Роковая Маруся - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Качан cтр.№ 16

Страница

Самое смешное, что точно так по этому разработанному сценарию и вышло буквально вплоть до деталей. Но сначала в 9.45 они стояли возле Щукинского училища, моросил мелкий дождик, поэтому многие девушки шли под зонтиками и мешали себя разглядеть. Но все равно подходящей не было. Через десять минут Кока заметил знакомое лицо какого-то старшекурсника, который должен был его знать точно: когда Костя заканчивал, этот парень был на 1-м курсе. Кока отозвал его в сторонку, сказал, что это нужно для одного фильма, поэтому, мол, и спрашивает: какая сейчас на 1-м курсе самая красивая девчонка? И получил моментальный ответ, что самая красивая на 1-м курсе – Тоня Краснова, и, поскольку ответ был быстрым, уверенным, без раздумий и прикидок, Кока понял, что так оно и есть. Он попросил ее описать и сообразил, что эта девушка еще не проходила, затем поблагодарил парня, вернулся к Тихомирову и рассказал, что узнал. Так что, когда без пяти десять появилась и пошла мимо них высокая тонкая девушка с темными волосами, рассыпанными по плечам, с очень красивым и вместе с тем серьезным лицом, девушка явно не «склонная к быстрому компромиссу», как говаривал Тихомиров, они тут же догадались, что это и есть Тоня Краснова, персонаж №3, которой была в нашей истории уготована самая неблагодарная роль: она должна была стать всего лишь орудием мести в руках хищного юноши с кроткими глазами и уязвленным самолюбием, и не столько в руках хищника, сколько в руках его дрессировщика Тихомирова.

Вечная формула всех мелодрам: Петя любит Катю, а Катя любит Васю, так и тут: Тоня любит Коку, Кока любит Машу, а Маша… толком еще никого не любит, однако… еще не вечер, но уже прохладно у незнакомого окна, и Маша еще не знает, какие пакости приготовила ей судьба в лице Тихомирова и Коки для того, очевидно, чтобы и она когда-нибудь поняла, что игра в любовь – опасна, что, оказывается, бывает иногда не только интересно, но и больно…

А Тоня конечно же была достойна лучшей участи, и это уже Кокин грех, за который он все равно рано или поздно заплатит. Ну, и Тихомиров, конечно: где ему было думать о какой-то судьбе какой-то девчонки, которых тысячи и которые, по мнению Тихомирова, только и рождены, чтобы он их использовал для плотских, режиссерских и других не всегда красивых своих целей. И для Тони жизнь, вместо благородного капитана Грея, ожидаемого на берегу, вышвыривает на берег истерзанного любовным штормом пирата, раны которого ей придется, хочешь не хочешь, бинтовать и врачевать. Бедная красавица Тоня с серьезным лицом! Ты слишком серьезно относилась к жизни, к любви и к Косте Корнееву, которому и суждено было стать твоим первым в жизни несчастьем. Уже через неделю Тоня и дня не могла прожить, чтобы не видеть Коку и, таким образом, была готова ко второму этапу интриги, закручиваемой режиссером-каскадером Владимиром Тихомировым.

Утро. Не скажу, чтобы очень раннее, – около одиннадцати. Конец октября, поэтому прохладно, хотя сегодня на удивление ясно, солнечно и хорошо. Во дворе театра стоят двое – Кока и Тоня, у Тони глаза сияют, влюбленность сделала ее еще красивее; они молчат, смотрят друг на друга и держатся за руки. На Тоне легкая распахнутая шубка, короткая замшевая юбочка, туфли на высоком каблуке, черные колготки – все это вместе сразу выводит на первый план длину ее ног и стройность силуэта. Волна темно-каштановых волос стекает по поднятому воротнику шубки и падает на спину; она прекрасна и влюблена, всю прошлую ночь они в первый раз провели вместе на квартире у Тихомирова, вообще все было у нее в первый раз, что вызвало, кстати, у Коки некоторое опасливое удивление; и сейчас она провожает его на репетицию и пропускает из-за этого свои лекции (но ведь Костя попросил, и как она может отказать ему сегодня). Итак, они стоят и, как я уже и говорил, ее глаза сияют, Кокины – пока нет, еще не время, они засияют, когда будет нужно; ее безупречная фигура издалека видна, прекрасно, а поближе будет видно, что за лицо у Тони, ах! какое лицо! Они держатся за руки, отлично, все готово и все в ожидании: через минуту-другую здесь должна появиться Маша, у которой тоже сегодня репетиция.

