Арчи спрятал признание в карман прежде, чем в комнату вернулся полицейский, и покинул дом вместе с баронетом и доктором. Было где-то полвосьмого, занимался холодный рассвет, но морской туман все еще висел над болотами, окутывая землю, словно кладбищенский саван. Робинсон спешил домой, чтобы взять повозку и отправиться в Джессам, а там сесть на поезд до Пирсайда. Необходимо было незамедлительно проинформировать инспектора Дэйта о новой трагедии, и так как констебль Поинтер не мог покинуть место преступления, то посыльным предстояло стать врачу. В какой-то момент Рендом предложил пройти в форт и послать в город кого-нибудь из солдат или воспользоваться телефоном, но врач решил, что будет лучше, если он лично увидит инспектора и расскажет обо всем в подробностях. Возможно, молодой доктор всего лишь хотел получить большую известность и привлечь новых пациентов, но, так или иначе, он горел желанием принять участие в предварительном слушании по делу об убийстве госпожи Джашер.
Когда Робинсон покинул их, Арчи и Фрэнк отправились на квартиру художника, чтобы ознакомиться с записками Селины и понять, насколько она была замешана в трагедиях, связанных с зеленой мумией. Находясь на смертном ложе, женщина объявила, что невиновна в смерти Сиднея Болтона. Но, вполне вероятно, она была соучастницей этого преступления. Чтобы раз и навсегда покончить с тайнами, они сели у огня в маленькой тихой гостиной Арчибальда, разложив перед собой листы рукописи.
– Может, чашечку кофе или виски с содовой? – поинтересовался Арчи. – Перед тем, как начать читать.
– Да уж, кофе не помещает, – ответил бледный и усталый офицер. – После всего, что случилось ночью, мне определенно нужен кофе. Хороший, черный, крепкий, горячий кофе.
Хоуп кивнул и вышел попросить домовладелицу сварить им с другом кофе. Вернувшись, художник плотно закрыл дверь и приготовился читать, но Рендом поднял руку.
– Давайте поговорим, пока несут кофе. Не хочу, чтобы нам помешали, когда мы начнем чтение.
– Хорошо, – согласился художник. – Возьмите сигару.
– Нет, спасибо. Я курил всю ночь. Лучше пока погреюсь у огня. Вы тоже выглядите не лучшим образом.
– Еще бы, – устало кивнул Арчи. – Если бы мы только знали, покидая вчера форт, что нам предстоит! Подумать только: изумруд все же оказался у миссис Джашер!
– Да. Она сказала, что раскаялась, но, как вы помните, она говорила и о том, что была готова передумать и бросить эти бумаги в огонь. Если бы не явился Какаду, она бы так и сделала.
– Верно, – сказал художник, – я помню ее слова. Неужели она все это время знала правду? Интересно, когда она стала сообщницей: до гибели бедного Болтона или уже после?
– Что мне интересно, – ответил Рендом, – так это то, как во всем этом замешан Браддок.
Хоуп удивленно вскинул голову.
– Я думаю, никак. Миссис Джашер не сказала о нем ни слова.
– Конечно. И все же Какаду совершенно послушен хозяину. Вполне возможно, что и действовал дикарь по его приказу.
– Невозможно! – взволнованно воскликнул художник. – Думайте, что говорите, Рендом! Ведь для Люси это будет настоящий ужас, если окажется, что ее отчим виновен.
– Не вижу, каким это образом отразится на Люси. Их не связывает ничего, кроме того, что ее мать была замужем за профессором. Его преступления никак не отразятся на ней, а уж тем более на вас.
– Нет, Фрэнк, этого не может быть. Ведь профессор все время вел себя совершенно невинным образом!
