Адвокат шайтана - читать онлайн книгу. Автор: Максим Кисловский cтр.№ 2

— И где была ваша старшая дочь, когда вы узнали, что Катя утонула? — спросил Кудряшов, пристально глядя в глаза собеседнику.

— Здесь же, в огороде, — выдохнул дед.

Двое оперативников, до этого безучастно гулявших по огороду, повернули головы в сторону Кудряшова и деда. Поняв, что и для них предвидится работа, они насторожились.

— А где она сейчас? — продолжал свой устный допрос Кудряшов.

— Не знаю, убежала куда-то, — опустив глаза, сказал дед. — Она у нас дурная. Психопатка.

— Психопатка? На учёте у психиатра? — удивился Кудряшов.

— Да, первая группа инвалидности, — спокойно ответил дед.

Кудряшов отошёл в сторону и незаметно мотнул мне головой, чтобы я подошёл к нему поближе.

— Слышал? Не нравится мне всё это, — тихо произнёс Кудряшов.

— Надо найти эту тётку и допросить с пристрастием, — решительно предложил я. — Получается, она была здесь, когда всё это произошло. Бля буду, это она ребёнка столкнула в колодец. Тяжёлую железную крышку отодвинуть на полтора метра ребёнок сам бы не смог…

— Может, ты и прав, но только зачем это ей было надо? — скорее себя, чем меня, спросил Андрей.

— Ну она же психопатка, — начал отстаивать я свою версию. — Кроме того, бездетная. Просто из злости к своей сестре. Неосознанная ненависть. У психопатов, сам знаешь, всё это проявляется чуть ли не открыто.

— Допросим её, а дальше? — задумался Андрей. — Если она психопатка, её показания никакого доказательственного значения иметь не будут. А экспертиза на вопрос, могла она это сделать или нет, ответов не даст.

— И как быть? — растерялся я.

— Никак! — был ответ Андрея. — Спишем на несчастный случай.

— А вдруг это убийство? — не унимался я.

— Будем считать, что никто не хотел этой смерти, — подвёл итог Кудряшов.

В прокуратуру мы возвращались молча. Через несколько дней я отпечатал на машинке постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, Андрей расписался в нём и отнёс прокурору. С тех пор прошло тринадцать лет…

Сегодня ночью меня будто бы кто-то разбудил. В темноте я подошёл к двери своей квартиры, она была распахнута настежь. На пороге стояла девочка… «Дяденька, ты меня помнишь? Я Катя из колодца». Она была в том же красном платьице в белый горошек, в котором я видел её мёртвой. «А ведь я не сама упала туда». Улыбнувшись, девочка игриво завизжала и побежала прочь…

Я выглянул в окно. Серое мартовское утро не внушало оптимизма. С высоты двенадцатого этажа утренняя суета обывателей, спешащих по своим делам, казалась смешной и бессмысленной. Докурив сигарету, я собрался и вышел из дому, смешавшись с людским множеством, с человечками, торопливо шагающими к автобусным и троллейбусным остановкам, к станциям метро. Начался день, который изменил всю мою дальнейшую жизнь.

«Суки текучие! За какое дело ни возьмись — везде одно и то же. Замкнутый круг. Заколдованный и порочный. И как ловко у них всё получается! Действуют нагло, почти открыто. А для тех из них, кто попался, слова из песни подходят: „Если кто-то кое-где у нас порой…“. Попадётся один, а остальные? А остальные сделают вид, что это, мол, не наш товарищ. „Это бяка, кака и взяточник!“ — заорут они хором. И судить его будет эта же мафия. Ну ладно менты, прокурорская и судейская сволочь… Но ведь и все адвокатишки туда же полезли. Все в прислужниках! Как шавки бегают, договариваются, „решают вопросы“. Некоторые из них до того докатились, что аж с утра до ночи в мусарнях сидят — „дежурят“. Клиентов выжидают. Пидоры подментованные!..».

— Жора! — голос за спиной остановил поток моих ругательств. Я обернулся.

