Кирилл не удержался от ухмылки. Мне тоже вдруг стало смешно.
— Ну, ладно, — разрешила я, — застегнись. Только медленно и очень осторожно. И не делай резких движений. Понял?
— Не буду делать резких движений, — пообещал Валерик и, пыхтя, завозился.
Голову он не опустил, он ею даже пошевелить боялся — ведь дуло пистолета в висок упиралось, да я еще за шею его обхватила, как страстная любовница.
Пошевелишься тут…
А что это я, в самом деле, держу его? Кирилл у стеночки стоит в сторонке. Неопасный.
— Застегнулся? — спросила я у Валерика.
— Нет еще… Сейчас… А вот. Все, все уже! — обрадованно закричал он.
Я неожиданно отпустила его, толкнула. Он пробежал два шага и оторопело встал между мной и машиной, растерянно разведя руки в стороны.
О черт, дурак какой!
Направив пистолет на Кирилла, я невысоко подпрыгнула и ударила Валерика ногой по филейным частям.
Сильный удар получился. Валерик вскрикнул и, раскинув руки, как белая лебедь, полетел вперед и треснулся о капот джипа.
Кирилл сказал что-то и отвел глаза.
— Осторожнее! Капот помнете, — неожиданно вырвалось у него.
Надо же — о состоянии тачки больше заботится, чем о своем подчиненном.
А в принципе правильно — такой джип бешеных денег стоит, а Валериков, подобно тому, который сейчас валялся на покрытом экскрементами снегу, можно за такие бабки сколько угодно нанять.
— Встань! — приказала я Валерику.
Он поднялся.
— У капота встань! И держи руки так, чтобы я их видела! Это и тебя касается! — Я посмотрела на Кирилла. — И вообще, — подумав, сказала я, — встаньте оба у капота… Так… так… Подальше друг от друга. Вот и прекрасно. И учтите — замечу какое-нибудь подозрительное движение, отстрелю башку к чертовой матери. Понятно?
Они стояли, как два болванчика. Валерик унимал кровь, льющуюся из носа.
Но расслабляться нельзя. Нельзя забывать о том, что револьвер валяется на снегу, который Кирилл по моему приказу бросил, и автомат Валерик в машине оставил.
Да, впрочем, кто его знает, что у них там еще в тачке есть?
— Ладно, — проговорила я, опустив пистолет — у меня уже руки начали затекать, — теперь, козлы, рассказывайте, почему вы меня и братков моих хотели вашей дурью поганой на тот свет отправить?
* * *
— Давай, колись, — сказала я, поигрывая пистолетом. Я к Кириллу обращалась, — мы же договорились. А ты что сделал?
— Проверить хотел, — угрюмо проговорил Кирилл. Он посмотрел на мой пистолет, потом отвернулся к грязному желтому забору.
— Проверял ведь уже?
Кирилл молчал, сжимая и разжимая кулаки. Ему тяжело было со мной говорить. Он в воздушно-десантных войсках служил, а я неизвестно откуда приехала в их город, он джип себе купил и никелированный револьвер, а я с забора на его подопечного прыгаю. Он мужчина, здоровый и злой, а я его вместе с его товарищем при помощи одного ствола в плен захватила и у машины поставила.
И допрашиваю теперь.
Ему не говорить со мной — ему броситься и растерзать меня хочется, вот что.
— Что замолчал? — спросила я и как бы невзначай остановила дуло на уровне его живота.
Кирилл теперь, не отрываясь, смотрел на мой пистолет. И молчал.
— Да у нас есть все! — затараторил вдруг Валерик. — Мы же по-честному! Мы только как лучше хотели, безопаснее как!..
— Заткнись, — коротко приказала я и зло уставилась на Кирилла.
Долго он еще своим самолюбием давиться будет? Я ведь могу и не дождаться связного рассказа. Я не очень терпеливая, кстати.
— Я нетерпеливая, Кирилл, — сообщила я, — и времени у меня… не так много. Давай. Считаю до трех. Потом — пеняй на себя.
— Ну, сука, — неожиданно звучно проговорил Кирилл, — теперь ты в этом городе вне закона. Я тебя везде достану. Ты еще, мразь, не знаешь, с кем связалась!..
Это ты, милый мой, не знаешь, с кем связался!
— Раз, — сказала я.
— Блядь дешевая, — с тоскливой ненавистью выговорил Кирилл.
На меня он не смотрел. Он на пистолет смотрел в моих руках.
— Два.
— Кирюх, ну чего ты? — испуганно забормотал Валерик. — Ладно жабу давить… Она же пристрелит… Она же психованная… Ой! — Он глянул на меня и втянул голову в плечи, сжался.
Нужен ты мне…
Я подняла пистолет на уровень своего лица — дулом прямо в горло Кириллу. Он на пистолет смотрел, и, когда ствол подняла, волей-неволей ему пришлось заглянуть в мои глаза. Он заглянул.
Он все понял.
— Три…
— Ладно, — глухо сказал он, опустив голову и вытянув вперед руку ладонью ко мне.
— Руку! — прикрикнула я.
Рука его бессильно упала вдоль туловища.
— Подозрительно больно уж было, — начал говорить он таким голосом, как будто изо всех сил сдерживал рвущийся изнутри собачий лай. — Казбек мне говорил — пришла непонятно откуда. Раньше тебя здесь не видели…
— Я же сказала ему, что я приезжая…
— Баксами платит, — продолжал Кирилл, — за ценой не стоит, не торгуется, даже еще сверху дает. Этого уже достаточно. — Он смотрел на мой пистолет, не отрываясь, как будто хотел его силой взгляда уничтожить, расплавить. — Два раза подошла к нему — Казбек говорил — и стала о более серьезных вещах договариваться…
— И что же здесь подозрительного? — усмехнувшись, спросила я.
— А вот что, — поднял голову Кирилл, — Казбек рассказывал, что ты старалась из себя наркоманку изобразить… А ты не наркоманка, — он криво ухмыльнулся, — это же сразу видно, пойми. А Казбек заметил даже то, что ты не только не наркоманка, но и ни разу не пробовала колоться.
Я поняла. Черт, опять просчет. Я и раньше имела дело с наркоманами. Но этот Казбек меня все-таки раскусил — он каждый день общается с соответствующим контингентом. Как я не подготовлена, а как говорится, и на старуху бывает проруха.
— Казбек тебя еще в первый раз расколол, когда ты к нему пришла, — сообщил мне Кирилл, — сразу расколол. Знаешь как?
— Как это?
— А он цену за дозу заломил в два с половиной раза больше, — объяснил Кирилл, — а ты заплатила и глазом даже не моргнула.
Так, понятно.
— Что же ты тогда со мной дело иметь согласился? — задала я справедливый вопрос.
Кирилл кашлянул и сказал:
— Уж больно выгодно.
— Так ты думаешь, я из ментовки, да? — продолжала я допрос.
— Нет, — уверенно покачал головой Кирилл, — не из ментовки, это точно. Менты так не поступают никогда. И Казбек тоже говорил, что ты не из ментовки…