В одежде человека - читать онлайн книгу. Автор: Леена Крун cтр.№ 22

Пеликан часто посещал новые, не знакомые ему места и рассказывал Эмилю о своих впечатлениях.

— Я уже давно заметил, что в городе то и дело попадаются очень красивые здания, с башенками и разными украшениями на самом верху. По воскресеньям оттуда доносится колокольный звон и внутрь заходят люди. Но в другие дни эти здания кажутся совсем пустыми, словно в них никто не живет. Из любопытства я вчера решил заглянуть туда, чтобы узнать, что там происходит.

Мне показалось, что изнутри это здание очень похоже на оперу или кинотеатр. Там тоже много скамеек, но белого экрана впереди нет, а вместо него стол и какой-то помост. На стене я заметил вырезанную из дерева фигуру человека, который — о, ужас! — был приколочен гвоздями к огромному кресту. На небольшом возвышении стоял длинный ящик, украшенный белыми лентами. Перед ним стоял человек, одетый во все черное, и что-то говорил. Из-под черной одежды выглядывал белый воротничок.

Я решил послушать, о чем он рассказывает, и присел на скамейку недалеко от входа. Мужчина говорил очень странно. Он то и дело упоминал другого мужчину, который умер и теперь лежал в ящике перед столом. Умерший был хорошим, трудолюбивым человеком, он прожил счастливую жизнь, которая, по мнению всех присутствующих, прервалась слишком рано. Его смерть оплакивали многочисленные родственники и знакомые, его вдова и дети. Но из речи следовало, что ящик — лишь временное убежище для умершего. Мужчина в черном сказал, что придет время, и мертвый «воскреснет». Я никогда раньше не слышал этого слова — «воскреснет». «Придет время, и все, кто умер, воскреснут и предстанут пред великим судом», — говорил он. «И каждый получит одно из двух: либо вечное блаженство, либо вечную муку». Если я понял правильно, то все будет зависеть от того, какую жизнь ты прожил на земле, а точнее, во что ты верил. Если ты верил в мужчину, распятого на кресте, то тебя ждет вечное блаженство. Оказывается, этот печальный человек умер за грехи человечества и тем самым сделал «воскресение» возможным для всех. Он сам воскрес после своей смерти и придет теперь только в день Страшного суда.

Все было для меня новым и удивительным, но я не знал, насколько серьезно нужно к этому относиться, может, это тоже только иллюзия, подобная той, что была в опере и кинотеатре. Может, все это только слова и картинки, созданные лишь для того, чтобы утешить и развеселить всех тех, кто чересчур серьезно относится к реальности или, наоборот, боится ее?

«Смерть», о которой говорил мужчина в черном, тоже была для меня совершенно новым понятием. Птицы совсем не думают о смерти. Люди считают смерть окончанием земного пути человека, но там, где я жил раньше, на берегу, мы проживаем каждый день, и потому мы живем вечно. Конечно, мы тоже видим смерть, наши друзья и близкие погибают от рук человека или от острых клыков хищника, но это случается не так часто. Я никогда раньше не задумывался о том, что придет день, и я умру. Если это произойдет, то я больше никогда не поднимусь на крыльях в небо. Прибрежные волны и песок унесут мое тело далеко в море. И на этом всё.

Все запели, даже сидевшая рядом со мной пожилая дама в платочке:

Тому, что по земле шагало,

Вернуться в землю суждено.

Что на деревьях щебетало,

То с дерева упасть должно.

Бесстрашно птица вдаль стремится,

Красив и смел ее полет

Но из объятий ветра птица

В объятья смерти упадет.[3]

Потом к ящику понесли красивые букеты цветов: лилии, розы и орхидеи. Вскоре он весь был покрыт цветами. Тогда к нему подошли четверо мужчин, подняли его на плечи и понесли к выходу. Все потянулись следом, я тоже вышел.

Мужчины с ящиком направились к яме, которая была, казалось, недавно вырыта в прилегающем к зданию парке. С помощью веревок они опустили ящик на дно. Затем вперед вышел мужчина в черном платье. Он зачерпнул небольшой лопатой земли, высыпал ее на крышку ящика и сказал:

— Ибо прах ты и в прах возвратишься.

Следуя его примеру, все остальные тоже сыпали на крышку землю, но ничего при этом не говорили. Затем все еще раз спели и после этого стали расходиться. Мне было непонятно и удивительно все, что я увидел и услышал.

Эмиль объяснил пеликану, что здание, в котором он был, называется церковью, церемония, которую он наблюдал, — похоронами, мужчина в черном платье — пастор, а все, кто его слушал, — прихожане.

— Значит, церковь для тех, кто умер, — сделал вывод пеликан.

Нет, возразил Эмиль. — Церковь для Бога. В церкви обычно происходит много всяких событий, не только отпевание. Каждое воскресенье в церкви идет служба и пастор читает проповедь. А еще там венчают молодых, причащаются и исповедуются, особенно в католической церкви. Но та церковь, в которой были вы, скорее всего, лютеранская.

— А что, церкви бывают двух видов?

— Их гораздо больше, — сказал Эмиль. Он попытался вспомнить, что говорили им в школе на уроках религии: — Есть церкви православные, католические и лютеранские, а еще мормонские. У мусульман тоже есть свои церкви, они называются мечети, а у евреев — синагоги. Но я многого еще не знаю, — поспешно добавил он.

— Неужели в мире так много богов? А как узнать, какому из них служить?

Эмиль растерялся:

— Вообще-то должен быть один бог. Но некоторые считают, что и его тоже нет.

Пеликан покачал головой.

— А как же тот печальный человек? Кто он такой?

— Это Сын Божий, — сказал Эмиль.

— А другие дети у него есть?

— Нет, у Бога был только один сын. Но зато у него еще есть Святой Дух…

— Он что, тоже член семьи?

— Можно и так сказать. Там все очень запутанно. Есть целая наука, которая все это изучает, — теология.

— Но если есть отец, то где же мать?

— Мать тоже есть. Ее зовут Мария. Святая Дева Мария.

— Почему же она дева, если она мать? Может быть, она госпожа Мария?

— Нет, ее называют Девой Марией, а почему — я не знаю. Это как раз и есть теология.

Эмиля стали немного раздражать эти бесконечные вопросы пеликана.

— Да, странная семья… — задумчиво пробормотал пеликан, глядя прямо перед собой. — Но знаете, он мне понравился… тот печальный человек. Он висел там, в церкви, над столом…

— Над алтарем, — поправил его Эмиль.

— Он висел над алтарем, приколоченный гвоздями к кресту, и смотрел на всех в зале с таким смирением и такой добротой, что казалось, будто он жалеет нас, хотя сам страдает.

В тот вечер они больше о Боге не разговаривали.