Неужели?! Вот так встреча! Откуда он здесь? И постарел он как… Впрочем, он всегда для меня был дядькой…

— Рамзан! — воскликнул я на всю улицу и побежал к тёмно-синему «мерседесу», из которого выглядывало знакомое лицо.

— А я смотрю, ты или не ты, — обнимаясь со мной, сказал Рамзан. — Сколько лет!

— Сколько зим! — прижимаясь к нему, вторил я.

— Вот уж и не думал, что ты тоже в Москве, — смеясь, начал хлопать меня по спине Рамзан.

— И уже давно, больше десяти лет, — сказал я. — А ты?

— Я около того, — не переставая улыбаться ответил Рамзан. — Слушай, у тебя как сейчас со временем? — Может зайдём куда-нибудь, отметим встречу? Поговорим…

— С удовольствием, — согласился я. — Дел у меня на сегодня никаких.

— Отлично. Ты без машины? Садись ко мне, поехали. Я только заеду в свою фирму, ладно? Она здесь рядом. Я там ненадолго.

Я был искренне рад этой встрече. Рамзан, хочется верить, тоже. С ним, Рамзаном Мурзаевым, мы учились в одной группе в юридическом институте в Екатеринбурге, который в те далёкие годы назывался Свердловском. Он поступил в институт в 27 (!) лет и поэтому был для всех студентов нашей группы самым старшим товарищем. Но не только из-за своего старшинства он пользовался у нас уважением. Его превосходство над нами ощущалось на подсознательном уровне. В любых ситуациях он держался с достоинством. Никогда не унижался перед преподавателями, вымаливая у них нужную ему оценку. «Двойки» и «незачёты» исправлял упрямой зубрёжкой. Шпаргалками на экзаменах не пользовался. Если у него возникали трудности по какому-либо предмету, он прямо обращался к кому-то из одногруппников с просьбой: «Помоги». После выпуска я ни с кем из товарищей по учёбе не стал поддерживать отношения, хотя все мы, разъезжаясь по разным городам и весям, обменялись адресами. Все обещали писать друг другу, собираться в годовщины выпуска, созваниваться. И что? Каждый ушёл в свою жизнь, и всё забылось.

Рамзан предложил поехать в узбекский ресторан, что на Покровке. Дорогое, стилизованное под восточный колорит заведение. Я согласился.

Пока добирались до ресторана, Рамзан рассказал о себе: женат, трое детей; имеет четырёхкомнатную квартиру на Ленинском проспекте; руководит собственным агентством недвижимости. Бизнес процветает. Жизнью доволен.

— А как у тебя дела? — спросил Рамзан. — Наверное, уже хозяин крутого адвокатского бюро?

Скрывать мне от него было нечего и хвастаться придуманным благополучием не хотелось. В общих чертах я рассказал о нелёгкой жизни адвоката Георгия Светлячкова, то есть о себе. О том, что до недавнего времени она складывалась из сплошных неудач. Что живу я до сих пор в паршивенькой съёмной квартирке. Машины нет и не было. Не женат. Детей не завёл. Не на что. Гонорары были мизерными, еле-еле сводил концы с концами. Ведь дела, будь то уголовные или гражданские, уже давно ведут не адвокаты, а «заряженные», то есть посредники в передаче взяток. Если в начале девяностых следователи и прокуроры брали взятки через адвокатов, то сейчас уже берут напрямую. Адвокаты стали ненужными. О том, что присутствие адвоката в судебном процессе, — лишь декорация. О том, что судьи обнаглели настолько, что просят платить им даже за вынесение законного решения. Почему даже за законное решение? А чтобы не волокитили дело. Управы-то на них никакой. У них сейчас абсолютная независимость от закона. Воротят, как хотят. «Прижать» жалобой уже никого невозможно. Даже привлечь их к дисциплинарной ответственности почти нереально. Кругом наглость и обожравшиеся рыла. О том, что в милиции почти повсеместно царит вымогательство денег у задержанных. Многие адвокаты с ментами в сговоре. Задача адвоката — закошмарить клиента и побольше выманить у него денег. Миф о престижности адвокатской профессии оказался злым обманом.