Зелень. Трава. Благодать - читать онлайн книгу. Автор: Шон Макбрайд cтр.№ 22

Все восемь миль обратного пути мы проезжаем в грустном молчании. Вокруг снова начинают всплывать звуки города. Трава и стрекот кузнечиков уступают место реву машин, резким выкрикам, продуктовым тележкам и разрисованным из баллончиков деревьям. А потом раз — и мы уже вернулись. Проезжаем по кладбищу: Стивен уже отошел от могилы ярдов на двадцать и плетется по направлению к Ав — наконец отправился домой. Мы стоим на светофоре на улице Святого Патрика. Парень на десятискоростном велике лупит кулаком по двери машины, которая чуть его не сбила. Когда мы переезжаем через дорогу, он уже ругается и дерется с водителем. И вновь улица Святого Патрика, где ряды однотипных домов на зеленых пригорках отбрасывают тень на дорогу. Едешь на велосипеде и стараешься не смотреть по сторонам, потому что, куда ни глянь — кругом святые на газонах размахивают табличками «Мондейл-Ферраро», словно озлобленные профсоюзные рабочие в нелепом пикете.

Двое парней с девушками подходят к прилавку в «Музыкальном магазине Мауса Макгинли», что на Фрэнкфорд-ав у самого поворота на Святого Патрика, в самом сердце Холмсбурга. Парням на вид лет по двадцать пять, прикид как у бухгалтеров с жиденькой шевелюрой, которые перед сном всегда читают Библию. У обеих девчонок — одна блондинка, другая брюнетка — классические сиськи не меньше четвертого размера. Простые блузки и юбки ниже колен; зевают. Появляется хозяин, Маус Макгинли, худой чувак слегка за сорок, тоже одетый на манер лысоватого бухгалтера.

— Привет, — как зомби произносит блондинка. — Мы бы хотели купить музыкальные инструменты, чтобы стать рок-группой и играть настоящее рубилово. Только вряд ли ты предложишь что-нибудь приличное — больно уж смахиваешь на библиотекаря.

— Внешность может быть обманчивой, дорогуша, — отвечает Маус, прищелкивая пальцами. Теперь на нем, вместо рубашки, застегнутой на все пуговицы под джемпером, и широких брюк цвета хаки, серебристый с блестками костюм в обтяжку без рукавов, а в придачу к нему — накидка с капюшоном и сапоги на платформе. В руках электрогитара с декой в форме V, на которой пламенеющим шрифтом написано «Маус». Он играет «Purple Haze» Джимми Хендрикса, извиваясь в такт музыке. Потом прерывает игру и с улыбкой смотрит на впечатленных посетителей.

— Вау, — так же тупо, как и блондинка, произносит брюнетка, — а можно мы тоже?

Маус опять щелкает пальцами — и вот четверо дебилов уже на сцене: в фиолетовых обтягивающих комбинезонах, трое с гитарами, один на барабанах. Они лабают «Purple Haze», как Маус минуту назад, а тот стоит и покачивает над головой огоньком зажигалки и рубит воздух кулаком. Музыка постепенно стихает, и голос за кадром говорит: Музыкальный магазин Мауса Макгинли, угол Фрэнкфорд и Святого Патрика, зайди прифигеть всей компанией — уйдешь как в багровом тумане.

— Ну что, ребят, как вам ролик? — Маус вопросительно смотрит на меня, Гарри, Арчи и Бобби Джеймса, который распрощался с дружками в конце квартала, чтобы отправиться вместе с нами на Ав по свадебным делам. — Или, думаете, слишком того? — с тревогой спрашивает он, стоя за прилавком и держа руку на телевизоре. Маус, умеющий играть на любом инструменте и в равной степени балдеющий от Джимми Хендрикса, Джона Леннона, Чарли Прайда и Чарли Паркера, стоит перед нами в том же бухгалтерском прикиде, что и в рекламе.

— Здоровско, — говорю я ему.

— Так и знал, что тебе понравится, Генри. А вы что думаете, ребята?

