Квартет - читать онлайн книгу. Автор: Василина Орлова cтр.№ 57

Лилия, распустившаяся в горах,

Не так хороша, как прохлада, которую источают твои губы,

Не так целительна, не так бела ее плоть,

Как твои руки, гибкие стебли

И лоза твоего стана

Леторасли волос

Екатерине — Рамзан.

И все. Никакого «встретимся в клубе», «сыграем в бильярд», «приглашаю в ресторан». Даже странно. Даже легкое разочарование и досаду чувствовала Катя Хохлома. Но если она не ошибается, она зацепила его крепче, чем, может быть, сейчас кажется ему самому.

Эльза вошла в метро, и все показалось ей исполненным знамений. Она пробежала между тринадцатым и четырнадцатым турникетом, выгнали с работы четырнадцатого, а «13» — число ее рождения. Поручень, за который она схватилась в вагоне, тоже оказался пронумерован — никогда прежде Эльза не замечала, так вот, там была цифра «4», и тринадцать вариантов развития событий превратились в четыре пути, черные и белые, нижние и верхние, страдания и блаженства.

Свободное сидячее место. Единственное в вагоне. Все, кто здесь, глядят на сиденье, но не решаются подойти и занять. Ждут, поняла Эльза, бабушку, которая должна войти на «Спортивной». Но «Спортивная» миновала, а бабушки нет как нет. Зато ввалился парень в кроссовках и бейсболке, нахлобученной на самые глаза, и угнездился там. Раздраженные усталые женщины, каждая из которых стояла, потому что стояла другая, рядом с ней, — как одна, порывисто вздохнули. Кто-то даже пробормотал, мол, мужики пошли, что старые, что молодые, — как бы место побыстрее занять да получше устроиться. Парень не отреагировал. Эльза заметила в его ушах личинки стереонаушников. Рядом по-прежнему читали газету. Эльза сочла все это дурным знаком: ее место тоже скоро окажется кем-то занято. Но что за место? Где? И занято кем?

Откуда ни возьмись в вагоне затрепетала желтая бабочка. Капустница. Как только она умудрилась влететь во входные стеклянные двери, как ее не смели, не смяли потоки ветра, торопливые пассажиры, стремительные поезда? Как она ухитрилась пройти турникеты? Проскользнула мимо закрывающихся с гильотинным лязгом дверей вагона?

Представитель индустриальной фауны. Подземная бабочка.

Что с ней будет, если бросить на произвол судьбы? Помятые крылышки. Распластанное тельце. Ирина дождалась момента, пока капустница усядется на железную дверь, и осторожно взяла ее за хрупкие крылышки. Она почти почувствовала, как сжалось сердечко босикомого, если только у чешуекрылых есть сердца. Школьные познания в инсектологии не давали на вопрос определенного ответа. Ирина пустилась вспять: вынесла бабочку из вагона, сошла с эскалатора, долой из андеграунда, выпустила на вольную волю. С надеждой прянуло существо, забилось в автомобильном чаду. Куда ты, безмозглое создание? На соседний рынок, питаться медом из банки? В окно наобум? Где доверчивая дошкольница начнет охоту, отдав команду всем, кто есть в доме, даже бабушке и деду. Хорошенькое будущее — стать экземпляром коллекции начинающего природоведа. Под номером пять, под заглавьем «капустница». И это называется самоопределением.

Эльза спохватилась: куда же ее занесло? Оказалось, нужная станция: вот здесь, в двух шагах, и живет Владимир, поздний и любимый сын профессора МГИМО, ныне бизнесмен и — и кто он там?

— Я в ссоре с отцом три года, — сказал он. — С тех самых пор, как занялся восточными науками. А ведь жили с ним душа в душу после смерти матери. Но как только я стал совершенствоваться, тут же возник конфликт. Мгновенно. Имей в виду, подобное ожидает и тебя. Майя так просто не отпускает.

Губы Эльзы оставались сжаты. Ей хотелось битвы. Хотелось вступить в поединок с могущественными и таинственными силами. И победить. Или даже проиграть, но попробовать. Путь постоянного преодоления себя — вот путь истинного воина, и внутренний джихад на таком пути — неизбежен.

Владимир рассказал ей свою историю. Он, как и Эльза, начал с ЛСД.

— Я благодарен богу, который дал мне возможность употреблять наркотики.

Эльза глядела на него. В ее сознании никак не вязались представление о Владимире, вдрызг пьяном или обдолбанном, и та картина, которую она видела сейчас: спокойный, плавный и грациозный человек, уже почти покинувший, как ей казалось, юдоль страданий и преодолевший некоторые естественные границы биологического вида, которому он принадлежал по несчастной случайности рождения.

Потом, рассказывал Владимир, после некоторого довольно продолжительного периода бреда, его встряхнул, как он выразился, «один человек». Девушка, женщина, как поняла Эльза — у Эльзы был хорошо развит центр интуиции, синяя чакра, открывшаяся первого января.

Женщина довела до его сознания простую истину: ты давно подсел. И хотя ум его, как он выразился, сопротивлялся, она взялась за него и привела в центр «Бокс богомола», который предложил ему нечто другое. Испытывать те же ощущения без наркотиков. За счет внутренних ресурсов организма и тонких тел человека.

Владимир наливал зеленый чай с жасмином в чашки причудливой формы. Ирина хотела бы чего-нибудь посущественнее, но попросить стеснялась. Мама учила ее на первое приглашение к столу никогда не соглашаться и вежливо ответить: «Спасибо, ну что вы, я сыта».

— Речи условны, — усмехнулся Владимир.

Ему посулили, что он на первом же занятии по ребесингу переживет нечто потрясающее, чего ему познавать не доводилось. А он только вышел из тела и был разочарован: такое с ним уже происходило.

— Как интересно!

Детскими глупостями показались ей сейчас воскресные проповеди сельского священника в церковке, переделанной из старой хаты на окраине села возле дачного кооператива.

Владимир рассказывал еще много всего. Перелагал на современный язык некоторые притчи из «Бхагаватгиты» и случаи из жизней многочисленных индуистских божеств. Он мог говорить часами. Иногда Эльзу посещало ощущение, что он будто тренируется на ней. Испытывает какие-то технологии.

Катя Хохлома, может, чакр не открывала, но тоже кое-что могла предсказать. Во всяком случае, второго письма от Рамзана она ожидала не напрасно.

Какими словами я расскажу тебе,

Что творится в сердце моем?

Уже светла дорога, и пора идти,

Не отвращай же лица своего,

Дорогая луна

Екатерине — Рамзан

И снова никакого приглашения.

Грузовик, забрызганный грязью, шел по дороге ровно и споро. Тракт проверили саперы. Машина следовала за колонной.

Однажды на блокпосте их тормознули. Юша струхнул, но Аркадий вынул свое светлое лицо с желтым соломенным чубом и голубыми глазами, заспанное:

— Ну чего, чего, командир? Ну, груз везем.

Он показал потертое, ставшее уже почти прозрачным удостоверение, где круглилась сиреневая печать.

Золотое солнце краснело, спускаясь за гору. Горизонт был словно погрызен — это вырастали обломки и зубцы Ханкалы. Когда-то здесь был город. Небо — как опрокинутое корыто. Оно как бы отражало и удваивало дорожную безбрежную коричневую грязь, густую и глубокую. И Юше и Аркадию доводилось видеть разное. Как разлетается, словно лампочка, многоэтажка: фух — и все. А теперь и разлетаться-то особенно нечему. Обломки похожи на скрюченную черную мертвую лапу, которая тянется к солнцу, ускользающему между пальцев.