Калямбра - читать онлайн книгу. Автор: Александр Покровский cтр.№ 35

И еще ей объяснили, что доить ее будут не два, а три раза в день, так что ей нужно будет стараться, поспевать.

Стоит корова под проливным дождем, поспевает и ждет: во-первых, когда корма подвезут, во-вторых, когда дыры заделают, в-третьих, когда в стойло поставят.

Но корма так и не подвезли – что-то там не сложилось. Кроме того, корма заменили: грубые и сочные на просто грубые, а грубые – поскольку их тоже под руками не оказалось – на веники березовые. И тут все честь по чести заменено – по таблице замен. Корове даже эту таблицу показали, но веников тоже не дали, потому что их не связали.

– Как же так? – вздохнула корова.

– Трудности это у нас такие, военно-морские, – объяснили ей.

– А долго ли терпеть? – не унималась корова.

– Трудности у нас не терпят. Их у нас преодолевают! – объяснили корове.

А вот дыры в стойле заделали, и так заделали, что просто загляденье. Но корову туда не поставили.

– Что ж так? – поинтересовалась корова.

– Это стойло у нас получилось такое хорошее, что принято решение сделать его образцово-показательным! – отвечали корове. – На его примере теперь другие будут учиться, как стойло ремонтировать! – добавили ей. – А вас поставят в другое, временное стойло. Его как раз сейчас готовят.

– А какая там температура? – поинтересовалась грамотная корова.

– А температура там различная, – сообщили ей, – где плюс, а где и минус. От того зависит, как стоишь. Там есть такая одна дырочка, так вот рядом с ней минус, а чуть левее – там уже почти что плюс. Но вы не волнуйтесь. Эти трудности у нас временные. И ведь что положительно в этом моменте: трудности мы не скрываем, мы их обозначаем и стойко преодолеваем тяготы и лишения.

Ждет корова корма день, ждет другой, ждет неделю, а доят ее, надо сказать, регулярно, исправно, как обещано – три раза в день. Просто ребята на дойке попались ответственные и исполнительные. Им сказали: «Доить!» – они и доят, а скажи им: «Не доить!» – они и перестанут.

Сначала корова давала ведро, потом – полведра, потом – четверть, потом – кружку, потом и вовсе отказалась:

– Нету! – говорит.

– Это возмутительно! – сказало начальство, когда ему про это «нету» доложили. – Как это «нету»? Быть не может! А вы ей сказали, что ее включили в план?

– Сказали.

– Ну и что?

– Ничего.

– Как это «ничего»?!!

– А так.

Ну, случай действительно исключительный. Чтоб на военно-морском флоте и такая возмутительная забастовка.

Собралось начальство и пошло взглянуть на безобразницу. Случай-то исключительный, другого такого может и не представиться. Идет начальство и рассуждает дорогой:

– Тут что-то не так! Видно, плохо поставлена индивидуально-воспитательная работа (с коровой). Не доводят до нее последние (коровьи) решения. А кто у нее командир подразделения? Надо бы его привлечь! Повоздействовать! Надо где-нибудь заслушать его о его работе (с коровой)… Видимо, не понимает он, что надо быть ближе (к корове)… Пристальней надо изучать (корову)… И вовремя реагировать (на нее же)… Не забывая при этом (о корове)… Потому что (корова)… Хотя, конечно, (корова)… В общем-то, опять же (она же)… М-да.

Все начальство уже почти полностью высказалось в том же самом духе, когда слово взял главный морской начальник. Все на флоте знают: если что и сказал главный морской начальник, то так оно и есть!

– Ерунда собачья! – сказал начальник. – Как это «нету»? Как это «нету» молока? А зачем она на военно-морской флот шла? А? Значит так: кровь из носу, а чтоб молоко было! Где хочет пускай молоко ищет!

– А может она того? – спросил заместить командира, в заведовании которого всегда было душевное здоровье окружающих, и повертел пальцем у виска. – Случай-то исключительный. Может, врача прихватим?

И прихватили врача.

Идет начальство дальше, строит про себя разные догадки и подходит оно, наконец, к корове.

– Почему молока не даем? – строго спросил у нее самый главный начальник.

– Так ведь корма… – начала было корова.

– С кормами вопрос решен! – перебил ее главный начальник. – Корма подвезут! Не сегодня, так завтра! Так почему же не даем молока?

Молчит корова, силы сберегает.

– Может, вы не понимаете? – сказал проникновенно заместитель. – Может, вы не знаете, как нам это молоко именно сейчас нужно, просто даже необходимо?

– А ну! – вмешался главный начальник. – Народ молока ждет, а у нее «нету»! Дойте при мне! Сейчас посмотрим, как его «нету»!

Бросились корову доить. Один доит, четверо держат. Оттянули ей сиськи до земли, а оттуда – ни капли, ни полкапли.

– М-да! – сказало начальство. – А может, она того?

И принялся за корову врач. Приложил он ухо к коровьему боку и говорит:

– Дышите!

Дышит корова.

– А теперь, – говорит врач, – не дышите.

Стоит корова, не дышит.

– Абсолютно здоровая корова! – сказал врач. – Просто поразительно здоровая, – добавил он.

– Просто низкая требовательность! – строго сказало начальство и посмотрело на корову.

И тут корова то ли от этих слов, то от взглядов упала и дух испустила, да так быстро она его испустила, что и на мясо ее прирезать, тоже очень нужное, не смогли – под руками ничего не оказалось, а куда послали, там тоже ничегошеньки не нашли.

Так что пришлось корову закопать, для чего долго долбили землю.

– Да! – сказал главный начальник. – Нехорошо! В следующий раз по-другому надо!

– Молока мало надоили! – совсем закручинился зам.

– В следующий раз, – строго глянул на зама старший морской начальник, – чтоб молока было побольше, я считаю, надо не три, а четыре раза доить!

На том и порешили.

Ведь у нас как самый главный морской начальник считает, так почти все считают.

Вот такое у нас единодушие. И от такого единодушия силы возникают огромнейшие, а возможности при этом открываются – невиданнейшие, а резервы – неисчислимые.

И стоит себе флот, стоит.

И ничего-то ему не делается.

Солнце ударяется о воду, рождая в душе веру в завтрашний день. Эх! Наверное, так можно сказать, потому что стоим-то мы все еще на рейде, на входе в залив. Перед нами Северодвинск и впереди только шалуньи.

А тишь несказанная, вода как стекло, и на сердце надежда и прочее.

– Офицерам собраться в кают-компании на занятия!