотя равенство в браке стало символом перемен, которые произошли после провозглашения Республики. Наступил расцвет образования и культуры — власть кучки аристократов казалась делом давно минувших дней.

Наряду с политическими переменами еще одно событие 1931 года стало значимым для семьи Рамирес — первое выступление Игнасио на арене. Он был одним из бандерильеро [41] — группы тореро, которые, используя плащи и острые копья, дразнят и ранят быка, прежде чем на арену для решающего удара выйдет матадор.

После стольких лет детских забав и фантазий для Игнасио настало время почувствовать горячее дыхание быка.

В Гранаде бои быков были очень популярны, одно время в городе даже было две арены, старая и новая, и на обеих часто выступали. Семья Рамирес много раз посещала Плаза де Торос, но другое дело — увидеть одного из членов семьи на арене, это знаменательное событие. Они все пришли сюда, чтобы стать свидетелями этого исторического момента. Все, за исключением Эмилио, которому претила сама идея убийства невинного животного в угоду ликующей толпе. Мерседес первый раз разрешили пойти на корриду. Она едва сдерживала восторг.

Стоял жаркий июньский день, день, дающий понять, что готовит им лето, дразня ранней обжигающей жарой, которая в июле и августе станет постоянным явлением. Атмосфера была приподнятая, праздничная.

— Почему ты обмахиваешься веером? — спросила Мерседес. — Мы же сидим в тени.

Впервые, насколько они помнили, им дали лучшие места, подальше от пылающего солнца.

— А я и не заметила, — ответила мать, размахивая веером. — Скорее бы уже начали.

Она явно нервничала.

Раздались фанфары, толпа на миг замерла. Потом начался парад. Из ворот вышли три матадора с командами уланов на лошадях — пикадорами, бандерильеро и mozo de espada — носителем копья.

— Неужели это и вправду наш сын? — прошептала Конча на ухо мужу. У нее на глаза навернулись слезы.

Красивые, как кинозвезды, молодые парни в униформах прошлись вокруг арены, ослепляя публику блеском своих металлических украшений на костюмах в свете послеполуденного солнца. Неприкрытая женственность их инкрустированных фальшивыми бриллиантами розовато-лиловых, розовых, фисташковых, зеленых и коричневато-желтых костюмов делала их еще более желанными для толп поклонниц. Для этого великого дня Игнасио выбрал ярко-бирюзовый костюм, чтобы выделяться из толпы, — узкие бриджи и бесстыдная броскость наряда лишь подчеркивали его выдающуюся мужественность.

Они почтительно держали шляпы в правой руке, а тяжелые розовые плащи были переброшены через левую. Молодые люди низко поклонились сановникам в главной ложе. Они уже купались в раболепии толпы. Наиболее знаменитый матадор, выступавший в тот день, ответил на приветственные возгласы своих поклонников широким взмахом рук, затем вся процессия двинулась по кругу. Матадор, с которым выступал Игнасио, был вторым.

Первое выступление оказалось скучным. Бык двигался медленно и не представлял никакой опасности для квадрильи [42] . Когда лошади оттащили его тушу с арены, толпа безмолвствовала, раздались лишь жиденькие аплодисменты.

Спустя несколько секунд вновь прогремели фанфары. Ворота распахнулись, и на арену ворвался бык. Это было громадное животное темно-шоколадного окраса, с толстой шеей и широкими плечами; его изогнутые рога казались острыми как бритвы.

— Какой красавец! — выдохнул Пабло Рамирес.

— Он просто огромный! — восторженно воскликнула Мерседес.

Обычно лучшего из шести быков, которых собирались убить в один день, приберегали напоследок. Поэтому трудно было представить, какие же быки предстанут перед ними после этого.

Сначала второй матадор и его бандерильеро, среди которых был Игнасио, играли с быком, дразнили его своими плащами, сбивали с толку, гоняли туда-сюда, чтобы вымотать. Казалось, что у быка и человека равные шансы. Бык еще не потерял голову, но, когда с ним продолжили игру, животное почувствовало человеческое презрение и разозлилось. Бык опустил голову и бросился на человека быстрее, чем тот смог убежать. По крайней мере, на одно мгновение он стал королем арены.