Юность Бабы-яги - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Качан cтр.№ 62

И, оставив вопрос повисшим в воздухе, уже окончательно вышел из кабинета, из студии и с телевидения.

Правда, пройдет время, и он вернется. Ему, что называется, сделают такое предложение, от которого он не сможет отказаться. Создать авторскую программу, еще одно ток-шоу, а по-нашему – интересный разговор, сопровождаемый живыми телеиллюстрациями, который он поведет с действительно стоящими людьми, не только с теми, кто широко известен (их пользует почти каждое «ток-шоу»). Критерий отбора должен будет устанавливать сам Саша: писатель или артист должен быть обязательно талантливым, а не просто популярным. Живой обмен мыслями, актерскими наблюдениями, идеями, все не грязно, не подло, и совсем не надо будет терять лицо. И Саша согласится… Но это будет потом, еще очень-очень нескоро…

После короткого и скверного опыта с телевидением Саша все равно продолжал заниматься поденщиной. Поиски случайных заработков однажды чуть было не привели его в рекламный бизнес. Очевидный идиотизм большинства сценариев рекламных роликов и слоганов, выдуманных будто специально для умственно отсталых, сначала раздражал, а потому уже и смешил профессионального литератора Александра Велихова, и он как-то решил украсить нашу плебейскую рекламу глянцем своего остроумия. Для стихотворной пробы была выбрана знаменитая паста «Бленд-а-мед». В то, что именно от нее твердеют не только зубы, но даже птичьи яйца, как убеждала постоянно идущая по ТВ реклама, мало кто верил. А те, кто не поленился проверить и намазал пробное яйцо любой другой пастой, например «Жемчугом», – убедились, что эффект абсолютно одинаковый: намазанная любой ерундой скорлупа становилась тверже ненамазанной. И Саша сочинил шутливую рекламку, которая, по его мнению, должна была заставить улыбнуться потенциального покупателя и заманить его своей бесхитростной прелестью: «Кто любит пасту «Бленд-а-мед», тому есть, чем съедать обед. А кто не дружит с «Бленд-а-медом», – тому хреново за обедом». Льстиво зарифмованная реклама палача кариеса – «Бленд-а-меда», так и осталась невостребованной, так как Саша даже не знал толком – кому следует продать свой шедевр рекламной словесности. Правда, он намекнул нескольким знакомым, которые могли найти выход на рекламщиков, что у него есть, чем их порадовать, более того, посреднику был обещан процент от гонорара, но никто так и не заинтересовался. Всем было не до того, да и деньги небольшие, чего из-за них париться. И Саша больше не настаивал, а потом и вовсе забыл.

Да, неэкономно, небережно, нецеленаправленно, еще как? – ну, в общем, неправильно обходился Саша со своим талантом. Талант ведь что? – Одаренность. – А одаренность – это что? – Дар. – А чей дар? – Божий, разумеется. – Хорошо, а дар – это что? – Ну, наверное, подарок. Теперь подытожим. Стало быть, талант – это подарок от самого бога, и обходиться с таким подарком небрежно – это значит не уважать того, кто подарил. А это уже не только невежливо, но и опасно.

Вот примерно так объяснял Саше свое миссионерское предназначение один маститый советский литератор, живущий ныне в Израиле, но постоянно приезжающий в Россию. Причиной для каждого приезда было приглашение на концерты. Эти концерты маститого писателя назывались творческими встречами. На них публика, они же читатели, приобретали множество книг любимого автора и стояли после концерта в очереди за его автографом. В книжных магазинах книг его было навалом, и нельзя было сказать, что они там так уж бойко раскупались, но здесь другое дело: лично, очно, из рук в руки и – драгоценная роспись. Поэтому доход от продажи книг зачастую превышал гонорар за выступление, что, несомненно, улучшало материальное положение литератора. Гонорар он получал в долларах, а выручку за книги – в рублях, на которые можно было очень неплохо жить на бывшей Родине, пережидая заодно эскалацию арабо-израильского конфликта.

И вот однажды друзья привели его в скромненькое поэтическое кафе, где выступал в тот вечер Саша Велихов. Саша читал свои стихи. Разные, в том числе и любовную лирику. Поскольку Саша был склонен к провокационной хохме, не слишком тщательно скрытой под маской серьезности, то и основная масса стихов была ориентирована как раз в эту сторону. Корифей был восхищен. Он пригласил после финальных бурных аплодисментов Сашу к своему столику. Саша был свободен, книг ему подписывать было не надо, потому что у него не было издано ни одной, и ему было лестно, что израильская легенда русской словесности проявляет к нему, недостойному, такое внимание. Что он талантлив, но недостоин, Саша узнал через пять минут.

После ряда вступительных комплиментов классик перешел к наставлениям. Он объяснил Саше все про подарок бога непринужденно, как бы вскользь, но вместе с тем и необоснованно – ставя в пример себя как носителя божьего дара, которым он сумел правильно распорядиться. Необоснованной вся его филиппика была потому, что классик в последние годы увлекся малыми формами и переложением бородатых анекдотов и древних народных мудростей в новые стихотворные конфигурации, но ничего заслуживающего серьезного внимания из-под его пера с момента эмиграции так и не вышло. А уж его интерес к большим заработкам на покинутой им земле, выгодно отличающимся от его заработков на земле обетованной, – не имел к богу даже косвенного отношения.

«И почему все они, – думал Саша, – из своего прекрасного далека, уже будучи не нашими, живущими совершенно другой жизнью, так любят учить нас жить. У всех у них есть свои рецепты, как обустроить Россию, и каждый из них знает, как надо правильно в ней, в России, дышать. И каждый из них на склоне лет полагает, что именно он-то и живет как надо и может вразумить неразумную русскую паству, опираясь на личный опыт». Примерно то же самое говорил Саше пьяный Петя Кацнельсон, журналист МК. Но Петя – пьяный близкий соотечественник, а этот израильтянин – специалист по изгибам загадочной русской души, он-то зачем? Подарок от бога – понятно! Обходиться, как Саша, с подарком-талантом, наверное, грешно и страшно, это тоже понятно… Но Саша, однако, никакого страха не чувствовал. Он полагал, что живет естественно, не делая никому зла. А что касается дара, то придет время, и он постарается вернуть в мир то, чем господь его наградил, но только сам, без указующего перста классика.

Саша кивал, вроде как удрученно соглашался, на открытый конфликт не шел, чтобы не огорчать друзей, их познакомивших, затем отказался продолжить вечеринку в другом ресторане и на прощанье получил от знаменитого поэта его книжку с автографом следующего содержания: «Дарю я эту книгу Саше, чтоб прославлял он дело наше», что свидетельствовало о невозвратной потере божьего дара у автора, и в лучшем случае намекало не на божий дар, а на скромный сувенир от ребе из Тель-Авива.

Сдельная (или разовая), но прилично оплачиваемая работа позволяла свободному художнику реализовывать талант в совершенно неожиданных местах. Так Саша написал однажды сценарий для фестиваля моды в городе Ижевске, совмещенного с ним конкурса красавиц, боровшихся за почетное звание «Мисс Ижевск».

Ну назвали бы конкурс «Ижевская красавица», ан нет! Организаторы хотели именно «Мисс», плохо соображая, что «Мисс Ижевск» звучит так же странно, как «Мисс Мытищи». Ну что ж, заказано – напишем.