Адвокат шайтана - читать онлайн книгу. Автор: Максим Кисловский cтр.№ 37

Судья Наталья Ивановна Олухвер, в очередной раз убедившись в том, что в зале заседания отсутствуют несовершеннолетние, объявила об окончании перерыва и продолжила судебное рассмотрение уголовного дела. В переполненном зале, в котором для присутствующих пришлось поставить дополнительные скамейки и стулья, было душно, несмотря на открытое окно. Мельком взглянув на родителей Анатолия Сальцова, сидевших на первой скамейке, Наталья Ивановна раскрыла папку на странице с закладкой и громко, с натянутой вежливостью, произнесла:

— Переходим к ознакомлению с заключением судебно-психиатрической экспертизы…

Олухвер не в первый раз рассматривала дела, в которых главная фигура уголовного процесса — подсудимый или подсудимая — согласно заключению психиатров признавались невменяемыми. По закону судебное рассмотрение такого дела проходило без участия психически больных. Их судьба должна была решаться в стенах правосудия заочно. По сути это означало, что "медицинский приговор" им уже был вынесен, а потому функция суда была формальной — придать заключению психиатров юридическую силу. Граждане, пришедшие на этот процесс, не знали этих правил, и, конечно, сначала этому возмутились, но Наталья Ивановна всё же сумела перекричать толпу, пригрозив удалить всех в коридор.

Обычно судьи при ведении дела очень редко утруждают себя читать какое-либо экспертное заключение от начала до конца и ограничиваются зачитыванием только его выводов. Олухвер тоже всегда придерживалась такого распространённого правила. Но в сегодняшнем деле она была вынуждена сделать исключение. Во-первых, зал был переполнен людьми, возмущение которых было объяснимым. Среди присутствующих даже был внештатный корреспондент местной рабочей газеты Андрей Манин, накануне давший в ней свою заметку о начале этого нашумевшего дела. Во-вторых, только из содержания экспертизы была понятна причина убийства Анатолия Сальцова. И в-третьих, этого вообще-то требовал уголовно-процессуальный закон. Дождавшись тишины в зале, Наталья Ивановна начала зачитывание документа.

Согласно заключению судебно-психиатрической экспертизы установлено:

Больная Ефимова Ирина Евгеньевна, 20 лет. Наследственность неизвестна, о раннем детстве объективных сведений нет. Больная сообщает, что, читая в 12-летнем возрасте повесть "Принц и нищий", она влюбилась одновременно в обоих мальчиков. Любила представлять себя их подругой, "помогала" то одному, то другому, участвовала во всех перипетиях сюжета. Постепенно эти мальчики "слились в одно лицо", судьбу которого Ефимова не отделяла от своей. Во время менархе она ощутила "кровное единство" со своим "нищим принцем". Со сверстницами не дружила, о своих фантазиях "из-за ревности" никому не рассказывала, даже сожгла взятую из библиотеки книгу, чтобы никто не читал и не мог знать её кумиров.

В дальнейшем узнала о половых отношениях между мужчинами и женщинами и решила стать женой Нинца, как она собирательно назвала свое го "кумира". Торжественно обставила "первую брачную ночь", долго к этому готовилась, разрабатывая в фантазиях малейшие подробности. Мастурбируя, представляла образ Нинца, считала, что выполняет свой долг жены, получила большое моральное удовлетворение. Отец, заметив кровь на белье, не стал разбираться в происшедшем, жестоко избил её и выгнал из дома.

В течение ряда лет Ефимова жила то у дальних родственников, то в общежитиях, работая подсобной рабочей, уборщицей и т. п. Отличалась нелюдимостью, неряшливостью в одежде, свои обязанности выполняла плохо, в связи с чем впоследствии не могла найти никакой работы и постоянного места жительства. Задолго до правонарушения начала заниматься бродяжничеством и попрошайничеством. При этом считая, что подобный образ жизни поможет ей быстрей найти Нинца.

Всеми своими житейскими трудностями делилась только с Нинцем, часто представляла, что она в конце концов становится счастливой принцессой. Чтобы Нинц ее не разлюбил, часто представляла себе "брачные встречи", во время которых мастурбировала. Постепенно мастурбация стала приносить не только моральное, но и сексуальное удовлетворение. Однако тосковала по Нинцу, хотелось увидеть его живым. Стала прислушиваться к разговорам женщин на сексуальные темы, хотелось побольше узнать о половой жизни, чтобы реальнее пред ставлять сцены свиданий с Нинцем.

В день правонарушения, встретив на опушке леса Сальцова А.Г., "поняла, что это и есть Нинц" и попыталась его приласкать. Когда Сальцов ответил ей, что она обозналась, Ефимова испугалась, что никогда не встретится с ним вновь. Неожиданно возникла ярость к Сальцову, который "все испортил, разрушил ее мечты", и, "больше ни о чем не думая", Ефимова сбила его с ног и принялась душить его. Была задержана на месте происшествия случайным прохожим — свидетелем Таганцевым С.Д.

При психиатрическом освидетельствовании больная отказывалась от бесед с врачами, отворачивалась при попытках расспросить о ее прошлом и причинах убийства Сальцова. Выражение лица было хмурым, лишь иногда чему-то улыбалась и закрывала лицо руками. В палате также ни с кем не общалась, иногда мастурбировала. В процессе медикаментозного лечения стала несколько доступнее, прониклась доверием к своему врачу, под большим секретом рассказала изложенные выше анамнестические сведения. В попытке совратить юношу не раскаивается, о совершенном убийстве говорит холодно, формально сожалеет о со деянном. Оправдывается тем, что растерялась и не знала, что делать, "появилась злость, и не помнила, что делала". К своей дальнейшей судьбе безучастна. Считает себя здоровой, но соглашается с тем, что "не совсем такая, как все", "настоящие люди плохие". Счастье находила только в общении с Нинцем.

Отмечаются выраженная эмоциональная обеднённость, нарушения ассоциативного процесса. Сообщила, что во время пребывания на экспертизе несколько раз слышала голос Нинца, после чего наступала "приятная расслабленность". Обнаруживает двойственное отношение к Нинцу, говорит, что его "в обычной жизни нет, но он всегда присутствует", чувствует общение с ним, получает от него советы.

На основании полученных при обследовании данных комиссия приходит к выводу о том, что больная аутична, уходит в мир сексуальных фантазий. Платонические мечты и фантазии, характерные для пубертатного периода формирования сексуальности, не получили дальнейшего адекватного развития. Отчетливо прослеживается разрыв между реальной жизнью и существованием в фантастическом мире. Вместе с тем сексуальные фантазии соответственно половому развитию претерпевали свою динамику, переходя от платонических в эротические, и при формировании сексуального либидо к ним стали присоединяться эротические ритуалы. Однако это сопровождалось все большим отрывом от реальности, образ сексуального партнера становился все более фантастическим, но именно в этом больная находила счастье и не замечала действительных житейских трудностей. По существу эти фантазии полностью определили половое поведение больной. Совершенное правонарушение, имея явно психопатологическую мотивацию, отражало не только эти нарушения сексуального поведения, но и выраженные негативные изменения личности: эмоциональное огрубение, холодность, аутизм. Вместе с тем до указанного деяния Ефимова, хотя и на очень низком, примитивном уровне, как-то приспосабливалась к требованиям жизни и в целом не проявляла социально опасных тенденций.