— В целом мне понравилось, но вот следующий вполне можно бы сделать при содействии моей службы ландшафтного дизайна.

— Большие сиськи у телок — это плюс. Но могли бы быть и побольше, сиськи, в смысле, — заявляет Бобби Джеймс.

— Неплохо бы добавить трюков в инвалидном кресле. Парочку моих, например, — добавляет Арчи.

— Все понял. Служба ландшафтного дизайна, сиськи побольше, прыжки в инвалидном кресле. Сейчас, Генри, я тебе кое-что покажу, — говорит Маус, ныряя под прилавок, и достает оттуда четыре пластинки. Первая называется «Pan, Amor у Cha Cha», это испанская телка Эбб Лейн с шарами третьего размера, темными волосами и великолепной задницей. На обложке Эбб стоит боком в золотистом платье, запустив руки себе в волосы и приподняв их так, что видно шею и лопатки, и смотрит в объектив с видом «Генри, дай мне в рот». Я почти слышу, как она мне это мурлычет. И как этажом ниже работает у меня в трусах подъемный механизм.

— Привет, детка, — очень ласково здороваюсь я с ней. — Ничего так, Маус, совсем даже неплохо.

— А как насчет этой? — спрашивает он.

Маус накрывает обложку следующей пластинкой. Альбом «Havaiian Paradise» группы «Хавайан айлендерз». Гавайская девочка в травяной юбке закинула руки за голову, ее шарообразные сиськи прикрыты одним только цветочным венком, какие раздают всем при выходе из самолета. И за это я ненавижу сейчас всех гавайцев. Но какую-то часть буферов разглядеть все же можно, так что не совсем уж все упущено, и мой член подрастает еще немного.

Маус перебирает стопку, вытягивает еще одну пластинку, и у нас перехватывает дыхание. Факты: группа — «Перкашн попс оркестра» Дика Шорки; альбом — «Holiday for Percussion»; на обложке — одна голая телка. Да, бля, ты не ослышался, голая телка — все видно от талии и выше — стоит боком, слегка откинувшись назад, идеальный большой рот. Длинные прямые волосы спадают на сиськи. И за это я ненавижу сейчас все длинные волосы, но не настолько, чтобы не дать пять троим чувакам, стоящим рядом со мной. Вот теперь у меня встал по полной, так, что даже больно. Голова раскаляется.

— И напоследок самое лучшее, — произносит Маус. — Зацените.

Маус медленно достает добивающую. «Music of the African Arab», Мохаммед Аль-Баккер, с виду ослоторговец, и его «Ориэнтл энсембл». На обложке ослодилеры свистят телке, которая танцует на столе. На ней широкие штаны, в каких исполняют танец живота. Живот голый. Так же как и, о Господи, левая сиська и сосок. Левая сиська и сосок. Левая сиська. Сосок. Тьма перед глазами.

Тьма спадает, и я вижу четыре силуэта на фоне крутящихся лопастей вентилятора на потолке. Я моргаю — и вот уже могу различить Мауса, Гарри, Бобби Джеймса и Арчи, которые сгрудились надо мной и встревоженно на меня смотрят. Слабая струя прохладного воздуха от вентилятора овевает мне лицо.

— Что случилось? — спрашиваю я.

— Ты упал в обморок, — отвечает мне Гарри.

— В обморок. Господи боже, — говорю я. — Я что, выглядел как полный придурок?

— Нет, все-таки лучше, чем Гарри, — говорит Бобби Джеймс. — Он вскрикнул и закрыл лицо руками.

— Неправда, — возражает Гарри, все еще сопя себе в ладони.

— Заткнись. Я говорю — закрыл, вон и сейчас еще… — говорит Джеймси.

— Да, ну и что с того? Сам заткнись.

Джеймси бросается через меня на Гарри, и, лежа на полу, который кажется мне сейчас таким же мягким, как моя собственная кровать, я вижу, как он вцепляется ему в горло, пытаясь задушить, но тут подходит Маус и их разнимает.