– В том-то и дело, – язвительно ответил баронет. – Он отличный актер. Как бы он ни изображал горе от потери изумрудов, я ни капли не удивлюсь, если из этих бумаг мы выясним, что второй камень все это время был у него. Дикарю не было никакого резона похищать камни – едва ли он своим варварским умишком хотя бы осознавал их ценность. Он действовал по приказу хозяина и, хотя удушил Болтона Какаду, настоящий виновник, организатор и выгодополучатель этой трагедии – не кто иной, как Браддок.
– Значит, вы считаете, что профессор спланировал убийство Болтона заранее?
– Считаю. Вот госпожа Джашер, напротив, стала соучастницей лишь позже. А связывает их обоих Какаду – тот, чьи руки совершили убийство. Неудивительно, что Браддок хотел жениться на этой женщине, хотя совершенно не любил ее. Она знала слишком много.
– Ужасно, – в отчаянии пробормотал Хоуп. – Но пока это лишь наши домыслы. Мы ни в чем не сможем убедиться, пока не прочтем исповедь миссис Джашер.
– Тогда давайте возьмемся за чтение: вот и кофе.
Действительно, в дверь гостиной осторожно постучали, и через секунду на пороге комнаты возникла домовладелица с подносом, на котором стояли дымящийся кофейник, чашки и блюдца. Хозяйка Хоупа была кроткой, застенчивой женщиной: она безмолвно накрыла на стол и оставила молодых людей наедине с кофе и бумагами. Выпив по чашке ароматного напитка, друзья принялись за чтение.
Исповедь миссис Джашер начиналась с короткого рассказа о ее жизни. Оказалось, что отец Селины был растратчиком и игроком, а мать – актрисой. Девушку манила богема, но ее мать, злая и жестокая женщина, рано выдала ее замуж за богача по фамилии Джашер. Пожилой муж обращался со своей молодой женой очень плохо, а потом вслед за ее отцом увлекся азартными играми и проиграл все, что имел. Миссис Джашер вместе с мужем уехала в Америку, где, чтобы свести концы с концами, играла на сцене. У них родился ребенок, но он умер – к горю Селины, но и к ее облегчению, потому что жили они очень бедно. Вдова кратко написала о годах тягот и бедности, неудач и страданий. Они с мужем скитались по всей Америке, потом перебрались в Австралию и Новую Зеландию, но счастье им так и не улыбнулось. Наконец, старый Джашер спился и умер, оставив уже немолодую супругу вдовой.
Бедная женщина вернулась на сцену, но заработать на хлеб игрой не смогла. Она читала лекции, потом попыталась организовать пансион и в конце концов была вынуждена работать сиделкой. Пытаясь свести концы с концами, вдова странствовала по миру, словно перелетная птица, нигде не находя места, чтобы свить гнездо. Всю свою жизнь она мечтала о тихой, респектабельной жизни, но неумолимая судьба вновь и вновь бросала ее в водоворот жизни.
– Как я и говорил, эта несчастная женщина скорее жертва, чем грешница, – заметил сэр Фрэнк.
– Но ее нравственное чувство, похоже, притупилось, – ответил Арчи.
– Что неудивительно в такой среде. И все же скажу, что она выдержала несчастья лучше многих, кто попадал в подобный переплет. Давайте читать дальше.
В Мельбурне вдова Джашер сделала удачное вложение, что принесло ей тысячу фунтов прибыли. С этими деньгами она вернулась в Англию и решила выдать себя за респектабельную даму. Судьба привела ее в окрестности Гартли, и она подумала, что, если повезет, она сможет выйти замуж за какого-нибудь офицера из форта – ведь в такой глуши у нее не будет особой конкуренции. За крошечную арендную плату Селина сняла дом на болоте. У нее еще оставалось несколько сотен, и она надеялась протянуть до того момента, когда найдет себе мужа. А потом она встретила профессора Браддока и решила выйти замуж за него, потому что с ним легко было бы управиться. Она быстро привлекла на свою сторону Люси. Все шло хорошо, пока в «Пирамиде» не заговорили о зеленой мумии.