Отель - мир - читать онлайн книгу. Автор: Али Смит cтр.№ 14

Обстановка номера выдержана в едином стиле. В холодильнике — напитки и сладости; на дверце Же читает памятку: Добро пожаловать в мини-бар «Глобал». В мини-баре установлен лазерный датчик. Предметы, взятые из мини-бара более чем на двадцать секунд, автоматически заносятся на счет постояльца. Вы найдете прейскурант нашего мини-бара в брошюре «Информация об отелях „Глобал“». Администрация отеля убедительно просит постояльцев не хранить в холодильнике посторонние предметы; это отразится на показаниях лазерного датчика. Отели «Глобал». По всему миру. Кровать в номере превосходная. Она пахнет особой чистотой, так не пахнет даже в магазинах, где продаются вещи, которыми еще никто не пользовался. На подушке лежит сложенная пополам карточка с таким текстом: Вы можете набрать 0 для вызова горничной, которая расстелет Вашу постель перед отходом ко сну. Отели «Глобал». Для нас вы — мир. Прочитав карточку, Же думает: может, дело в огромном количестве покрывал? Из-за них постель становится такой неподъемной, что расстелить ее можно только вдвоем? В номере есть ковер, кружки с буквой Г; электрический и заварочный чайники и маленькие пакетики с кофе и чаем. Чая — несколько сортов. Же заглянула в ящик комода. Там лежал фен.

На внутренней стороне двери висит Прейскурант номера. Отели «Глобал». По всему миру. Рядом огромное зеркало. Же не стала смотреться. В номере семь разных ламп. Же включила только одну. В гардеробе, белее призрака, висит халат из ткани для полотенец. На дне гардероба — прямоугольник из неизвестного материала, на котором нарисованы ботинки. Тут же лист бумаги с длинным списком. Же читает его в ванной. Обслуживание номеров. Имя… Номер… ХИМЧИСТКА. Костюм-тройка £10.50 Костюм-двойка £8.40 Пиджак Брюки Пальто вместе £5.40 за каждый предмет Пальто отдельно £10.8 Cпортивная/Кожаная куртка £5.80 Трикотаж £3.90 Платье повседневное £5.00 вечернее £9.00 Юбка обычная £4.00 плиссированная £7.00 Шелковая блузка/рубашка £6.00 Галстук £3.00 Жилет £4.90. На листке, который лежит на полу в ванной рядом с грудой одежды, следы мокрых пальцев, Же читала его в воде. Прежде чем положить листок на место, ей придется его просушить (например, феном).

Когда парень/мужчина, который проводил ее в номер, закрыл дверь с той стороны, Же немного постояла у двери. Через минуту-другую присела на край кровати. Какая высокая; Же не доставала ногами до пола. Она посидела немного, читая сегодняшнее меню. Окорок паштет панчетта салат тальоне из креветок с чесноком и пармезаном колбаски из оленины картофельное пюре крем-брюле ликер гран-марнье сезонные фрукты парфэ. Потом у нее начался кашель. Когда полегчало, она попыталась открыть окно, но то ли оно заклинило, то ли у нее силенок не хватило. Потом она решила принять ванну. Сняла ботинки, носки, джинсы, пальто, свитер, второй свитер, рубашку, майку с безрукавкой и взяла все с собой в ванную, а то мало ли что.

Теперь она лежит в ванне и смотрит на краны.

Ей не впервой чувствовать себя важной птицей. Да, не впервой, она ничем не хуже постояльцев отелей. Как-то весной в прошлом или позапрошлом году одна журналистка привела фотографа, чтобы снять вещи, которые носят в карманах бездомные. Же вывернула карманы на тротуар, и мужчина все сфотографировал. Он делал снимки для воскресной газеты. Содержимое карманов Же могли увидеть тысячи людей. Журналистка записала, как ее зовут; рассматривая вещи на снимке, люди могли прочесть рядом ее имя; возможно, фотография ее имущества вместе с именем проникли через глаза в мозг, а потом и в память миллионов читателей.

