Проснитесь, сэр! - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан Эймс cтр.№ 62

– Кажется, чайные чашки вполне в английском стиле, – довольно проницательно заметил Тинкл.

– Гнусная пакость, – заключил Дон.

– По-моему, вы правы насчет чайных чашек, – обратился я к Тинклу. – Может быть, он хотел дать подсказку, настоящую английскую подсказку, как маньяк-убийца, который хочет, чтоб его поймали.

После этого беседа переключилась на других безнадежных личностей, потерявших рассудок в колонии, причем список вышел весьма внушительный. Но меня это не волновало, так как я успел привыкнуть к сходству колонии с сумасшедшим домом.

После ужина Мангров, Тинкл и я направились в комнату Тинкла посовещаться с бутылкой виски. Оставалось около получаса до новой встречи с остальными у Хиббена, где нас вновь будет ждать белое вино, хотя предположительно он иногда предлагает и джин. Я надеялся, что там появится Ава. По-прежнему был в галстуке с колибри и пиджаке из сирсакера, решив лучше остаться в костюме, который уже произвел на нее благоприятное впечатление. Не встретившись с ней за ужином, я мог бы погрузиться в мрачное разочарование, но радостно – и пьяно – плыл вместе с двумя своими друзьями.

Мангров, как самый старший и потому естественный лидер, сел в комнате Тинкла на легкий стул с перекладинами, на котором я сидел в прошлый раз. Я занял кресло за письменным столом Тинкла, а сам Тинкл расположился на кровати. Каждый держал в руках добрый стакан виски, которое мы по-джентльменски потягивали. Тинкл раздал по кругу сигары, включил вентилятор; мы пускали дым в окно.

Все молча наслаждались мужской компанией, а я пристально разглядывал нашего высокого меланхоличного лидера Мангрова. Он выглядел вполне величественно, с длинными ногами, в наглазной повязке. Ему было скорее под пятьдесят, чем за сорок, но велосипедные гонки поддерживали его в хорошей форме.

Уставившись на наглазную повязку, я вдруг спросил, больше не в силах сдержаться:

– Как вы глаз потеряли?

Не собирался спрашивать – само с языка сорвалось.

– Я глаз не потерял, – спокойно ответил Мангров.

Я был до того потрясен, что не произнес ни слова, зато Тинкл спросил:

– Для чего тогда повязка? – В пьяном виде он был уверен в себе, тогда как в трезвом, наоборот, сдержан, как я заметил в то утро.

– Испробую радикальный метод лечения от депрессии, – объяснил Мангров. – Ходил в Нью-Йорке к психиатру, который придерживается холистического подхода. Пробует переместить деятельность моего мозга в левое полушарие. У меня постепенно стало работать почти исключительно правое полушарие, ответственное за творческую деятельность, и, слишком на него полагаясь, я подвергся жестокой депрессии после эмоциональной травмы. Врач сказал, что никогда не видел человека в подобной депрессии, который еще остается в живых.

– Но ведь повязка на левом глазу, – заметил я.

– Правое полушарие мозга контролирует левую половину тела, – объяснил Мангров.

– Я про это совсем позабыл, – сказал я. – Все равно что под парусами идти. Терпеть не могу, когда левое – это правое, а правое – левое. Хотя, кажется, за творческую деятельность отвечает как раз левое полушарие, но, может быть, тут я сознательно ошибаюсь. Впрочем, надо сказать, дело темное.

– Помогает? – спросил Тинкл Мангрова, и я задумался, может быть, Тинкл хочет выяснить, не поможет ли наглазная повязка справиться с его осечками. Интересно, какое полушарие мозга контролирует половой член. Поскольку он находится посередине, рассуждал я, возможно, его контролируют оба полушария, что не лишено смысла: когда одно полушарие отключается, все равно хочется, чтобы пенис работал. Поэтому Тинклу, возможно, придется носить повязки на обоих глазах.

– Пока не уверен, – сказал Мангров. – Ношу всего пару недель.

– Значит, вы пытаетесь перекинуть определенную долю деятельности на другую сторону, на левую… в надежде добиться какого-то равновесия, как на доске качелей? – уточнил я.

– Да, – подтвердил Мангров. – Некоторые области моего мозга годами не видели серотонина. – Он говорил так серьезно, что все им сказанное приобретало весомость истины; образ мозга с областями, изголодавшимися по серотонину, был просто восхитителен.

– Наверно, ваш мозг похож на Марс, – вдохновенно вымолвил я. – С пустыми высохшими каналами.

– Из-за чего же он пересох? – спросил Тинкл, страдавший, конечно, от противоположной проблемы избытка жидкости.

– Из-за девушки, – сказал Мангров. – Студентки из моей литературной группы в Колумбийском университете. Я в нее влюбился. И она в меня влюбилась. На один семестр. Я так и не оправился.

– Когда это было? – уточнил Тинкл.

– Десять лет назад.

– И вы десять лет тоскуете по той девушке? – спросил я.

– Да.

– Вообще не общаетесь с ней? – расспрашивал Тинкл.

– Не видел и не говорил почти девять лет. Но я ее выслеживал.

– То есть как? – удивился Тинкл. – Разве можно выслеживать не видя?

– Мысленно выслеживал. Высматривал, куда бы ни ехал. По-моему, она в Калифорнии, но я ее искал, даже когда ехал на велосипеде сюда, в Саратогу. Если сейчас кто-нибудь стукнет в дверь, на секунду подумаю – это она. Вот откуда каналы в мозгу.

– Налейте еще виски, – попросил я Тинкла. Горестная и трагическая история почти ничуть не лучше вчерашних признаний Тинкла, фантастически похожая на тему Кеннета о поисках изнасиловавшего его мужчины… Я подумал, не сообщить ли, что Кеннет сидит в той же лодке, но излагать историю было бы слишком сложно; кроме того, неизвестно, оценит ли Мангров проведенную мной параллель между насильником Кеннета и молоденькой любимой студенткой.

– Да, налейте еще, – подхватил Мангров. – Хотя мне, возможно, пить больше не следует. Может быть, в данный момент функционируют лишь два процента моего мозга, и мне не хотелось бы уничтожить возможные результаты действия повязки.

– Можно пить только левой половиной рта, – подсказал я. – Я так делаю при стоматите.

Тинкл щедро добавил лекарство во все стаканы.

– В моем состоянии необходимо пить, – сообщил он Мангрову. – Поэтому не старайтесь тягаться со мной.

– А мое состояние заключается в выпивке, – вставил я, не желая выпадать из дискуссии о патологических состояниях, хоть никто из друзей, кажется, не обратил внимания на такое признание.

– Какая же у вас проблема? – спросил Мангров Тинкла.

– Сексуальная, – объявил Тинкл, и я про себя подумал: ох нет, сейчас все начнется сначала, взял себя в руки, но, прежде чем Тинкл успел угостить меня другой порцией жалоб на рак пениса, кто-то бешено застучал в дверь. Мы все вздрогнули, особенно после недавнего заявления Мангрова, что он ждет стука своей давно потерянной студентки, и застыли. Возможно ли это? Неужели она как-то его отыскала здесь, в Колонии Роз, через столько лет?