Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Слаповский cтр.№ 73

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать | Автор книги - Алексей Слаповский

Cтраница 73
читать онлайн книги бесплатно

И Алина неожиданно согласилась. Они прошлись по улице и выпили где-нибудь кофе.

После чего было много еще интересного, о чем умолчим, как умолчал бы потомственный интеллигент Емельянов, страшно щепетильный в вопросах личной жизни.

В данном рассказе сразу две морали. Первая касается девушек и прочих людей, отправляющих письма: будьте внимательны! Это еще хорошо, что так получилось, Алина могла бы указать не только предыдущий месяц, но и предыдущий год. И Емельянов, как человек долга, именно в это время и явился бы. А этого общественно-политического журнала, между прочим, вообще даже еще и не было, он возник только полгода назад. Вы представьте: Емельянов является на Вражев Ситчик, дом 17, и вместо редакции видит вывеску «ООО Super-Puper Consulting» (именно эта организация обитала до журнала здесь). Он ничего не понимает, он беседует с вахтером, тот объясняет, что журнала здесь никогда не было, а потом Емельянов узнаёт, что его вообще не существует на свете! Так ведь и рехнуться, извините за выражение, можно!

Вторая мораль — для Емельянова и ему подобных: не стесняйтесь переспрашивать. Я знаю наши обычаи, у нас считается, что не объясняющий тихо говорит, а спрашивающий плохо слышит, но — тем не менее. Я вот бывал за границей, там не стесняются. Стоит человек, например, в аэропорту «Шарль де Голль» и долго, нудно, подробно что-то выспрашивает у девушки-регистраторши, да еще на плохом французском языке и еще более отвратительном английском (наверное, итальянец: итальянцы не любят иностранных языков). Уже пора на посадку, уже очередь за ним скопилась, но все молчат и уважительно терпят. Ибо знают: человек имеет право на полноту информации. Это у них уже в крови, это демократическая составляющая их жизни, что нелишне перенять. Переспрашивайте, не стесняйтесь!

Ведь не шутки: по одной исторической версии революция у нас произошла именно из-за того, что Троцкий не переспросил Ленина, что означает «сегодня рано, послезавтра поздно». Владимир Ильич всего лишь имел в виду недостатки железнодорожного расписания и слегка поворчал по этому поводу: что это такое, дескать, сегодня рано поезд пришел, послезавтра придет, наоборот, поздно, а завтра…» — и махнул рукой, подразумевая, что поезд завтра и вовсе может не прийти. Но Троцкий, кровожадно настроенный на революцию, именно о ней и подумал.

И началось.

А чем все кончилось, граждане и ПБОЮЛ, вы и сами знаете.

Как Емельянов настоящее искусство искал

Рассказ в старом советском стиле о новых несоветских временах


Утро, господа депутаты и трудящиеся, сами знаете, время глупое: суетное, торопливое, спешащее. В спешке же ни один человек не бывает умным. Так что неправда, будто утро вечера мудренее. Наоборот, вечером, примерно после восьми, все становится тише, неспешнее, к вечеру человек устает, а лишь тот, кто устал, может быть мудрым.

Глупым утренним временем Иван Емельянович Емельянов, известный вам потомственный интеллигент, вышел из дома и направился к метро по асфальтовой дорожке, которая была подозрительно чиста: мокрый грязный снег высился отвалами по бокам. Грех хулить местную жилконтору, дворники и раньше держали в порядке эту дорожку, но предпочитали заниматься своим трудом именно тогда, когда местные жители шли на работу — во-первых, с какой стати им вставать ни свет ни заря, они тоже люди, во-вторых, каждому ведь хочется, чтобы его работа была заметна. Я скребу, мету и чищу, а вы смотрите и чувствуйте ко мне уважение, вот какова тайная мысль дворников. Но на этот раз они явно управились почему-то раньше. Почему? Емельянов не нашел ответа, ибо не очень-то его и искал спросонья.

Спустившись в метро он был неприятно поражен отсутствием толпы. То есть людей было много, как всегда, но они не толкались, не лезли друг на друга, не перебранивались, а шли к турникетам стройными колоннами, проникая на станцию быстро и легко. Оглядевшись, Емельянов увидел, что этим заправляют два милиционера, тоже, как и дворники, приступившие к работе в неестественную для себя рань. Вместо того, чтобы наметанным глазом и ловкой рукой выхватывать из толпы отдельных не понравившихся им личностей, вероятных террористов и нарушителей закона, и разбираться с ними долго и кропотливо (меж тем десятки других вероятных террористов и нарушителей спокойно попадают в метро), они наводили порядок в целом, не допуская толкучки и давки. И, что странно, им на глаза не попался ни один вероятный террорист и нарушитель закона.

Спустившись на станцию и войдя в вагон, Емельянов был поражен еще больше. Все сидячие места были заняты женщинами, детьми и людьми пожилого возраста. Если кто из молодых, крепких и не женщин все-таки тоже сидел, то лишь потому, что все немощные, малолетние и женщины, имевшиеся в вагоне, оказались пристроены.

При входе в здание родного учреждения, Емельянов был ошарашен улыбкой и приветствием охранника: «Доброе утро, Иван Емельянович!» Охранник, дебелый мужичина лет пятидесяти пяти из отставников, обычно встречал сотрудников строгим окриком: «Дверь!» — ибо входная дверь закрывалась неплотно, а отставник страдал ревматизмом и боялся сквозняков. Поставить же устройство для плотного закрывания двери он не мог: это не входило в его обязанности.

Емельянов не знал, что и думать. А когда мы не знаем, что думать, господа депутаты и трудящиеся, мы отдаемся фатуму. Он ему и отдался. Он уже почти спокойно воспринял то, что из восемнадцати столов в его отделе все восемнадцать были заняты сотрудниками и (невероятно!) все уже работали, не попив чаю, не прочитав для разгона умственной активности несколько страниц нового детектива и не позвонив двум-трем друзьям и приятелям по поводу вчерашнего проигрыша или, напротив, выигрыша команды «Динамо» или, напротив, «Спартака».

Пришлось сразу же начать работать и Емельянову, к чему, впрочем, он отнесся мужественно и спокойно, как и подобает потомственному интеллигенту. И работал он без перерыва до самого обеда, и до самого обеда никто не играл с коллегами в шахматы, не дочитывал начатый утром детектив и не обсуждал «Динамо» или «Спартак», да и в обед никто этим не занимался, так как все делились впечатлениями утра; самым разительным был рассказ Семена Двоева о том, как на перекрестке в районе Савеловского вокзала испортился светофор. Он горел красным светом во все стороны, но машины ехали, ехать-то нужно, и вмиг образовался затор, а постовой дорожной службы вместо того, чтобы радостно собирать обильные штрафы за проезд на запретительный сигнал, подобно тому, как медведь загребистой лапой обирает урожайную морошку, вдруг встал в центре и начал махать палкой, регулируя движение и ликвидируя затор, что ему и удалось сделать в течение считанных минут. Двоеву не верили, он обижался и клялся здоровьем мамы.

…Это все присказка, господа депутаты и трудящиеся, настоящая сказка началась к вечеру. В конце концов все произошедшее за день можно было списать на то, что властям города, районов, учреждений, предприятий и фирм по взаимному сговору или по случаю вдруг захотелось устроить такую вот акцию. Власти многое могут, если захотят.

Но то, что случилось вечером, не подвластно никаким властям, ибо оно касается сферы частной инициативы, искусства и личного отдыха. Тут все упирается во вкусы и рынок, то есть в полное своеволие.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению