Проигрыш - дело техники - читать онлайн книгу. Автор: Сантьяго Гамбоа cтр.№ 7

Гальярин закутался в простыню, наклонился над своим пиджаком и достал из внутреннего кармана авторучку.

— Вот, держите. Давайте пленку!

Силанпа взял чек и отдал кассету с пленкой. Затем повернулся и вновь пошел к двери, мысленно обещая никогда больше не заниматься подобными делами. Он всегда с волнующим интересом вникал в подробности чужой личной жизни, но на этот раз твердо сказал себе: «Я ведь журналист, черт побери! На кой хрен мне такие передряги?»

Меня зовут Аристофанес Мойя. При росте в метр восемьдесят я вешу сто двадцать четыре кило. Возможно, кто-то из вас уже знает меня, учитывая мое скромное и требующее большого самопожертвования положение человека, так сказать, государственного — кхем-м! — посвятившего себя служению обществу. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать наши служебные обязанности, мы хотим поговорить о причинах, по которым собрались в этих стенах, объединились в эту почтенную ассоциацию.

Есть или не есть — вот в чем вопрос! Лично мне стало ясно, что дело серьезное, когда в один прекрасный день я не только позавтракал, пообедал и поужинал, как все нормальные люди, но и — прошу прощения у присутствующих сеньор — на свою жопу умял семнадцать шоколадок «джет», четырнадцать пакетиков чипсов «читос» и одиннадцать пирожных «чокоррамо». И это только, что называется, на десерт, поскольку в тот день мною был установлен и второй рекорд, так сказать, по солененькому: девять пирожков с мясом, шесть кукурузных блинчиков с острым соусом и четыре чизбургера, каждый с порцией картошки-фри, кетчупа и горчицы. Все это, вкупе с положенным по канонам католической церкви обильным трехразовым питанием, в сумме составило больше девяти тысяч калорий — тройное количество того, что необходимо для обеспечения жизнедеятельности мужчины среднего телосложения. Я не могу похвастаться образованностью, однако не считаю себя человеком невежественным, так как смотрю телевизор, слушаю радио, ежедневно прочитываю газету — главным образом спортивный раздел, но не пропускаю и политики, преступности, светских мероприятий. Каждый месяц, по совету моей сеньоры супруги, покупаю очередной номер «Избранного Ридерз Дайджест», и что бы она ни говорила, лишь бы посмеяться над вашим покорным слугой, читаю в нем разные статьи, а не только страницу с юмором. С помощью «Избранного» я впервые осознал, что со мной не все в порядке — а именно, прочитав публикацию под заголовком «Я — желудок Хуана». В двух словах, из этой статьи я понял, что желудок — это одно, а помойное ведро — совсем другое. И тут, с вашего позволения, я опять прибегну к гиперболе: моя супруга, будучи женщиной святой, а на кухне, с поварешкой в руке, способна горы свернуть, не упускает случая сказать мне: «Посмотрите-ка, Аристофанес, супчику совсем немножко осталось. Доешьте, пожалуйста, чтоб зря не выливать!» Или: «Докушайте, пожалуйста, остатки соуса, я добавлю в него риса и вам разогрею, хорошо?» И каждый день повторяется то же самое. А для меня тарелка с едой так же неодолимо притягательна, как для младенца грудь матери. И конечно же, я иду навстречу просьбам жены! Мне однажды попалась на глаза статья — в том же «Избранном», — где сказано, что хищные звери — к примеру, тигр или пантера — пожирают свою добычу без остатка, не желая делиться ни с кем. Одна такая зверюга может слопать за присест до тридцати пяти килограммов мяса и не остановится, пока все косточки не будут обглоданы и обсосаны. Но такое происходит только в естественных условиях, и в этом вся разница. Я сказал себе: «Аристофанес, вы не тигр и не пантера!», хотя должен вам заметить, товарищи по работе иногда называют меня «тигром», но по другим соображениям, которые к нашему делу не имеют никакого отношения. Итак, я не животное и умею мыслить, а потому, рассудив, обращаюсь за помощью к вам, уважаемые члены ассоциации «Тайная вечеря». Ведь просить о помощи не значит признаваться в своем бессилии, не так ли? Если человеку свойственно ошибаться, то ему присущи и проблемы, а раз так, избавляйся от них любыми способами, хоть выгрызай собственными зубами! Впрочем, подобное выражение не совсем уместно…

Элегантная юбка подчеркивала ее стройное тело. Материал хоть и дешевенький, но приличный и цвета приятного. Да видать, дома еще подогнала себе по фигуре на стареньком бабушкином «зингере», и теперь юбка облегала бедра, как атласная перчатка. Сзади покрой прямой и гладкий, по бокам заужена, по кромке украшена каймой, похожей на тонкую пенистую полоску. Нанси видела рекламный шит с надписью: «Это твой мир. Дерзай!» — и дерзнула.

Она с гордым видом вошла в адвокатскую контору «Барраган Абогадос». От робости первой рабочей недели не осталось и следа.

— А вот и принцесса, — процедила сквозь зубы вторая секретарша Трини на ухо телефонистке Наче. — Только посмотри на нее! Эта далеко пойдет!

— Ну зачем вы так? — возразила Нача. — Она очень застенчивая!

— Застенчивая? Да я таких застенчивых насквозь вижу! — Трини отхлебнула глоток красного вина. — Застенчивость, милая, это главная приманка любой расчетливой шлюшки! Могу поспорить, что еще до окончания месяца она поимеет от нашего доктора сама знаешь что.

— Ну, если на то пошло, доктор тоже далеко не иезуитский священник! Если бы он платил мне хотя бы одно песо всякий раз, когда щипал меня за задницу, я бы уже пила шампанское в Акапулько!

Внезапно дверь распахнулась, и все незанятое пространство конторы словно заполнилось с появлением Эмилио Баррагана, элегантного сорокалетнего мужчины с импортной итальянской накладкой на лысине, преуспевающего адвоката, рискового игрока и знатного рассказчика скабрезных анекдотов в жокей-клубе. Его сопровождало облако аромата туалетной воды «Обсешн» для мужчин от Кельвина Кляйна.

Трини и Нача как по команде принялись разглядывать его, раскрыв рты. Третий секретарь Томате и посыльный Домитило бросили свои занятия и разом повернулись навстречу хефе.

— Доброе утро, доктор! — хором воскликнули все четверо.

— Доброе утро, — с озабоченным видом бросил в ответ Барраган.

Третий секретарь с завистью обратил внимание на гармоничное сочетание безупречной белизны сорочки и узла галстука — правильного прямоугольника, на сантиметр не достающего до края воротника, что придавал доктору небрежную элегантность. Рядом с ним Томате чувствовал себя человеком низшей расы с неисправимо убогой внешностью.

— А где наша новенькая? Как бишь ее зовут? — спросил Барраган, задержавшись на мгновение, прежде чем открыть дверь своего кабинета.

— Нанси? Понятия не имею, доктор! Вообще-то она появилась совсем недавно, но куда-то подевалась.

В ту же секунду дверь туалетной комнаты отворилась и оттуда вышла Нанси. Она как раз успела освежить помаду на губах, подкрасить ресницы и расправить юбку, помявшуюся за сорок восемь минут давки в автобусе маршрута 98А. По дороге, конечно же, нашелся нахал, который рассмешил ее, отпустив вульгарную шуточку: «Детка, поносишь эти колготки — подари мне, но только не стирай!»

— Доброе утро, доктор! — вежливо поздоровалась Нанси, как и подобает воспитанной девушке.