Вот из-за угла в переулок въезжает «мерседес» Митричека, он везет Машу на работу, та-а-ак! Включились все! Осветители, приборы! Звук! Готово? Мото-о-ор! Камера пошла! Та-а-к! Кокины глаза засияли, уже пора, пора, Кока, включайся! Маша выходит из «мерса», «пока, Малыш», воздушный поцелуй Малышу и пальчиками этак в воздухе, улыбающийся Малыш крупно, тоже пальчиками Маше – закрывает дверь, смотрит на часы, отъезжает – отлично! Маша провожает глазами машину, у нее хорошее настроение, она улыбается, поворачивается, входит в ворота, идет по двору к служебному входу, поднимает глаза и видит разом всю эту скульптурную группу, которая прямо-таки кричит о молодости, любви и счастье. Крупно фрагменты скульптурной группы – Кока, глаза сияют – отлично! – Тоня, ну, тут все и так хорошо! – руки, оператор, возьмите руки их сплетенные, не забудьте. Блестяще! – Теперь резко, крупно – лицо Маши – Ага-а-а! Вот то, что надо: смятение, разочарование, досада и, наконец, желание все это скрыть. Замечательно, так сыграть нельзя, просто гениально! Дальше – Маша проходит мимо них, те ее не замечают – Маша тихо говорит «здравствуйте, Костя», это звучит, как «простите, Костя» – Маша, молодец! Сильная краска!

Кока – очень крупно! – не в силах оторваться от Тониных глаз – смутно слышит, что с ним здороваются где-то сбоку, надо ответить на приветствие – Кока – средний план – с трудом отводит глаза от Тониного лица, замечает Машу и небрежно… небрежно, Кока! еще небрежнее, сколько объяснять! – абсолютно проходно, как будто не Маша прошла, а грузовик проехал – во-о-от! – это уже ближе, ты же репетировал дома, чтобы это получалось автоматом, помни, тут только один дубль и все, больше не будет – теперь давай – А-а-а, мол, это вы, привет, Маша, – и снова все внимание на Тоню – вот! Молодец! Она, Маша, должна понять, что ее не то что простили, а уже забыли напрочь, что ее в упор не видят, что забыли все, что с ней связано, как дурной сон, что она стерта из памяти легко, что не рубец в душе она оставила, а всего лишь надпись мелом и матом на заборе, которая стирается мокрой тряпкой моментально, а след от тряпки уже давно высох.

А жизнь продолжается, вот она, жизнь, – Тоня! Вот так, где-то… в таком плане. – Хорошо, Кока, вернее, – не очень, надо было «привет, Маша» – не индифферентно, а даже приветливо, как старому товарищу, – но сойдет – для первого впечатления достаточно. – Теперь Маша, одна, на среднем плане, голову опустила, – хорошо, – поднялась по ступенькам, вошла в театр, дверь за ней хлопнула – переход на Коку с Тоней – он целует Тоню, говорит «ну, до вечера» – Тоня уходит по двору – общий план Тони – вся в лучах осеннего солнца, счастливая, глупая… – оборачивается, улыбаясь, машет Коке рукой – превосходно! – Кока улыбается ей в ответ чуть ли не сочувственно и даже виновато, машет вслед – вот тут молодец Кока, очень убедительно и искренне! – поворачивается, входит в театр, и за ним дверь тоже хлопает. – Крупно дверь – хорошо! – Сто-о-оп! Съемка окончена, всем спасибо, первый съемочный день позади: для Коки, играющего строго по сценарию; для Маши, играющей, как говорится, набело, с листа и без подготовки; и для Тони, которая совсем ничего не играет, и даже не подозревает, что снимается в этой «человеческой комедии» вместо своего по-настоящему первого фильма, в который Тихомиров обещал поначалу ее пригласить.

Страница