Пригоршня праха - читать онлайн книгу. Автор: Ивлин Во cтр.№ 12

— Выбирайте вы. Мне очень немного, и чтоб все блюда были с крахмалом, и без протеина.

Что бы вы ни заказывали, счет Эспиноза, как правило, представлял одинаковый, но Бренда могла этого не знать, и, так как подразумевалось, что платит она, Бивер стеснялся заказывать явно дорогие блюда. Все же по ее настоянию они заказали шампанское, а позже графинчик ликеру для Бивера.

— Вы не представляете себе, как я волнуюсь. Ведь я в первый раз в жизни приглашаю на обед молодого человека.

Они просидели у Эспинозы, пока не подошло время ехать к Полли. Раз или два они потанцевали, но больше болтали за столиком. Взаимный интерес настолько превышал их осведомленность друг о друге, что у них не было недостатка в темах.

Через некоторое время Бивер сказал:

— Простите, я вел себя в такси как последний идиот.

— М-м?

Он перестроился:

— Вы не очень рассердились, когда я пытался поцеловать вас?

— Кто? Я? Нет, не особенно.

— Тогда почему же вы отвернулись?

— О господи, вам еще много чего надо понять.

— Чего?

— Никогда не задавайте таких вопросов. Запомните это на будущее, ладно?

Он надулся.

— Вы со мной говорите, словно я студент, пустившийся в свой первый загул.

— Вот как? Выходит, это загул?

— С моей стороны — нет. — Последовала пауза, потом Бренда сказала:

— Я не совсем уверена, что не сделала ошибку, пригласив вас на обед. Давайте попросим счет и поедем к Полли.

Счет пришлось ждать десять минут, промежуток этот надо было чем-то заполнить, и Бивер сказал, что он просит прощения.

— Вам следует научиться быть полюбезнее, — сказала Бренда рассудительно, — думаю, это вам под силу.

Когда счет в конце концов принесли, она сказала:

— Сколько полагается дать на чай?

Бивер объяснил.

— Вы уверены, что этого достаточно? Я дала бы вдвое больше.

— Ровно столько, — сказал Бивер и снова почувствовал себя старшим, чего и добивалась Бренда.

Когда они сели в такси, Бивер тут же понял, что ей хочется, чтоб он ее поцеловал. Но он решил — пусть она теперь попляшет под его дудку. Поэтому он отодвинулся и завел разговор о старом доме, который сносили, чтобы освободить место для квартала многоквартирных зданий.

— Заткнись, — сказала Бренда. — Иди ко мне.

Когда он поцеловал ее, она потерлась о его щеку своей, такая у нее была манера.

Прием у Полли был точь-в-точь таким, как она хотела, — аккуратным сколком всех лучших приемов, которые она посетила в прошлом году: тот же оркестр, тот же ужин и, самое главное, те же гости. Ее честолюбие далеко не заходило: ей не нужно было ни произвести фурор, ни устроить прием настолько необычный, чтоб о нем говорили еще много месяцев спустя, не нужны ей были ни добытые из-под земли нелюдимые знаменитости, ни диковинные иностранцы. Ей нужен был самый обыкновенный шикарный прием, и таким он и получился. Пришли практически все, кого она пригласила. Если и существовали другие труднодоступные миры, куда она не была вхожа, Полли о них не подозревала. Ей нужны были именно эти люди, и они к ней явились. И, стоя рядом с лордом Кокперсом, который ради такого случая, как примерный муж, появился на люди вместе с ней, что делал крайне редко, Полли, обозревая гостей, поздравляла себя с тем, что у нее сегодня очень мало лиц, которых она не желала видеть. В прошлые годы приглашенные с ней не церемонились и приводили с собой всех, с кем им случилось в этот день обедать, В этом году без особых усилий с ее стороны приличия не нарушались. Гости, которые хотели привести с собой друзей, с утра позвонили ей и испросили позволения, а в большинстве своем и на это не отважились. Люди, которые всего полтора года назад делали бы вид, что и не подозревают о ее существовании, теперь непрерывным потоком поднимались по ее лестнице. Она сумела встать вровень с другими замужними дамами своего круга.

У подножья лестницы Бренда сказала:

— Пожалуйста, не оставляй меня. Я, наверное, тут никого не знаю. — И Бивер снова почувствовал себя защитником и покровителем.

Они прошли прямо к оркестру и стали танцевать; разговаривали они мало, только здоровались со знакомыми парами. Через полчаса Бренда сказала:

— Теперь я вам дам передохнуть. Только смотрите не потеряйте меня.

Она танцевала с Джоном Грант-Мензисом и двумя-тремя старыми приятелями, и потеряла Бивера из виду, пока не наткнулась на него в баре, где он сидел в полном одиночестве. Он уже давно торчал здесь, перекидываясь одной-двумя фразами с входящими парами, но потом опять оставался в одиночестве. Он томился и злобно повторял про себя, что, не свяжись он с Брендой, он пришел бы сюда с большой компанией и все повернулось бы иначе.

Бренда заметила, что он не в духе, и сказала: «Пора ужинать».

Час был ранний, и буфет пустовал, только за несколькими столиками уединились серьезные парочки. В простенке стоял большой круглый никем не занятый стол, они сели за него.

— Я собираюсь еще долго-долго не вставать, вы не против? — Она хотела, чтоб он снова почувствовал себя хозяином положения, и поэтому стала расспрашивать его о парочках за другими столиками.

Постепенно их стол заполнялся. К ним подсаживались старые друзья Бренды, с которыми она общалась, когда начала выезжать и в первые два года брака до смерти отца Тони; мужчины слегка за тридцать, замужние женщины ее лет — одни из них не знали Бивера, другие не любили его. Стол их был явно самым веселым в комнате. Бренда подумала: «Как мой юный кавалер, должно быть, тяготится этим». Ей и в голову не пришло, что, с точки зрения Бивера, ее старые друзья самые завидные тут люди и он в восторге оттого, что его видят в такой компании.

— До смерти надоело? — шепнула ему она.

— Что ты, счастлив, как никогда.

— А мне надоело. Пойдем потанцуем.

Но оркестр отдыхал, и в танцзале не было никого, кроме серьезных парочек, которые переселились сюда, в поисках уединения, и сидели там и сям по стенам, уйдя с головой в разговоры.

— О господи, — сказала Бренда, — мы влипли. Вернуться к столу неудобно… похоже, нам придется ехать домой.

— Но еще нет и двух.

— Для меня это поздно. Послушайте, вам совсем не надо ехать. Оставайтесь здесь и веселитесь.

— Разумеется, я поеду с тобой, — сказал Бивер.

Ночь была холодная, ясная. Бренда дрожала, и в такси он обнял ее. Они почти не разговаривали.

— Уже приехали?

Они посидели несколько секунд неподвижно. Потом Бренда высвободилась, и Бивер открыл дверцу.

— К сожалению, я не могу пригласить тебя выпить. Понимаешь, я не у себя и ничего здесь не найду.