Хозяин Черного Замка и другие истории - читать онлайн книгу. Автор: Артур Конан Дойл cтр.№ 120

– В том, что вы предполагаете, будто чем больше заряд электричества, тем он эффективнее. Не думается ли вам, что результат может быть прямо противоположным? Разве вы знаете по опыту, как действует ток высокого напряжения?

– Мы догадываемся об этом по аналогии, – произнёс председатель напыщенно. – Если увеличить дозу какого-нибудь лекарства, оно действует сильнее. Возьмите, например… ну…

– Виски! – подсказал Джозеф Мак-Коннор.

– Вот именно! Виски. Разве не так?

Петер Штульпнагель улыбнулся и покачал головой.

– Ваш довод неубедителен, – сказал он. – Выпив одну рюмку, я приходил в возбуждение, после шести – валился спать. Как видите, эффект прямо противоположный. А вдруг электричество действует так же, как виски? Что тогда?

Мы, трое практиков, расхохотались. Мы знали, что наш коллега со странностями, но нам и в голову не приходило, что до такой степени.

– Что тогда? – повторил Петер Штульпнагель.

– Мы всё-таки попробуем, – ответил председатель.

– Прошу вас вспомнить вот что, – продолжал Петер. – Если коснуться провода с напряжением лишь в несколько сотен вольт, смерть наступает немедленно. Такие факты общеизвестны. В Нью-Йорке к электрическому стулу подводят гораздо большее напряжение, а преступник какое-то время ещё жив. Разве вы не видите, что малый ток гораздо смертельнее?

– Джентльмены, я полагаю, что обсуждение затянулось, – сказал председатель, поднимаясь снова. – Вопрос, как я понимаю, уже решён большинством голосов комитета. Дункан Уорнер будет казнён во вторник на электрическом стуле мощным током от всех шести динамо-машин Лос-Амигоса. Нет возражений, джентльмены?

– Нет, – сказал Джозеф Мак-Коннор.

– Нет, – сказал я.

– Я против, – сказал Петер Штульпнагель.

– Предложение принято, ваше мнение будет своим порядком занесено в протокол, – подвёл итог председатель.

Народу на казни присутствовало немного. Прежде всего, конечно, четыре члена комитета и палач, который должен был действовать по нашим указаниям. Кроме нас, присутствовали федеральный судебный исполнитель, начальник тюрьмы, священник и три журналиста. Происходило всё в небольшом, выстроенном из кирпича подсобном помещении Центральной электрической станции. Когда-то это была прачечная, и у стены стояли печка и медный котёл, никакой мебели, кроме стула для осуждённого, не было. Перед стулом в ногах положили металлическую пластинку, от которой шёл толстый изолированный провод. Другой провод свисал с потолка, он соединялся с металлическим стерженьком на шлеме, который должен быть надет на голову преступника. Когда этот провод и стержень соединят, Дункан умрёт.

Стояла торжественная тишина: мы ждали появления осуждённого. Побледневшие техники нервно возились с проводами. Даже видавший виды судебный исполнитель чувствовал себя не в своей тарелке, ведь одно дело – вздёрнуть человека, но совсем другое – пропустить через живую плоть мощный электрический заряд. Что до журналистов, то лица у них были белее, чем бумага, на которой они собирались писать. Только на маленького чудака-немца эти приготовления не производили никакого впечатления: улыбаясь и затаив в глазах злорадство, он подходил то к одному, то к другому из нас, несколько раз даже громко рассмеялся, и суровый священник упрекнул его за неуместную весёлость.

– Как можно до такой степени забыться, мистер Штульпнагель, чтобы шутить перед лицом смерти!

Но немец нисколько не смутился.

– Если бы я был перед лицом смерти, я бы не стал шутить, – отвечал он, – но в том-то и дело, что я не перед лицом смерти и потому могу делать, что пожелаю.

Священник хотел было выговорить ему за этот дерзкий ответ, но тут дверь распахнулась, и вошли два тюремщика, ведя Дункана Уорнера. Не дрогнув, он огляделся вокруг, решительно шагнул вперёд и сел на стул.

– Включайте! – сказал он.

Было бы варварством заставлять его ждать. Священник пробормотал что-то у него над ухом, палач надел шлем на голову – все затаили дыхание – и включил ток.

– Чёрт побери! – закричал Дункан Уорнер, подпрыгнув на стуле, как будто его подбросила чья-то мощная рука.

Он был жив. Более того, глаза стали блестеть сильнее. Одно только изменилось в нём – что было совсем неожиданно: с его головы и бороды полностью сошла чернота, как сходит с луга тень от облака; они стали белые, точно снег. Никаких других признаков умирания. Кожа гладкая и чистая, как у ребёнка.

Судебный исполнитель с упрёком взглянул на членов комитета.

– Какая-то неисправность, джентльмены, – сказал он.

Мы трое переглянулись.

Петер Штульпнагель загадочно улыбнулся.

– Включим ещё раз, – сказал я.

Снова включили ток, снова Дункан Уорнер подпрыгнул в кресле и закричал. Ей-ей, не знай мы, что на стуле Дункан Уорнер, мы бы решили, что это не он: в одно мгновение волосы у него на голове и на лице выпали. И пол вокруг стал как в парикмахерской субботним вечером. Глаза его сияли, на щеках горел румянец, свидетельствующий об отличном самочувствии, хотя затылок был гол, как головка голландского сыра, и на подбородке тоже ни следа растительности. Он пошевелил плечом, сначала медленно и осторожно, потом всё смелее.

– Этот сустав поставил в тупик половину докторов с Тихоокеанского побережья, – сказал он. – А теперь рука как новая, гибче ивового прутика.

– Вы ведь хорошо себя чувствуете? – спросил немец.

– Как никогда в жизни, – лучезарно ответил Дункан Уорнер.

Положение становилось тягостным. Судебный исполнитель метал в нас испепеляющие взгляды. Петер Штульпнагель усмехался и потирал руки. Техники почёсывали в затылке. Полысевший заключённый удовлетворённо пробовал свою руку.

– Думаю, что ещё один заряд… – начал было председатель.

– Нет, сэр, – возразил судебный исполнитель. – Подурачились, и хватит. Мы обязаны привести смертный приговор в исполнение, и мы это сделаем.

– Что вы предлагаете?

– Я вижу крюк в потолке. Сейчас достанем верёвку, и дело с концом.

Снова потянулось томительное ожидание, пока тюремщики ходили за верёвкой. Петер Штульпнагель нагнулся к Дункану Уорнеру и что-то прошептал ему на ухо. Сорвиголова удивлённо встрепенулся:

– Не может быть!

Немец кивнул, подтверждая.

– Правда? И нет никакого способа?

Петер покачал головой, и оба расхохотались, словно услышали что-то необыкновенно смешное.

Принесли наконец верёвку, и судебный исполнитель собственноручно накинул петлю на шею преступнику. Потом он, палач и двое тюремщиков вздёрнули его в воздух. Половину часа проболтался несчастный под потолком – зрелище, доложу, не из приятных. Затем торжественно и молча они опустили его на пол, и один из тюремщиков пошёл сказать, чтобы принесли гроб. Представьте себе наше удивление, когда Дункан Уорнер вдруг поднял руки, ослабил петлю у себя на шее и сделал глубокий вздох.