Тебе не пара - читать онлайн книгу. Автор: Род Лиддл cтр.№ 33

В результате этих событий мужчина опять выйдет на тропу войны со своим молотком, охваченный жаждой убивать. Может, на сей раз сюда добавится еще и аэрозоль-инсектицид, а также гипнотически-притягательная липкая бумага от мух, вся в сладких каплях. Это ежедневный повод для тревог — не знаю, что и делать, черт побери. И ведь никакой моральной поддержки. Триша придерживается политики невмешательства в домашние дела. Где один таракан, там и десять, будь что будет, ну и так далее — такая у нее мантра. А если мужчина с упорством продолжит свою кампанию по уничтожению, просто переедем куда-нибудь. Да ну тебя, Клайв, ты хуже него стал, говорит она в раздражении, показывая на скрючившегося на диване маньяка, чьим мозгом управляют чужеродные силы. Мы, мухи, по-другому устроены, говорит она. Чего нам переживать по всякому поводу — либо остаемся, либо уходим.

И она права, конечно. Не в наших традициях навязываться прочим собратьям. Но мне и подумать тяжело о каком-либо перемещении: еще один дом, где надо снова вынюхивать пауков, на этот раз с обузой в виде двадцати семи ребятишек — нет уж, слишком поздно, по моим понятиям. Иногда на некотором расстоянии перед собой я вижу отблески смерти, похожие на пузырьки шипучки: пляшущий в воздухе столб расплывается в летнем мареве, но это не мираж, смерть и впрямь где-то там, на некотором расстоянии.

Наша жизнь не так уж коротка, как это может вам представиться. Вы, наверное, жалеете нас за скудный, казалось бы, удел, но коротким этот путь не назовешь. Другого мы не знаем и не ждем. Сколько мне еще осталось — где-то четверть отпущенного срока? Пятая часть? Кто знает? Дней не сочтешь.

Я подумывал о том, чтобы убить его, мужчину. Но вы, ребята, постепенно приспосабливаетесь к нашим токсинам. Возможно, нам, насекомым, следует всем вместе пораскинуть мозгами и придумать что-нибудь новенькое. Несколько дней назад, после очередной оргии насилия — на сей раз объектом явилась пара безвредных, хотя, может, и сомнительных в эстетическом плане слизняков, которые добрались до входа в кухню и только тут осознали, что это им, в конце концов, не переход по садовой стене, — я прошмыгнул через окно прихожей на улицу, похлопотать там внизу насчет собачьего дерьма. Слава богу, в этом районе так и не подхватили инициативу уборки территории. Секунд через пять я нашел то, что искал: длинную, лоснящуюся светло-коричневую собачью какашку, конец которой растекся поносной лужицей — показатель типично легкомысленного отношения к питанию животных. Ухватив с налету кусочек и вертикально взлетев, я моментально вернулся в дом через то же окно и бесшумно спикировал на сооруженный впопыхах бутерброд с ветчиной, лежавший на тарелке возле левого локтя хозяина. Потоптался на хлебе, пару раз срыгнул, потоптался еще немного, потер передние лапки одна о другую, затем, бросив на ходу «Bon appétit» [23] , рванул вверх и прочь, а после со стены наблюдал, весь дрожа от возбуждения, радуясь успешно проведенной операции, как он поглощал свой оскверненный обед. Дело было рискованное, меня могли в доли секунды размазать по столу, а в результате он отделался нетяжелым пищевым отравлением, вероятно, стрептококковым. Приступ длился три дня и позволил ему, этому здоровенному нюне, спокойно валяться на диване и скулить, ища сочувствия у жены.

Я-то надеялся по меньшей мере на токсоплазмоз: слепота, безумие и т. д., может, даже остановка работы почек. Но нет, вместо этого — лишь легкое физическое недомогание, вялость и заметно укрепившееся намерение идти войной на всех нас, кто еще остался.

Вернемся к моменту, когда бурная деятельность в хозяйской спальне утихла. Обнаруживаю, что я не один, на занавеске затихарился представитель абсолютно незаслуженно оклеветанного, спокойного и уравновешенного вида — комар. Вы, вероятно, чрезвычайно враждебно настроены по отношению к этому отребью? Зря, не по адресу. Они ведь приспособились к малярии, а вам кто мешает? Этот вообще самец, а значит, не причиняет человечеству ни малейших неприятностей, вот его жена — та со своим нежным голодным хоботком подзуживает, полагаю, в соседней комнате. Мы с этим типом вчера столкнулись, обменялись стандартными любезностями. Он сообщил мне, что скоро его здесь не будет: собирается вернуться в сырую, вонючую кирпичную дренажную шахту в нескольких сотнях ярдов от этого дома, потусоваться в родных местах. На мое бодрое приветствие комар сочувственно качает головой.

— От этих слепней сплошные проблемы. Ну что ты с ними будешь делать, с этой сволочью? — говорит он.

— Да кому ты рассказываешь, — вздыхаю я. — Как этот мужлан неотесанный здесь вообще очутился, вот что хотелось бы понять. От него скотным двором так и несло. Должно быть, издалека прилетел.

— И он, и много кто еще, — отвечает комар. — В гостиной вчера сверчка встретил: совершенно ни в какие ворота. Спросил его, что происходит, но какой с ними разговор: на-на-на-на-на — и все, понимаешь.

Комар потирает свои большие черные задние лапки друг о дружку, довольно достоверно изображая сцену.

— Плюс к тому, — продолжает он, — тут еще эти хрущи и многоножки. Порядка вообще никакого. Дом разваливается. Я бы на твоем месте валил отсюда. Что-то странное назревает. А вчера в саду этот чертов ворон был.

— Знаешь, думал я о том, чтобы уйти, — говорю я ему.

— Нашего четвертого ребенка, Алекса, съел этот гад, громадный паук в кухне. Я закричал, но он не услышал — радио работало, так прямо в сеть и влетел.

— Да, жалко…

— Ну да, дети, понимаешь… Короче, мы сваливаем, как только Эмма закончит свою вечернюю трапезу… осторожно, она к занавескам тянется…

Мы оба взлетаем, чуть было не столкнувшись в растущем проеме между раздвигаемыми занавесками, потом садимся как можно незаметнее на стену спальни, по центру. Похоже, мамаша решила отнести ребенка вниз — может, укус слепня обработать, хотя беспокоиться ей нечего: ранка затянется и к вечеру пройдет, опасности заражения нет. Мы с комаром некоторое время медлим, молча предаваясь каждый своим мыслям. Задумываюсь ненадолго о многоножках: они — свидетельство того, что дом возвращается в свое как бы первобытное состояние, теряя час за часом легкую патину человеческого воздействия. Дальше появятся мокрицы, а будет ли кому их встретить, это уже другой вопрос. Триша, как всегда, совершенно права. Мы не созданы для борьбы с растворением — мы отдаемся этому процессу, в то время как вы боретесь — и все равно отдаетесь. Эти бессмысленные затраты энергии подобны тончайшей струйке пара, следу, поначалу четко и ясно прочерченному на вечернем небе, который почти незаметно размывается и после сходит на нет.

Спустя немного времени комар, быстро пробормотав что-то на прощание, уносится вдогонку за своей партнершей. Мне слышно, как внизу медленно нарастает вечерняя ссора, словно складываясь по порядку из кирпичиков: все громче человеческие голоса, все явственнее жалобные и враждебные модуляции. И аккомпанементом ко всему этому — шелест крылышек насекомых по стеклу, шуршание ножек по коврам и линолеуму, трение челюстей о дерево и камень, негромкое тиканье часов на стене.