Демон в моих глазах - читать онлайн книгу. Автор: Рут Ренделл cтр.№ 5

Но что же будет теперь? Антони Джонсон. Артур, который ставил своей целью знать как можно больше о жизни своих соседей и об их секретах, надеялся, что очень скоро будет знать все о рутинных действиях нового жильца. Ведь наверняка Антони Джонсон будет проводить два или три вечера в неделю вне дома? А как же иначе? Потому что альтернатива в этом случае совсем не радовала Артура Джонсона.

Ему ничего не оставалось делать, как ждать. Сама мысль о том, что белую женщину можно перетащить к себе в квартиру и убивать ее там, пришла ему в голову лишь однажды, и он ее с негодованием отверг. Артуру претило то, что в этом случае его встречи с ней станут похожими на игру. Только давящий потолок подвала, его запущенность и тусклый свет фонаря, его незаметное приближение придавали всей картине необходимую реальность. Нет, подумал он, она обязательно должна оставаться в подвале, а он подождет и посмотрит, что же произойдет в будущем. Артур отвернулся от окна – и одновременно отодвинул от себя все эти мысли. Его совершенно не интересовала ни она, ни кем она в действительности была. Женщина должна оставаться в подвале, забытая и никому не нужная до тех пор, пока у него не появится необходимость в ней. Именно эти мысли промелькнули в голове Артура, когда он замачивал тюлевые занавески.

Забыв о ней, как мужчина забывает об уступчивой и всегда доступной любовнице, Джонсон перешел в гостиную. Всего через шесть месяцев после смерти тетушки Грейси софу и два кресла заново перетянули, но Артур так заботился о них, что материя все еще выглядела как новая. Он аккуратно почистил мебельный плюш платяной щеткой. Кремовые кружевные мебельные накидки тоже можно простирнуть вместе с занавесками. Артур тщательно отполировал овальный стол из красного дерева, высокий комод, ножки и спинки стульев, взбил сине-коричневые подушки и метелкой из перьев смахнул пыль с двух пергаментных абажуров, расписанных вручную, и с телевизора. Затем этой же метелкой он прошелся по фарфору из Челси [5] , стоявшему в горке.

Теперь очередь за пылесосом. Конечно, громадный ковер бежевого цвета на весь пол влетел ему в копеечку, но он того стоил. Медленно и старательно Артур пропылесосил каждый сантиметр ковра. Он не торопился, надеясь, что Джонатан Дин сможет полностью насладиться ревом прибора, хотя и сомневался, что до него дойдет этот тонкий намек. Наконец прополоскал занавески и мебельные накидки и развесил их на веревках в ванной. Мыть кухню и ванную не имело смысла. Они мылись каждое утро, и это была рутина, которая никогда не нарушалась. Ванная мылась сразу же после утреннего душа, а кухня – после завтрака. Теперь Артур уселся в кресло перед окном, выходящим на улицу, и, оставив все двери открытыми, внимательно осмотрел сверкающую чистотой квартиру. В квартире стоял запах полироли, мыла, жидкости для чистки серебра и трудового пота. Артур вспомнил, как тетушка Грейси, когда он недостаточно тщательно отполировал окно в своей спальне, дала ему монетку в три пенса и послала в «Винтерс».

– Попроси продавца продать тебе фунтик «седьмого пота», Артур. И давай быстренько, одна нога здесь – другая там.

Продавец в магазине хохотал так, что чуть не свалился со своего стула. Но он так и не объяснил мальчику, почему у него не было «седьмого пота», и Артуру пришлось, вместе с трехпенсовой монеткой – в те времена их называли «детенышами» – вернуться домой.

– Я так и думала, что он расхохочется, – сказала тетушка Грейси. – И надеюсь, что ты запомнишь этот урок. – Она погладила руку Артура через серую фланелевую рубашку. – Вот чем добывают «семь потов» – своими собственными руками. Их нельзя купить, а можно только заработать самому.

Артур не обиделся на тетушку, потому что понимал, что она хочет ему добра. Если бы у него был ребенок, он бы поступил точно так же. Детей надо учить, иногда жестоко, и эта наука наставила его на путь истинный. Была бы тетушка довольна, если бы увидела его, Артура, сейчас? Если бы она могла видеть, как он ухаживает за своей квартирой, следит за своим балансом в банке, как организована его жизнь, как он за почти двадцать лет не пропустил ни одного рабочего дня в «Грейнерс»? Наверное, да. А когда тетушка была жива, она почти никогда не бывала им довольна. Артур никогда не смог достичь тех высот совершенства, которые тетушка определила для него как необходимые для того, чтобы он мог отмыться от грязи своего рождения и происхождения.

Артур вздохнул. Надо было вымыть фарфор из Челси. Ведь и ребенку понятно, что смахивание пыли этой щеткой не сделает его действительно чище. Уставший, но настроенный выполнить все до конца, он поставил пастушку, джентльмена в фартуке, собак и маленькие корзинки с цветами на поднос и понес их в кухню.

Артур всегда хорошо спал. Обычно он засыпал через пять минут после того, как его голова касалась подушки, и редко когда просыпался до того, как в семь тридцать утра звонил будильник. Эта способность спать была, по-видимому, нужна ему для того, чтобы сбить с толку тех многочисленных невидимых психиатров, чьи слова он читал, но никогда не слышал, и которые, несомненно, отнеслись бы к нему крайне отрицательно. А ведь это было неправильно. Ни невротики, ни тем более истерики не отличаются хорошим сном. Артур прекрасно знал, что он был абсолютно нормальным человеком, у которого – как и у всех нормальных людей – была одна маленькая особенность, которую он мог прекрасно контролировать. В доме Джонсон всегда был последним, кто уходил на работу, и первым, кто возвращался домой. Это происходило потому, что все остальные жильцы работали дальше от дома, чем Артур. Джонатан Дин уходил первым. Он отправлялся в пять минут девятого, в то время, когда Артур еще принимал ванну.

В этот понедельник Дин захлопнул дверь в свою комнату с такой силой, что вода в ванной заплескалась, как чай в наклоненной чашке. Входная дверь была закрыта с таким же грохотом. Артур вытерся и, надев для приличия купальный халат, вымыл ванну, раковину и пол в ванной. Одевшись, отпер свою собственную дверь и оставил ее закрытой на щеколду.

Семейка Котовски выбежала из своей квартиры в тот момент, когда он заливал молоком хлопья. Как всегда, они ссорились.

– Послушай, я все уже понял, – услышал Артур слова Брайана Котовски. – Ты уже три раза сказала мне, что вечером тебя не будет дома.

– Я просто не хочу, чтобы вечером ты стал обзванивать моих подруг, разыскивая меня.

– Но в этом случае ты могла бы сказать мне, где ты будешь, Веста. Все же очень просто…

Они спускались по лестнице, продолжая свой спор, но ответа Весты Котовски Артур так и не смог разобрать. Входная дверь закрылась почти бесшумно, что означало, что ее закрыла Веста. Джонсон подошел к окну гостиной и посмотрел, как они садятся в свою машину, которая вечно, вне зависимости от погоды и времени суток, была припаркована прямо на улице перед домом. Артур почувствовал радость оттого, что сам никогда не решился на такое сумасшествие, как женитьба; более того, предпринял серьезные шаги, чтобы этого никогда не произошло. Возвращаясь на кухню, он услышал, как Ли-Ли Чан поднялась на лестничную площадку и подошла к телефону. Ли-Ли говорила на очень приличном английском, но манера ее речи походила на манеру говорящего попугая. У нее был высокий, отрывистый голос, и она постоянно хихикала, без всякой на то причины.