Юность Бабы-яги - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Качан cтр.№ 63

Офис учредителей или (выразимся поизящнее) капитанский мостик каравеллы «Мисс Ижевск» располагался, разумеется, в центре Москвы, на Ордынке. Саша в условленное время принес сценарий, миловидная секретарша, естественно, попросила его чуть-чуть подождать, так как самый главный Тофик Тураев сейчас принимает – и она уважительным полушепотом назвала фамилию американской кинозвезды 2-го ранга, известной тем не менее потребителям российского видеорынка. Этого красивого мужчину, давно и намертво влипшего в амплуа злодеев, серийных убийц и кровавых маньяков, непонятно каким ветром занесло в Москву, просто так: полюбоваться достижениями мэра и его команды в области внешней нарядности.

Но приехать инкогнито артисту не удалось. Уже через день он попался в соблазнительные коммерческие сети предприимчивого Тофика, который решил осветить американской звездой сероватый небосвод ижевского фестиваля. Это какую же сумму надо было заплатить, чтобы американец согласился прервать свой беззаботный отдых и поехать в какой-то там Ижевск, о котором он и слыхом не слыхивал! В России он знал только два города – Москву и Петербург, в который традиционно, как и все иностранцы, после Москвы собирался ехать, а тут ни с того ни с сего – непредвиденный зигзаг в сторону от намеченного маршрута. Но, во-первых, ему дали понять, что делать ему ничего не надо, кроме как на открытии сказать, что он рад, что приветствует и желает успеха – и все! То есть отдых будет продолжаться. Второе: ему намекнули, что отдых не просто будет продолжаться, он будет украшен присутствием в его люксе любой, – он до конца врубается? – любой девушки-участницы, на которую он укажет. И наконец, третье и самое главное – полмиллиона его национальной зеленой валюты его устроит? Не подлежащие налогообложению, а? За двое суток?! Кэш, это он понимает?! Налом, по-нашему. Тофик давно был москвичом и давно адаптировался к различных манерам русской речи в самых разных слоях нашего общества, но иногда сбивался.

Деловой американец, однако, понял все и сразу. И про девушек, и про «кэш» «врубился» без всякого усилия. Мягко, но хищно улыбаясь и глядя на Тофика стальными глазами, он кротко и тихо сказал: «Миллион». Тофик, как водится, показал всем своим лицом и телом, что эта сумма его убивает, американец, как водится, привстал, чтобы уйти; Тофик вовремя припомнил знаменитую фразу Кисы Воробьянинова «Торг здесь неуместен», но все же попытался: «700 тысяч»; артист опять кротко улыбнулся, сказал: «Sorry» и снова привстал. Тофик понял, что спорить бессмысленно, и мгновенно прокрутил в уме, с кого он сдерет остальные полмиллиона. Все разрешилось к общему удовлетворению, и сейчас в кабинете, за обитой кожей дверью, обговаривались последние несущественные детали, типа предоплаты в 500 тысяч, охраны и остальной оплаты немедленно по прибытии в Ижевск.

Саша ждал, кофе и рекламные проспекты предстоящего конкурса скрашивали его ожидание.

Наконец из кабинета «взошла» звезда американского кино в сопровождении довольного Тофика. Они тепло попрощались, а Сашино терпение было вознаграждено знакомством не только с артистом, которого он до сих пор видел только на экране с неизменным пистолетом, ножом или удавкой в руках, но и его сердечным рукопожатием. Артист с телохранителем ушли, и Тофик пригласил Сашу в кабинет.

Сценарий приятно удивил не только Тофика Тураева, но и всех остальных главных лиц предстоящего мероприятия, и они, недолго посовещавшись, предложили Саше принять участие и в его реализации, а именно – в режиссуре. За отдельную плату, безусловно. Так Саша и оказался в одной неприметной маленькой ижевской гостинице, бывшей в свое время ведомственной при горкоме КПСС. Комфортные номера и домашняя кухня в уютной, опять-таки вполне домашней столовой, в которой и было-то всего столиков пять, и она почти всегда была пуста, а к каждому посетителю столовой персонал, сохранившийся в полном составе с советских времен, относился с таким же ласковым вниманием, как прежде к секретарям горкома. Все было оплачено, отдельно – только за выпивку, если вдруг захочет.