Она давно позабыла об этом событии.

Сейчас у нее не осталось ни одной из вещиц, что она носила в карманах тогда.

Краны как краны. Дурацкие хреновины. Они способны лишь подчиняться посторонней силе. А как же иначе? Как, Же, иначе? Она тянется вперед и отворачивает ручку крана с горячей водой. До упора. Теперь вода бурлит у нее по бокам. Когда становится нестерпимо горячо, она вылезает, не выключая крана, а когда вода доходит до края ванны, она решает выдернуть заглушку. Цепочка так нагрелась — не дотронешься. Же оборачивает руку носком, опускает ее в кипяток, выдергивает цепочку из воды и быстро-быстро руку — из носка. Вода из крана обрушивается в ванну почти с той же скоростью, с которой утекает в сток. Же сидит на своей одежде в клубах пара.

Она решила не вытираться полотенцами; слишком уж они белые, эти свернутые треугольники на стеклянной полке рядом с унитазом. В комнате она досуха вытирается свитером. Потом вешает влажный свитер на батарею.

Кто-то в соседнем или верхнем номере смотрит телевизор. Же слышит бормотание приглушенных голосов, а приглушенную музыку будто засасывает в воронку, мелодию не разобрать. По стеклу текут капли дождя. Же включает свет. Если бы девушка в капюшоне, чьи денежки она прикарманила, до сих пор сидела напротив отеля, то увидела бы ее в окне голышом.

За такое зрелище стоит выложить тридцатку, подумала Же.

На тротуаре перед Миром ковров безлюдно. Ночная дорога тоже почти пуста. Проезжает машина; ее двигатель издает пронзительный свист.

Вдруг Же замечает, что окна в отеле толще, чем обычные. Вот почему они не открываются.

Ей очень жарко.

Она смотрит на проезжающую машину. На мокрой дороге свет фар всегда кажется ярче. Полыхающая неоном надпись Мир ковров в витрине выставочного зала бросает цветные блики на умытый тротуар; оранжевый, красный, желтый; снег с дождем смешал цвета. Она думает, интересно, если встать внутри магазина вплотную к витрине — слышен ли оттуда дождь, громче ли звук проезжающих машин. Провести ночь в этом зале. Вот был бы улет. Там внутри свежий воздух и прохладно. Можно каждую ночь выбирать для ночлега новый ковер. Можно разглядывать их в свете неоновых букв. Можно раскатать ковры, по которым не ступала нога человека, и стать первым существом, коснувшимся их поверхности.

А как же ее одеяло и сумка? Вещи промокнут под дождем.

Она должна за ними спуститься.

Она должна пойти и проверить, есть ли в выставочном зале задняя дверь или окно. Можно пойти туда, не откладывая. Рулоны ковров доходят до самого потолка. Сколько же их там!

Как только высохнет свитер и носок, она уйдет. Она заберет свои вещи, и если в выставочный зал нельзя пробраться сзади, она пойдет в многоярусную стоянку на Бэнк-стрит.

Однако сначала надо сесть на кровать и сосчитать деньги. Она сложит монетки столбиками, пенсы отдельно от двушек, двушки от пятаков, пятаки от гривенников, гривенники от полтинников, полтинники от фунтов, выстроит столбики в ровную шеренгу, словно бухгалтер в рассказе или романе столетней давности, тогда скрупулезный подсчет пенсов имел в сюжете огромное значение и мог стать исчерпывающей характеристикой целого персонажа.

Же сидит на кровати голышом, держа в руках пальто, подкладка которого отяжелела от монет. Она ложится на спину. Головой на тугие подушки. На лбу у нее то ли пот, то ли капли воды, она не знает. Же закрывает глаза. Она до сих пор помнит все вещи, которые снял тогда фотограф, вещи из своих карманов, разложенные на тротуаре. И видит рядом свое имя. ДЖЕНЕТ. Она не сказала им фамилию.