Еще о женьщинах - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ильенков cтр.№ 50

Но вот вскоре звонит эта подруга и говорит, что ужасно жалко, но муж её не сможет участвовать по какой-то там весьма уважительной причине. Но зато она пригласит свою подругу с мужем. Это несколько опечалило Аманду. Дело в том, что подруга машину не водила, и получалось, что все должны ехать вместе. Это, конечно, даже ещё веселее, однако исключало задуманную красивую картину ёлочки в скрещении автомобильных фар. Всё получалось куда менее оригинально и не шибко гламурно. Однако делать было нечего, и Аманда согласилась на эту профанацию. Приходилось срочно вносить коррективы в тщательно продуманные туалеты и состав стейков.

И вот, совсем накануне мероприятия, опять звонит подруга. У неё новости, и опять ошеломляющие. Муж той, второй, подруги, оказывается, тоже не сможет. Ну да ничего, она вместо него возьмёт свою третью подругу. Возможно, с мужем. Шокированная Аманда сообщает об этом супругу. Супруг неожиданно заявляет решительный протест. Он говорит, что ему совершенно неинтересно везти за город толпу баб и их развлекать. Как Аманда ни билась, ничего не помогло.

Она в отчаянье звонит подруге. Та утешает: ничего, и без мужиков прекрасно встретим. Но Аманда безутешна: она тоже не водит машину. Подруга невозмутима: обойдёмся без машины. Доедем до конечной на трамвае — вот тебе и лес. Аманда предложила отменить пикник, но подруга сказала: «Ни в коем случае! Мы все уже договорились».

Когда вечером возле конечной Аманда, путаясь в длинном подоле шубы, вылезла из такси с сумочкой и бутылкой шампанского, её уже поджидали. Четыре румяные особы с рюкзаками. Аманду встретили радостным возгласом: «Привет, подруга! А ты чего не на лыжах? Как по сугробам-то полезешь? У нас водка с собой, гитара, костёр разведём».

* * *

Вот наступает это Великий Пост, и я со смятенной душой начинаю мучительно размышлять, поститься мне или нет. С одной стороны — хочется, а с другой — колется.

Хочется по множеству причин. Оно и прикольно, и освобождение организма от излишнего холестерина, и для разнообразия жизни, и чтобы, когда он окончится, с особым удовольствием и аппетитом налечь на скоромное. И ради поддержки православной традиции в смысле «чтобы стоять, я должен держаться корней». А также ещё потому, что пощусь я обычно в окружении людей, которые этого не делают, что придаёт мне в их глазах определённый, если не мученический, то уж точно подвижнический ореол. И притом я всегда всем рассказываю, что пощусь, а если вдруг не стану, а меня спросят, а я отвечу отрицательно, то, во-первых, неловко, что типа не сдюжил и отказался, а во-вторых, и некоторый даже в этом имеется элемент соблазна и торжества диавольского в человеке.

А колется тоже по множеству причин. Больно уж долго. И ведь всё познаётся не сразу. Я-то несколько раз с большим удовольствием постился, отказавшись от животной пищи и будучи уверен, что всё делаю правильно. Вот что значит атеистическое окружение! А потом вдруг узнаю, что вовсе нельзя каждый день есть рыбу, как я делал раньше, а можно её только три раза за весь пост, и что даже растительное масло часто запрещено. А по особенно торжественным дням и вообще питаться нежелательно. Тут-то и я подумал: «Эге ж!» И долго чесал затылок, но делать нечего, назвался уже груздем.

Кроме того, я сплошь и рядом слышал, что нельзя пить спиртного, а это уже крайне неудобно, потому что на постный период выпадает куча дней рождений моих знакомых и родственников.

А потом одна знакомая мне и говорит, что в пост также нельзя иметь никаких дел с женщинами. Ну то есть можно, но только чтобы чисто платонически, а так — ни-ни! Я говорю: «Ну уж это ты врёшь! Эва куда загнула!» Она говорит: «Правда-правда!» Я, ошарашенный такой новостью, начинаю доказывать, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Что это уже ни в какие ворота не лезет и совершенно неправдоподобно. Что против этого странно возражать, и что это уж так самим Богом устроено, чтобы плодиться и размножаться. А она настаивает.

Тут, каюсь, я стал даже фарисействовать и книжничать. Я ссылался на Евангелие, где Христос говорил, что не всем вместить это слово. Я в отчаянье пошёл на прямое шарлатанство, называя с потолка даты рождения отцов церкви, святителей, преподобных и блаженных, указывающие на то, что они были зачаты именно в период Великого Поста, и тем не менее прославились впоследствии своими подвигами благочестия. И что уж мне-то, на особое благочестие не претендующему, это позволительно. А то что же это получается! Весна, понимаешь, все барышни с каждым днём одеваются всё легче, всё более доступны взгляду, вся природа, того и гляди, расцветёт и запахнет, а я, значит, вот так вот, да? Нет, что-то это очень сомнительно. Так не бывает. Это, уважаемые россияне, какое-то, понимаешь, явное недоразумение.

* * *

Вот тоже есть такая социальная, экономическая и отчасти даже философская проблема. Причём не только в России, а полагаю, что и везде, что бы там ни говорили яйцеголовые интеллектуалы и политологи. Но что там у них везде — это нам побоку, а вот что у нас оно существует, так это более для нас значимо.

Оно существовало всегда и называлось различными научными терминами, цитатами и пословицами. Например: «Ну как не порадеть родному человечку», «кумовство», «блат выше Совнаркома» — и тому подобные сильные выражения. В качестве более нового примера приведу даже настоящую цитату из трудов настоящих аналитиков М. Калашникова и С. Кугушева: «Гайдар не понял того, что получилась у него в чистом виде криминальная „экономика доступа“. Что такое криминальная „экономика доступа“? Это такая система, в которой главное — не деньги, а то, насколько ты близок к главарям системы, насколько ты допущен к кормушке». Вишь, как ругаются!

Ну я-то как простой литератор в такие заоблачные теоретические выси и дали не ездун. Но тоже могу кое-что порассказать на эту тему.

Вот гуляют дети но улице, бегают по двору, развлекаются. Домой идти не хотят, а родители их изо всех сил туда загоняют, крича из окон. А дети кричат снизу: «Ну ещё полча-а-сика…» Картина всем знакомая, некоторым даже памятная по собственному опыту. И вдруг бывает, что захочется в туалет, то, что воспитанные родители в зависимости от языковых предпочтений называют «по-маленькому», «пер ля пти» или же «намба уан». Хорошо, если это лето, а вы — бесцеремонный мальчишка. Совсем другое дело, если зима, а вы, наоборот, скромная девочка. Если всюду снег, мороз и бесцеремонные мальчишки-одноклассники в качестве насмешливых соглядатаев. Что делать?

И вот гуляли две небольшие девочки, младшие школьницы. В частности, моя сестрёнка Варвара, она же Ирина, и её подружка, помнится, Наташка. И вот такая фигня с ними происходит. Они только что с грехом пополам отпросились погулять ещё на полчасика, а тут такое обстоятельство. Ну ещё Ирина не такая уж скромная, она предлагает сделать это прямо на снегу, а Наташка — та натурально благовоспитанная и делать конфузится. А если сейчас зайти домой, то уже обратно на улицу, ясно, никто не отпустит. И вот тут-то у Варвары возникает гениальный проект совершенно в духе криминальной «экономики доступа». Она вспомнила, что у Наташки имелась ещё более младшая сестрёнка Оксанка, посещавшая детское дошкольное учреждение. То же учреждение посещал живущий неподалёку мальчик Серёжа.