День приезда начался с устройства в гостинице и с обеда. Затем за Сашей приехала машина, и его повезли знакомиться с площадкой, а потом с городскими властями. Саша, сославшись на усталость, отказался от сопутствующего таким встречам обмывания знакомства и начала такой крупной акции, как конкурс красавиц, совмещенный с фестивалем моды, – и попросил отвезти его обратно в гостиницу. Он хотел поужинать, принять душ и лечь – с телевизором, книжкой – всеми тихими, скромными радостями уравновешенного человека, а потом хорошенько выспаться при распахнутом настежь окне в зеленой зоне города Ижевска, а не в московском горячем смоге.

Ужин в спокойной, домашней обстановке не получился. Из немногочисленных жильцов спецгостиницы тут ужинали два пьяных негра. Как они оказались в глубокой русской провинции, было загадкой, неразрешимой не только для Саши, но, кажется, и для них самих. Негры смотрелись обрусевшими окончательно и бесповоротно. С разгульной пьяной удалью они чокались стаканами с водкой, выпивали и фальшиво орали песню на английском языке. Песня была одна, точнее один куплет, но повторяемый после каждого нового «дринка». Негры в Ижевске, судя по всему, непоправимо спивались.

Но главным фрагментом праздничного интерьера были не они, а персонал, который в это же время что-то праздновал. Минут пять понаблюдав за пьяными неграми и не дождавшись внимания ни одной из официанток, Саша собрался было уже уйти голодным, но тут его, шумно извиняясь, почти насильно усадили обратно и стали угощать. Добрая дюжина поддатых горничных и другого персонала (все женщины) отмечали, оказывается, юбилей самой, пожалуй, старшей из них. Сотрудницы гостиничного бара (теперь столовая называлась именно так) тоже принимали участие. Все горничные, включая виновницу торжества, сидящую во главе стола, были в гостиничной форме – белых блузках и голубых передничках.

Дамы пили только водку, на столе из напитков не было больше ничего, разве что компот, которым самые нестойкие запивали водку. Впрочем, не запивать местную водку с нахальным названием «Банкир» могли только привычные люди. Юбилярша время от времени по привычке порывалась встать и чего-нибудь сделать, принести или положить на тарелку соседям закуски; ее руки, не привыкшие к бездействию, беспокойно двигались и будто сами искали какой-нибудь работы, но ее всякий раз останавливали словами: «Сиди, Валентина, сиди! Ты и так с утра до вечера за всеми ухаживаешь, пусть хоть сегодня за тобой поухаживают».

На стенах бара с фотографий в рамках улыбались приезжавшие сюда знаменитые артисты, как раз тот самый контингент, за которым обычно ухаживала и прибирала юбилярша-горничная. Автографы певцов и юмористов со стандартными пожеланиями удачи горничным и официанткам приобщали персонал к миру искусства, но все говорило о том, что на большую удачу, чем обслуживание тех, кого они регулярно видят по телевизору, им вряд ли можно рассчитывать. Тем не менее водка «Банкир» обязана была хоть сегодня дать персоналу иллюзорную возможность почувствовать себя тоже господами. Голубые переднички не в счет, пьем «Банкир» и гуляем! Завтра вновь убирать загаженные реальными господами номера, ну так это же завтра!..

А сейчас Саша, приобщенный почти насильно к радостному гулянью гостиничного люда и принявший уже две стопки «Банкира», без всякой досады на то, что вечер получается совсем не таким консервативно-спокойным, как он желал, наблюдает за происходящим с удовольствием и любопытством профессионального литератора, которому это впечатление когда-нибудь пригодится.